Последний звонок

— Привет от Великого Унга, — сказал он.

От потрясения лицо премьера стало мертвенно-бледным.

— Нина... — с трудом выговорил он. — Ты?.. Но почему?

Какое-то мгновение женщина смотрела на него, затем опустила голову и зарыдала.

— Потому что должна была, — всхлипывала она. — Должна была!

Римо обнял Нину за плечи.

— Ну-ну, все хорошо. Все уже кончилось, — сказал он.

Премьер подошел к жене и взял ее за руки. Он подождал, пока она подняла глаза. Их взгляды встретились.

— По-моему, теперь мы можем ехать домой, — промолвил он.

— Не раньше, чем я прокачусь на этом поезде, — заявил Чиун, любуясь своими часами с Микки Маусом.

Президент и премьер встретились в Белом доме и подписали совместное заявление, в котором осудили любые акты политического терроризма. Они заявили, что будут сотрудничать с целью предотвращения бессмысленного насилия, из-за которого на прошлой неделе погибли три русских посла. О проекте «Омега» не было сказано ни слова.

Нина встретилась за чаем с супругой президента и затем очаровала всех на пресс-конференции, заявив, что Первая леди необыкновенно мила, а дочке президента, пролившей чай на ее платье, пошел бы на пользу хороший шлепок.

Тело Василия Карбенко, атташе русского посольства в Вашингтоне по вопросам культуры, было найдено на дне озера во Флориде. Он был в отпуске и, очевидно, утонул, катаясь на лодке.

Сидя за столом у себя в кабинете, Смит смотрел на Римо.

— Не понимаю, — сказал он.

— Макклири когда-то был знаком с Ниной, — объяснил Римо. — Ее муж еле зарабатывал себе на хлеб. Макклири с помощью какой-то хитрости убедил ее брать у него деньги. Они ей были нужны, чтобы прокормить семью.

— А он сказал Нине, что ей придется убить мужа, если он станет премьером?

— Да, но она никогда не предполагала, что такое может случиться. А позднее у нее уже не было другого выхода.

— Но почему? Неужели она не могла послать к черту проект «Омега»?

— Макклири забил ей голову всякой ерундой, — ответил Римо. — Он сказал, что у него есть на нее компрометирующие документы и он может доказать, что она была американской шпионкой. Если она не подчинится, он опубликует эти документы, и карьере ее мужа придет позорный конец. Скорее всего, их обоих тогда отправят в лагеря. Она решила, что будет лучше, если премьер погибнет в Америке: тогда он станет народным героем. Ее не устраивало, если ее муж останется в живых, но прослывет предателем. Пусть уж лучше он умрет, но зато войдет в историю как настоящий патриот.

Смит покачал головой.

— Но на самом деле у нас на нее ничего не было. Публиковать было нечего.

— Она этого не знала. Макклири действительно ловко ее обработал. Она не сказала, но я думаю, между ними что-то было. В молодости она была довольно красива.

— Что ж, — произнес Смит, — все хорошо, что хорошо кончается.

— Вы полагаете, все кончилось хорошо? — спросил Римо.

— А разве нет?

— Погиб Карбенко, — сказал Римо. — Он был хорошим человеком, хоть и коммунистом.

— Если бы не ЦРУ, это все равно бы пришлось сделать нам, — заметил Смит. — Он слишком много знал.

— Так у нас заведено, верно? Всякого, кто узнает о КЮРЕ, можно считать трупом.

— Я бы выразился по-другому, — ответил Смит. — Но общий смысл верен.

Римо поднялся.

— Спасибо, Смитти. Желаю вам всяческих успехов.

Руби вышла вслед за ним в приемную.

— Ты сегодня сплошной комок нервов, — сказала она. — Что-нибудь случилось?

— Карбенко был обречен на смерть, потому что знал о нас, — сказал Римо. — Есть еще один человек, который о нас знает, но он все еще жив.

Руби пожала плечами.

— Ранг имеет свои привилегии, — заметила она. — Полагаю, одна из них — оставаться в живых.

Римо холодно улыбнулся.

— Все может быть, — сказал он.

Это случилось, когда журнал «Таймс» был уже сверстан. За время до его следующего выпуска остальная пресса выжала из этой истории все, что было можно, и поэтому статья в «Таймс» оказалась невелика.

«Когда адмирал Уингэйт Стэнтингтон, назначенный недавно директором ЦРУ, утонул на прошлой неделе в ванной комнате в своем офисе, его не могли найти в течение целого дня. Чтобы попасть в ванную, сотрудники ЦРУ вынуждены были выломать замок, вставленный всего неделю назад (что обошлось по обычным для Вашингтона, округ Колумбия, расценкам, двадцать три доллара и шестьдесят центов)».

Прошло еще три дня. Руби наорала на Римо за то, что он ограбил налогоплательщиков на двадцать три доллара и шестьдесят пять центов. Она предупредила Римо, что если подобное повторится, неприятностей ему хватит на всю оставшуюся жизнь.