Проклятие вождя

Глава 11

Вечером полиция обнаружила тело Джоя-172 в Бронксе под железнодорожным мостом.

Сердце найти не удалось.

Был даже свидетель убийства. Он заявил, что шел под мостом, когда услыхал шум борьбы и затем стон. Он кашлянул, звук прекратился, и он пошел своей дорогой. А когда пятнадцать минут спустя вернулся, то обнаружил труп.

Возле трупа была найдена надпись, являвшаяся, по всей видимости, предсмертным посланием Джоя-172, написанным его собственной кровью. Там говорилось: «Следующим будет Мэн». Полиция считала, что во время отсрочки, полученной Джоем-172, благодаря случайному прохожему, он начертил его прямо на земле.

На следующий день отчет о происшествии появился в «Пост», номер которой попался на глаза Римо.

«Пост» считала, что убийство было совершено правоэкстремистскими фанатиками, а слова «Следующим будет Мэн» означали, что они собираются отправиться в штат Мэн и обеспечить фашистам победу на президентских выборах. Впрочем, это не имело никакого значения.

Римо не обратил внимания и на то, что обнародованная на первой странице теория к двадцать четвертой странице приобрела статус доказанного факта, на которой ссылались в редакционной статье под названием: «Бессердечные Америки».

Единственное, что произвело на него впечатление, было содержание надписи: «Следующим будет Мэн».

Это могло означать лишь одно: покушение на доктора Смита.

В связи с гибелью Джоя-172 среди племени актатль прошел слух: осквернивший великий камень Уктут мертв.

И еще одна весть облетела племя: скоро ему не надо будет скрываться и не придется больше скрывать свои достойнейшие культурные традиции из страха уничтожения или каких-либо санкций.

Вскоре актатль и их бог Уктут с тайным именем встанут в один ряд со всеми народами мира, с гордо поднятой головой, ибо уже сейчас лидеры клана собирались разделаться с тайной организацией, связанной с правительством США.

Де Жуан пригласил в свой гостиничный номер лучших представителей племени актатль, чтобы продумать план поездки. Он не стал спорить, когда дядюшка Карл попросил взять и его. Жан-Луи чувствовал, что старик имеет право присутствовать при моменте триумфа племени.

Глава 12

Римо как раз собрался снять трубку, чтобы набрать номер доктора Смита, как раздался телефонный звонок.

Просто невероятно, подумал Римо, как Смиту, даже на расстоянии многих миль, удается читать его мысли и звонить как раз в тот момент, когда Римо так необходимо с ним поговорить. Хотя гораздо более выраженной была его способность звонить тогда, когда Римо этого меньше всего хотелось, но в большинстве случаев происходило именно так.

Раздался новый звонок.

— Ответь этому пластмассовому созданию человеческого гения или убери его отсюда, — сказал Чиун. — Я не могу, чтобы меня отвлекали, когда я создаю хроники для народа Синанджу.

Римо посмотрел на Чиуна: тот сидел на полу, окруженный листами пергамента, перьями для письма и баночками туши. И снял трубку.

— Привет, Смитти, — произнес он.

— Римо, это Бобби.

— Чего тебе надо? Не хватает четвертого для парной игры?

— Римо, я страшно напугана. Я видела перед домом мужчин, которые сильно смахивают на тех, из Эджмонта.

— Гм-м-м, — протянул Римо. Он отправил Бобби Делфин домой, на прощание посоветовав быть осторожнее, в надежде, что больше никогда не услышит ее. Это было настоящее счастье — не слышать звука ее кроссовок фирмы «Адидас».

— Можно мне к вам приехать? Пожалуйста? Я так боюсь!

— Ладно, — согласился Римо. — Только осторожнее по пути. И захвати что-нибудь потеплее — мы отправляемся в путь.

— Я скоро буду.

Тяжело вздохнув, Римо повесил трубку.

Отсылая домой Бобби, он просил ее быть осторожней. Отсылая домой Валери, он просил ее не шуметь, и сейчас вдруг подумал, не нависла ли и над ней какая-нибудь опасность.

— Послушай, Чиун, а пишешь ли ты обо мне хоть что-нибудь хорошее?

Тот поднял глаза.

— Я пишу только правду.

Римо не собирался стоять и выслушивать оскорбления, поэтому он позвонил Валери. Она была в своем кабинете в музее.

— Вы как раз кстати, — сказала она. — Когда вы собираетесь избавиться от этого... всех этих... короче, в том зале? И как долго, по-вашему, это может продолжаться? И вообще, за кого вы меня принимаете?

— А в чем дело? У вас что, возникли проблемы? Кто-то разыскивал Уиллингэма?

— Нет. Я сообщила всем, что он уехал отдыхать. Но ведь не может же он вечно находиться в отпуске! Вы должны что-то с этим сделать!

— И обязательно сделаем, клянусь вам. Вы, случайно, ничего необычного не заметили? Вас никто не преследовал?

— Нет, насколько мне известно.

— А не приходил ли кто-нибудь посмотреть на ваш экспонат?

— Нет, но крайней мере, с тех пор, как я вернулась. На двери я повесила табличку, что зал закрыт, но ко мне никто не обращался.

— И вас никто не преследовал?

— Вы что, нарочно хотите меня разволновать? Точно, так и есть, вы хотите, чтобы я нервничала. Хотите заманить меня к себе и соблазнить? Ну что, я права?

— Нет, дорогуша, абсолютно не правы, — успокоил ее Римо.

— Только не думайте, что своими жалкими уловками сможете меня запугать. Не выйдет. Мне очевидны ваши дурацкие маневры, слышите, очевидны, и не думайте, что сможете нагнать на меня страху и заставить...

Римо повесил трубку.

Валери приехала даже раньше Бобби — Римо не успел еще закончить разговор со Смитом.

Нет, Смит ничего не слыхал о Джое-172. После того, как Фолкрофт был закрыт, к нему перестала поступать свежая информация, и он черпал новости только из газет. Если его не заносило снегом в коттедже.

Нет, он никого не видел поблизости от коттеджа, а катание на лыжах просто отличное, и лыжный инструктор сказал, что еще месяц отпуска — и он сможет выбрать что-нибудь посложнее, нежели спуск для детей. И он будет страшно рад повидать Римо и Чиуна, если они надумают приехать в Мэн, но пусть не рассчитывают остановиться в его коттедже, потому что он а) слишком мал и б) миссис Смит, даже после стольких лет брака, не подозревает, чем ее муж зарабатывает на жизнь, поэтому ей будет трудно перенести знакомство с Чиуном и Римо. К тому же поблизости есть мотель, где никогда не ощущается недостатка номеров, а что это за жуткие крики в комнате?

— Это Валери, — объяснил Римо. — Она называет подобные звуки речью. Будьте крайне осторожны!

Он повесил трубку, и как раз вовремя, чтобы сделать успокаивающий жест Чиуну, который угрожающе поворачивался на своем коврике в сторону Валери — она мешала ему сосредоточиться. Кореец уже поднял перо, и Римо знал, что через какую-то долю секунды в теле Валери может появиться новый отросток — гусиное перо, пробившее череп и проникшее в мозг.

— Чиун, не надо. Я заставлю ее замолчать.

— Лучше, чтобы вы оба замолчали, — сказал Чиун. — Я делаю очень непростую работу.

— Валери, — произнес Римо, — идите сюда и присядьте.

— Я собираюсь немедленно связаться с прессой! Мне это все надоело! В «Нью-Йорк таймс» наверняка заинтересуются моим рассказом. Да, точно, «Нью-Йорк таймс». Подождите, Викер и Льюис доберутся до вас. Вы почувствуете, словно попали в мясорубку. Точно, «Таймс».

— Замечательная газета, — похвалил Римо.

— Через нее я устроилась на работу. По объявлению явились сорок человек, но у меня была самая высокая квалификация, и я это знала. Я сразу это поняла, еще на первом интервью с мистером Уиллингэмом. — Валери помолчала. — Бедный мистер Уиллингэм. Лежит, мертвый, в том зале — это вы, вы оставили его там!

— Милый старина Уиллингэм собирался вырвать у вас сердце при помощи куска скалы, — напомнил ей Римо.

— Да, но это был ненастоящий мистер Уиллингэм. А тот был замечательный человек, не чета вам.

— Черт, — разозлился Римо. — Он пытается вас убить, а я вас спасаю. И после этого он хорош, а я плох. Давайте, отправляйтесь в «Таймс». Они вас прекрасно поймут.