Кондор. Дилогия

– В ментуру не звони, лучше сразу Витальке, – посоветовал Михаил. – Он сам всех на уши поставит.

– Да погоди ты, я еще в «скорую» не дозвонился. Занято пока, – отмахнулся Артем.

– Наша медицина продолжает оставаться лучшей в мире, – улыбнулся Михаил и потерял сознание.

6

… Кто‑то положил ему на лоб холодную влажную тряпку. Кондор очнулся от забытья и открыл глаза. Над его постелью склонилась По, а рядом стоят двое слуг и с беспокойством на него смотрят. Вероятно, они прибежали на шум и перенесли его назад в постель.

– Как вы себя чувствуете, мой герой? – с нежной улыбкой спросила По, увидев, что князь пришел в себя.

Кондор на минуту закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Голова болит… немного. А в общем значительно лучше, – ответил он наконец.

– Мы нашли вас лежащим в беспамятстве посреди комнаты, рядом с телом Инуша. А потом увидели в углу… – княжна По сглотнула, словно у нее что‑то застряло в горле, и продолжала: –…увидели Инуша, живого, бормочущего что‑то о его последнем часе. Кажется, он сошел с ума, когда увидел себя… – По замолчала, понимая, что несет бред. Впрочем, Кондору это бредом не показалось. Он видел все собственными глазами, хотя поверить в происходящее мог с большим трудом.

– Не мучьте себя, – улыбнулся Кондор. – Я знаю, что произошло, но будь я проклят, если понимаю, кто дрался со мной в этой комнате.

– Мы тоже. Арсон пытался допросить Инуша, но он не в состоянии отвечать на вопросы.

– Неудивительно, – отозвался Кондор. – Сколько дней я уже лежу здесь?

– Дней? – улыбнулась По. – Мой милый князь, не прошло и шести часов, как вас принесли в комнату, вытащив из груди обломок стрелы. Сейчас вечер.

– Значит, колдовство, – проговорил словно бы про себя Кондор.

– Что? – не поняла княжна.

– Я говорю… Вы мои раны видели?

– Конечно.

– Вам не кажется, что они зажили СЛИШКОМ быстро?

– Тултудон – искуснейший лекарь, вы сами как‑то говорили это. Он много раз вытаскивал вашего отца из лап смерти. Теперь настала ваша очередь быть благодарным ему.

– Возможно, вы правы, – согласился Кондор. – Где сам Тултудон?

– Готовит новые целебные мази взамен старых, – ответила По.

– Они отвратительно пахнут, – пожаловался князь.

– Я знаю, мой господин, но именно этим мазям вы обязаны столь быстрым исцелением. – Княжна уговаривала князя, словно малолетнего ребенка.

Кондор обреченно вздохнул, благодарно улыбаясь своей невесте, так бережно ухаживающей за ним.

– Я напугал вас? – спросил он, мысленно проводя рукой по ее нежной щеке. К сожалению, до свадьбы он не мог позволить себе большего. По крайней мере, в присутствии посторонних.

– Дважды за день я едва не потеряла вас, – ответила По. – Прошу, не нужно больше так поступать со мной.

– К сожалению, это зависит не от меня. Князь Крейд жаждет моей смерти, хотя я и не пойму причину столь неожиданной агрессии.

– Вы думаете, Инуш, что пытался убить вас, послан Крейдом?

– Про него и его земли ходит много разных слухов. Говорят, он настоящий колдун, населил леса вокруг своего замка всякой хищной нечистью и убивает любого, кто вторгнется в его владения. Я слышал, крестьяне боятся забредать на территорию его княжества. Поэтому отвечаю на ваш вопрос: да, думаю, Инуш послан именно Крейдом. Другой вопрос – откуда взялся этот Инуш, если наш оказался на месте. Но я намерен обязательно выяснить это.

Кондор решительно приподнялся на кровати, переведя взгляд на слуг:

– Принесите мою одежду. Немедленно.

– Куда вы? – обеспокоенно спросила По, пытаясь уложить князя назад в постель.

– Мне надо встретиться с Арсоном. Немедленно!

– Не уверена, что он сейчас в состоянии… – с сомнением проговорила молодая княжна. – Он несколько… расслабился, ожидая вашего пробуждения.

– Ничего, Арсон может действовать, находясь в любом состоянии. Иначе он не был бы моим гард‑рыцарем, – с усмешкой сказал Кондор, понимая, куда клонит По. И он не ошибся. Арсон Хлетт Виллоч, первый гард‑рыцарь княжества Гритты и рек Зеленой долины, капитан личной гвардии Кондора и просто его хороший друг, ожидая, когда раненый очнется и с ним можно будет поговорить о том, что тревожило их обоих, решил провести время, так сказать, с пользой. Когда Кондор, одевшись и приведя себя в порядок, спустился в тронный зал, его взору предстала немало позабавившая его картина: Арсон наполовину лежал, наполовину сидел в Державном кресле Кондора, запрокинув ноги на край стола, так что острые шпоры его сапог глубоко вонзились в деревянную поверхность, не давая ногам соскользнуть на пол, а в руке крепко сжимал пустой серебряный кубок. Уронив голову на грудь и приоткрыв рот, Арсон спал. Он, без сомнения, был мертвецки пьян. Если бы подобное попробовал сотворить кто‑либо другой из свиты Кондора, князь пришел бы в ярость, однако на Арсона его гнев не распространялся.

С раннего детства Кондор и Арсон были неразлучны, словно родные братья. Вместе они учились в Храме Священного Воина при Верховном Епискалите Свободных земель, вместе после посвящения в рыцари отправились на поиски приключений. Судьба забрасывала их в разные страны, лежащие за пределами Свободных земель. За это время они пережили массу любовных романов, трижды побывали в тюрьме, каждый раз предпринимая весьма удачный побег, совершили трехмесячное плавание по морю и поучаствовали в двух войнах, ведущихся Епискалитом. Там же, спасая жизнь Кондору, Арсон потерял кисть левой руки, после чего Кондор решил наконец вернуться домой.

К моменту их возвращения чума уже опустошила Зеленую долину, не щадя ни взрослых, ни детей, убивая с одинаковой яростью и немощных стариков, и здоровых мужчин. Не обошла старуха с косой и замок Игреев. Черная смерть не выбирала. Она пожрала всех отпрысков великого рода, забрала отца, мать, сестру, теток, оставив лишь самого Кондора, вернувшегося домой, когда пепел тысяч погребальных костров уже развеяли ветры и прибили к земле ледяные дожди. Ему ничего не оставалось, как послать уведомление Верховному Епискалиту о том, что он берет под свою руку княжество Гритты как единственный наследник рода Игреев и, получив его письменное благословение, вступить в право владения землями. Таким об­разом, Кондор стал одним из самых молодых правителей Свободных земель, а Арсон его гард‑рыцарем и капитаном личной гвардии. Фактически, отучившись в Храме Священного Воина и получив звание Епискального рыцаря, Арсон мог подавать прошение на владение собственными землями, но его привязанность к Кондору оказалась сильнее собственных интересов, тем более что на занимаемой должности он был его правой рукой и первым человеком при дворе. А первый человек при дворе мог многое себе позволить. Даже вот так бесцеремонно развалиться в кресле князя, налакавшись в стельку.

Кондор осторожно обошел спящего, затем потормошил его за плечо.

– Вставай, соня, – словно разговаривая с ребенком, произнес он. Никакого ответа не последовало. Но Кондор не собирался сдаваться так быстро. – Арсон Виллоч, немедленно встать, – гаркнул он на ухо другу, да так громко, что перепугал прислугу на кухне. Подействовало.

Арсон звучно хрюкнул во сне и открыл глаза.

– А‑а, Кондор, – промямлил он. – А я тебя здесь дожидаюсь. Устал жутко. Вот заснул.

На людях Арсон всегда обращался к князю, как подобает гард‑рыцарю, стоящему ниже на иерархической лестнице, а именно – «мой господин». Но наедине они снова становились просто друзьями, Ар‑соном и Кондором.

– Ага, я вижу. Кувшин вина ты осушил, дабы не было скучно?

– Точно. – Арсон икнул. Когда он перебирал с хмельными напитками, у него иногда случались приступы икоты. Подчас он икал даже во сне, что всегда безумно веселило его друзей. – Ты извини, я тут пьяный… ик, в твоем кресле… ик, но слишком уж ты дол… ик, долго… ик, ик, долго ты добирался сюда… ик… – Арсон мучительно скривился и пошарил глазами сначала по столу, потом под ним. Поняв без лишних слов, что ищет друг, Кондор отошел к стене, где стоял бочонок с водой, и, зачерпнув полный черпак, поднес его Арсону.