Страница 29 из 67
— А ты откуда знаешь? — снизу вверх поглядела я на брата. — Твои медитации тебе помогли и у тебя открылся третий глаз?
Время от времени, увлекшись какими-нибудь восточными единоборствами, Федька начинал духовно самосовершенствоваться. Потом, правда, все это дело бросал и утверждал, что бокс и самбо — лучшее, что дано западному человеку. Через какое-то время он забывал эти слова и вновь увлекался каким-нибудь боевым тайцзицюанем. Потом опять разочаровывался, и так далее.
— Ага, я медиумом стал. Мой личный дух-хранитель сообщил мне эту инфу, — ухмыльнулся Федя, прислонившись к стене. — Ну, так кто это?
— Это мой друг, — медленно и гордо ответила я, зная слабость братца к мотоциклам.
— Друг, значит? — его глаза, такие же светло-карие, как и у всех членов нашей семьи, кроме папы (у него ярко-зеленые, мне на зависть — я о таких только мечтать могу!) буравили меня очень подозрительно, а вот рот растянулся в улыбке. Говорят, мы с Федькой очень похожи на лицо, и особенно эта похожесть сильно проявлялась в детстве. А еще и у него, и у меня была одна маленькая особенность — нашим общим зеркалом души были не глаза, а губы и мимика, связанная с ними.
— Ну, так откуда узнал-то?
— На балконе стоял, увидел, — невозмутимо отвечал Федька.
Все окна нашей квартиры, кроме родительской спальни выходили во двор.
— Маша, у тебя молодой человек появился? — в коридоре прямиком из кухни появилась мама в любимом фартуке, расшитом яркими желтыми подсолнухами. Она, наверное, недавно пришла с работы и готовила — из кухни вкусно пахло жареными котлетами.
— Фу, сплетница, — презрительно сказала я брату. — Мам, это не молодой человек, это просто с университета парень меня до дома довез.
— На мотоцикле? На мотоцикле ездить очень опасно, — тут же услышала я. — Мария, в следующий раз ты не должна соглашаться. Ты же знаешь, я против этого вида транспорта. — Далее последовала целая лекция о вреде байков, а также точные статистические данные о тех, кто пострадал во время езды на мотиках.
Федька, маменькин сыночек, ей поддакивал с умным видом и изредка, когда я показывала ему кулак, совершенно по-детски корчил рожи, зажимая нос пальцами.
— Значит, просто приятель? — еще раз уточнила мама, переворачивая шкворчащие котлеты. Одновременно с ними запыхтел закипающий чайник на плите (недавно Федька каким-то особенным образом сломал электрический — причем сломал буквально, на две части, а новый никто не удосужился купить). Тут же зажурчала вода из крана и тихонько, тоненько загремели, ударяясь друг о друга, ложки. Федор, молчаливо сидевший за столом в ожидании ужина, разворачивал шоколадную конфету, и теперь слышался еще и звук шуршания обертки. Ко всему прочему в кухню прибежал котэ Ириска и лямзил свой сухой и крайней любимый корм, расщелкивая тот зубами. Эти простые звуки домашней кухни всегда мне очень нравились: от них становилось тепло и уютно. Особенно тогда, когда за окном шел дождь или падал снег.
— Ага. Просто приятель, мам. И никаких парней у меня нет, — про партнерство я, естественно, рассказывать не стала. Во-первых, если я скажу ей, что мы со Смерчинским партнеры, маман явно подумает не о деловом партнерстве и даже не о дружеском — сейчас это слово многие употребляют в немного более интимном контексте. А, во-вторых, меня даже собственные родители за дурочку будут держать, пугливая мама еще и с Дениской запретит общаться: она такая, она может. Когда мама работает майором милиции, хоть и не с преступниками, а с важными документами, то все может быть!
— У нее все просто приятели, — вставил свою лепту брат-бугай, — все никак женишка не может найти.
Я очень выразительно посмотрела на Федора.
— Тебя не спросила, — и тоже потянулась к конфетам через весь стол. Брат решил прикольнуться и резко отодвинул вазочку с ними. Я нащупала лишь воздух.
— Большая фигура, да дура, — привычно отвечала я.
— Передавай привет своему мото-приятелю, — невпопад отозвался Федор, лениво жуя конфету, — он от тебя еще натерпится. Хорошо, что он тебе не жених, а то…
— О, да, зато ты у нас настоящий женишок! — перебила я братца. — Ума нет, без пяти минут мозговой калека, а через месяц собрался жениться. Бедная Даша, невеста твоя.
— Великовозрастная детинка у нас только одна — это ты, — задумчиво глядя на сковороду, сообщил мне Федька.
— Чмо с ушами, — обиделась я на его замысловатый комплимент.
— Дети, прекратите ссориться, — заявила мама, привычная, впрочем, к нашим постоянным распрям, но, услышав звонок телефона, ушла на время, оставив нас со старшим братом вдвоем. Естественно, он тут же ко мне приколупался.
— Как дела в университете? — поинтересовался он.
— Нормально, — не спешила я вдаваться в подробности.
— А я вот все думаю, прошло три года, как ты поступила, а маму с отцом ни разу не вызвали туда…
— Вот дурачилло…
— Все это крайне странно. В школу-то они каждый месяц ходили, — все тем же тоном продолжал Федька. Подумаешь, иногда у меня возникали споры с классным руководителем (о, да, я до сих пор ее терпеть не могу, даже около школы стараюсь не ходить лишний раз — увидит же, привяжется).
— И даже после школы, — с явным намеком на то, что после того, как мы все закончили учиться и сдали экзамены, маме все равно пришлось явиться в школу — мы с мальчишками разбили нечаянно стекло в кабинете классной и убежали, а та нажаловалась директрисе.
— Хоть бы подождали тогда, чтобы выпускной прошел… И били бы себе в удовольствие хоть все стекла в школе. Ты все-таки у нас недотепа слегка.
Да, доставать меня — братцево наилюбимейшее хобби.
— Двадцать шесть лет — ума не было и нет! — пафосно заявила я. — Ты как будто в детство впал.
— Я-то, если иногда в него впадаю — так это из-за тебя, а вот ты из него вообще никогда не выходила, — было мне приятным ответом.
— Ты можешь сделать мне одолжение? — завопила я. — Испарись на фиг!! Идиот!
— Маша, как ты разговариваешь с братом? — тут же показалась в дверях мама с трубкой радиотелефона. — Будь спокойней.
— Вот именно, — снова поддакнул Федька, растянув губы в улыбочке до своих ушей-лопухов.
— И выключи плиту, — велела мне она, вновь удаляясь в другую комнату, — котлеты готовы.
Со вздохом, бросив прищуренный взгляд на Федора, я выполнила ее поручение.
Суббота прошла довольно весело: ваша покорная слуга выспалась, вкусно позавтракала, наступила на хвост родному котэ, которого просто котом или по имени я называла крайней редко, влюбившись в глупое словечко «котэ», подчерпнутое мною из Интернета. В отместку, кстати, животинка покусала мне большой палец на ноге, прыгнув из-за угла.
А потом я, разобравшись с киской Ириской, вместе с родителями поехала в гости к дедушке, обнаружив по пути, что забыла дома телефон. Из-за этого братец, сопровождающий нас, заявил, что я вполне оправдываю известную фразу «Маша-растеряша». Я попыталась лягнуть его ногой, но с переднего сидения машины обернулась мама и погрозила мне пальцем. Пришлось ограничиться толканием в бок. А Федька всю дорогу рассуждал о том, что из-за моего якобы несносного характера, я никогда не найду себе парня, оставшись на всю жизнь занудной старой девой с высокоморальными «прынцыпами». Пришлось усиленно намекать брату, как будет тяжела жизнь его невесты, когда ее нечистый заставит поставить роспись в ЗАГСе.
— Бедняжка, мне искренне ее жаль. Жизнь с таким невежливым слоном как ты — испытание нелегкое. Наверное, у Даши карма такая, тяжелая, — с легкой душой рассуждала я. Родители посмеивались.
Федор обиделся и сказал маме, что я во вторник прогуляла две ленты. Знатная была разборка, хорошо, что мы к дедушке, наконец, приехали…
Вечером этого же дня, когда я, наконец, оказалась дома и залезла в незанятый пока никем Интернет, успела пообщаться со Смерчем по аське — даже в виртуальном пространстве он казался не таким, как прочие пользователи, умудряясь даже там излучать свое обаяние, явно на время превращавшееся в электронное. Вообще-то, как позже выяснилось, застать Смерча онлайн было фактически нереально — Интернету он все же предпочитал живое общение или те же банальные смс-сообщения, но этой субботой он специально сидел в «аське», потому как ему срочно захотелось поговорить со мной, а по мобильнику он со мной связаться не смог.