Страница 66 из 67
— Будьте тише, — поморщился Дэн, глядя на друга и называя его на «вы», словно не узнавая. — Вы мешаете мне и моей невесте.
— С какого перепугу она уже твоя невеста? — подавился от передозировки смеха Челка. — Эй, Пашка, доставай мобилку, надо Дэнни на камеру снять, — обратился он к другу, который живо исполнило это просьбу. — Увековечим на долгую память!
— Когда я вижу тебя, — продолжал молодой человек, — мое сердце меня предает.
Его друзья, снимающие «признание» на камеру, подавились хохотом. Некоторые сидящие рядом личности заинтересовались причиной их безудержного веселья и тоже уставились на нас.
— Предает? — заинтересовалась я. — Это как? Другого хозяина ищет, поспокойней?
— Оно начинает громко стучаться. Тук-тук-тук-тук-тук: быстро-быстро. Часто-часто, — пояснил теплым и обволакивающим в то же время голосом Смерчинский. Такое чувство, что он репетирует признание перед Троллем Князевой. А мне… мне это нравится!
— Оно боится, — трагическим тоном плохого актера прошептал парень, прижав ладонь отчего-то к правой стороне груди.
— Чего? — озадачилась я. — И говори тише, и не так выразительно, а то на нас люди смотрят.
— Тебя, Морская Богиня. — Не собирался сбавлять тон мой безумный Смерч.
— Я, что, такая страшная? — мигом разозлилась я, услышав такой комплимент.
— Ты красивая, я же сказал — ты красивая. Красивая, красивая, красивая, и я много раз могу сказать тебе это, — спокойно ответил Дэн. — Я боюсь тебя, потому что мне страшно: вдруг ты меня не примешь? Вдруг останешься равнодушной? Вдруг ты вновь меня бросишь?
— Я тебя еще не бросала, — захихикала я польщено и даже кокетливо плечом повела.
— Дай мне свою руку, Морская, — попросил он неожиданно.
— Зачем это? — подозрительно посмотрела я на Дэна.
— Откусит, — вставил Челка, но удостоился уже от нас двоих неободрительных взглядов. Как классно, что я напоила Смерча — он действительно превратился в очаровашку! Вдруг он мне сейчас по ладошке гадать начнет?
— Я хочу держать тебя за руку всегда, — страстным шепотом безумного влюбленного поведал он мне.
— А я не хочу, — захихикала я. — Вдруг она у тебя немытая?
— Милая…
— Какие сюси-пуси, какие нежности, — закудахтал черноволосый тут же. — Он сейчас тебе ноги оближет!
— Хватит встревать, милейший, — строго посмотрел на него Дэн, заставив приятеля согнуться пополам от нового приступа смеха. Мало людям для счастья надо — поиздевался над другом. Но это так прикольно! Я и не думала, что партнер станет таким!
— Что, Смерчинский, думаешь, раз пьяный, то тебе все можно? — отозвалась я, отодвигаясь от него.
— Я не пьяный, — живо отозвался он, наклоняясь ко мне. Взгляд его оставался все таким же стеклянным и был далек от нормального.
— Малышка, — произнес он, — дай руку.
— Да зачем?
— Пожалуйста, — и как устоять против таких просящих глаз бедной девушке?
— Я тебя не понимаю. Зачем тебе моя рука? Она пока ничего плохого не сделала тебе.
— Дай свою руку.
— Ну, возьми, заканал уже, — протянула я щедро одну из верхних конечностей.
Он крепко взял мою ладонь в свою, поднес к своим губам, невероятно горячим, едва коснувшись ими тыльной стороны моего запястья.
Его друзья издевательски захлопали в ладони, а бармен едва ли не захлебнулся в своих усмешках.
Но Дэну этого показалось мало. Парень встал со своего места, почти не шатаясь, обошел меня сзади, наклонился и обнял, положив голову мне на плечо.
— Морская Королева… теплая — как песок на пляже, и ласковая, как южные воды, — прошептал он мне на ухо.
— Сядь на место, — попробовала я оттолкнуть его.
— Не сядет, и пока не согласишься — не успокоится, — вынес суровый вердикт черноволосый музыкант. Как у него еще от улыбочек харя не треснула?
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — громко и выразительно произнес Смерч, став передо мной на одно колено, тем самым подтверждая слова приятеля.
— Вашу мать, такого он еще не делал! — проорал жутко довольный музыкант. — Пашка, ты это снимаешь? Снимай!! Он ей предложение делает!
Я не видела, но, как оказалось, на этот вопль обернулись все близь сидящие люди, среди которых были и хорошие знакомые Дэна, с которыми он недавно беседовал, и остальные «коллеги» Челки по группе, которые по ведомым им одним причинам, сидели за нарочито грубо сколоченным большим столиком в отдалении от барной стойки. Представляете, как они заинтересовались происходящим? Да-да, с тем самым нездоровым любопытством душевнобольных кумушек все эти ребята, а также сидящие с ними девушки, уставились в нашу сторону, а кое-кто поступил так же, как Пашка — принялся снимать на камеру происходящее. Дэн не видел этого, но словно чувствовал — он продолжал свою пьяную любовную вакханалию. Думаю, мальчик фотогеничен…
— Я буду любить тебя, буду верным мужем — я не буду таким, каким являюсь сейчас. Я чту традиции семьи и то, какие обязанности будут на меня возложены, когда мы с тобой будем называться теми, кто до самой старости будет поддерживать друг друга в горе и в радости.
— Сделайте что-нибудь, — жалобно попросила я его дружков. Веселье спадало, оставив место озабоченности. Мысли в голове метались, не знаю, какие плакаты и растяжки выставить в ирреальном пространстве моего разума.
— А чего мы сделаем? Он же невменяемый. Наш малыш совсем не умеет пить. Прикольно, да, он себя ведет? — подмигнул мне тот, кто все это затеял. — Эй, Дэнни, не стой так, на одном колене! Стой на двух! Она тогда точняк согласится, — и мерзко заржал.
— Эй, останови его, идиот! — Подняла я полный бессильной злости взгляд на веселящихся парней. — Останови!
Тот только руками развел и помахал с развеселым удалецким видом дружкам за столикам, мол, смотрите, как тут весело!
— У меня нет кольца, прости, Морская Королева, но здесь, — коснулся глупый Смерч своей груди вновь, только уже с левой стороны, — здесь есть искренняя любовь. — Прими ее и стань моей. Я сделаю для тебя все, что смогу, и что не смогу — тоже. Я даже сердце переплавлю, если ты мне это прикажешь.
Я покраснела. Эти слова, произнесенные серьезно, чуть срывающимся от волнения голосом, ожидает услышать почти любая девушка. Я слышу, только от кого? От пьяного Дениса Смерчинского, любимца всего университета, который, во-первых, меня не любит, а, во-вторых, себя не контролирует. Вот это иллюзию подсовывает мне жизнь! Настоящее издевательство с ее стороны.
— Ты выйдешь за меня? — вновь громко произнес парень. И только сейчас я, к своему ужасу и даже смущению, заметила, что в зале смолкла музыка, люди стали меньше орать, зато уставились в нашу сторону: кто с интересом, кто с удивлением, но почти все — с умилением. А так как большинство здесь все же составляли мужчины, то еще и с солидарность — к Дэну, продолжающему неотрывно смотреть на меня бездонными синими глазами. Раньше я думала, что бездонные — это всего лишь синоним, и не больше, а теперь поняла, что такие глаза действительно существуют… Чтоб ни дна, ни покрышки!
— Мария, я прошу тебя вновь: стань моей супругой?
— Эй, Мария, не издевайся над парнем! — раздался вдруг голос бугая с ирокезом. — Прими уже предложение!
— Видишь, парень старается! — подержал его еще какой-то умник.
— Чувак, мы в тебя верим! Ты ее точно уломаешь!
— Эй, девчонка! — Решил кто-то даже наставить меня на путь истинный. — Эй! Подумаешь, кольца нет! Зато сердце есть!
— И чувства!
— Ма-ша, согласись! Ма-ша, не ломайся! — подхватил нестройный и нетрезвый хор желающих развлечься на халяву, а затем он усилился дружками Смерча. Их вопли расслышала группа, находящаяся сейчас на сцене и один из музыкантов, не растерявшись, проорал в микрофон:
— Сегодня в «Чистилище» действительно жарко — сегодня тут делают предложение! Девушка, соглашайтесь! Он вас любит!
— Люблю! — громко прокричал Смерчинский, заставив меня вздрогнуть. — Я люблю тебя!
— Пашка, снимай Лаки, правее снимай! Нет, мне отдай камеру, косорукий черт!