Последний крестоносец

Именно тогда «Двойная лента» стала по-настоящему алой.

Словно играючи, Римо скользил между своими противниками. Он наносил удары то рукой, то ногой, стараясь ни на секунду не оставаться на одном месте. Увидев, как один из террористов в спешке пытается вставить в автомат новую обойму, Римо сделал выпад в его сторону. Выхватив из рук иранца рожок, он, как кастетом, ударил им противника, пригвоздив его к изрешеченному пулями автобусу.

Оставшиеся в живых террористы, воспользовавшись секундной заминкой, дали по нему несколько очередей, но они прошли мимо — Римо снова увернулся. Часть пуль опять задела кого-то из иранцев — именно в этом и состояла суть «Двойной алой ленты»: направить удары превосходящих сил противника на самих себя.

Римо продолжал метаться из стороны в сторону. Где-то на середине «ленты» он оказался рядом с Мастером Синанджу.

— Слаггард запаниковал и отплыл на яхте, — сообщил ему Римо.

— Такие, как он, только на это и способны, — ответил Чиун, исполнявший в это время «Прыжок цапли». Взвившись в воздух, старый кореец на мгновение завис над землей, точно клочок пуха, и пока под ним прошла не попавшая в цель автоматная очередь, обутые в сандалии ноги Чиуна размозжили головы двум террористам. Не обращая внимания на хруст ломающихся костей, Мастер Синанджу почти неслышно приземлился и снова ринулся вперед.

Рашид Шираз снова понял, что промахнулся. Он видел, как маленький азиат раздробил головы двум его товарищам, и дал по нему еще одну очередь. Кончились патроны, и, пока Рашид вставлял новую обойму, еще трое иранцев рядом с ним упали замертво.

Тогда он решил сосредоточить все внимание на белом — тот был выше ростом, и, следовательно, в него было легче попасть. Рашид видел, как его товарищи пытаются обезвредить этого американца. Выполняя головокружительные виражи, тот петлял из стороны в сторону. Это было поистине безумством — американец бежал в самую гущу выстрелов. Он словно дразнил противников, приглашая дать по нему еще один залп.

Вместо этого иранцы дали залп друг по другу.

Увидев, как его отряд тает, словно снег под мартовским солнцем, Рашид почувствовал, что душа у него уходит в пятки. Он бросился обратно к автобусу, надеясь, что шины целы. Двигатель завелся, и Рашид вырулил в сторону пролома в ограде, туда, где раньше стояли ворота. Одна из створок, все еще болтавшаяся где-то под днищем автобуса, сильно тормозила, со скрежетом задевая асфальт.

Пытаясь пробиться на шоссе, Рашид Шираз заметил в окне караульной будки лицо Ламара Бу и выпустил в его сторону длинную очередь. Юноша рухнул на пол, и Рашид удовлетворенно вздохнул — свидетелей не будет.

Вывернув из-за угла, Рашид Шираз до упора нажал на газ. Автобус набирал скорость. В зеркало заднего вида Рашид успел заметить, что американец бежит вслед за ним.

— Идиот! — прокричал капитан Пасдарана и в этот момент увидел, как с другой стороны к автобусу приближается старый азиат. Он еще раз проклял тормозившую створку ворот — старик уже догонял его.

Рашид неистово жал на педаль газа, и стрелка спидометра подползла к пятидесяти. При такой скорости они просто не могли не отстать, и все же...

Изрыгая проклятия, Рашид Шираз резко затормозил и развернул автобус. Что ж, если он не может от них оторваться, остается только задавить эту парочку.

При развороте створка ворот наконец отлетела в сторону, и Рашид нажал на газ.

Его противники заметили, что он движется им навстречу. Они встали посредине шоссе и смотрели, как автобус набирает скорость. Рашид оскалился — они застыли на месте от страха! Тем лучше.

Однако, глядя на лица стремительно приближающихся противников, Рашид Шираз не заметил в их глазах ни капли смятения. Скорее, они выглядели решительно. Теперь, когда они оказались совсем близко, Рашид был в этом уверен. Неужели это пара самоубийц?

Разглядывать их дальше времени не было — еще секунда, и произойдет столкновение. Рашид опустил куфию на лицо, чтобы защитить глаза от осколков лобового стекла, и крепко зажмурился.

Однако удара он не почувствовал. Вместо этого раздались два резких хлопка. Рашид, пытаясь удержать внезапно ставшее непослушным рулевое колесо, сбросил с головы куфию, чтобы увидеть, что произошло. В зеркале заднего вида он заметил, как по обеим сторонам от автобуса враги ислама поднимаются на ноги.

Но что же они пытались сделать?

Когда автобус неожиданно резко повело вправо, Рашид наконец понял, в чем дело. В его сознании мелькнула догадка, что оба передних колеса внезапно спустили. И почему-то он вдруг отчетливо представил себе, как эти двое ударом ноги пробивают толстую резину покрышек. Рашид Шираз знал, что это невозможно, но его мозг судорожно цеплялся за эту нелепую мысль, пытаясь хоть как-то объяснить произошедшее.

Через мгновение автобус, перевернувшись, сполз с шоссе и заскользил к крутому берегу реки.

Рашид Шираз, выбив лбом остатки ветрового стекла, пошатнулся на водительском кресле и в последнее мгновение успел лишь почувствовать на губах терпкий привкус речного ила.

Зайдя по пояс в воду, Римо распахнул дверцу кабины и заглянул внутрь.

— Мертв, — сообщил он Чиуну.

— Такова судьба, уготованная врагам Синанджу, — решительно откликнулся старый кореец.

— Ты хотел сказать, врагам преподобного Слаггарда, — заметил Римо, вылезая обратно на берег. — А ведь этот иранец, пожалуй, был единственным, кто смог бы пролить свет на то, что здесь творится.

— Возможно, в живых остался кто-нибудь еще.

— После «Двойной алой ленты»? Можно считать, нам крупно повезет, если мы сможем опознать трупы.

— Ты прав, — согласился Чиун, — хотя я и заметил, что когда ты начинал атаку, то локоть держал не идеально прямо.

— Ерунда!

— Ты слегка согнул руку.

— Нисколечко.

— Буквально чуть-чуть.

— Давай посмотрим, что сталось с Ламаром Бу, — сказал Римо, которому препирания с Чиуном успели порядком надоесть. — Думаю, он сможет нам кое-что рассказать.

— Почему ты так считаешь?

— Преподобный-Генерал Слаггард побелел как мел, когда я сказал, что мальчишка нашелся. Он чуть в штаны не наложил со страху.

— Преподобный-Генерал?

— На нем были мундир, шпага и все такое.

— В таком случае я был прав! — вскричал Чиун.

— О чем это ты?

— Расскажу, когда мою догадку подтвердит мальчишка.

— Почему бы тебе не сказать прямо сейчас, без всяких приятных сюрпризов?

— Ты все равно ужасно удивишься. После этого, возможно, вы со Смитом оцените мою мудрость но достоинству.

— На это можешь не рассчитывать, — честно предупредил Римо.

Глава 21

Они обнаружили Ламара Бу лежащим на полу в караульной. Вокруг него растеклась огромная лужа крови.

Сорвав с петель заклинившую дверь, Римо склонился над юношей.

— Ты можешь говорить, парень? — спросил он.

Губы Ламара зашевелились, изо рта стекала узкая струйка крови. Он издал какой-то булькающий звук. Римо заметил, что из рваной раны у него на груди толчками бьет кровь. Зажав рану рукой, Римо мягко проговорил:

— Попытайся.

— Он мертв? — прохрипел Ламар Бу.

— Да, мы расправились со всеми. Это были иранцы?

— Да, — сказал Чиун.

— Не то, — задыхаясь, сказал Ламар.

— Он явно бредит, — заметил Чиун. — Это были чистокровные персы.

— Я хотел сказать... Слаггард...

— Что? Слаггард — иранец? — спросил Римо.

— По-моему, он пытается узнать, жив ли Слаггард. Я прав, парень? — спросил Чиун.

Ламар Бу слабо кивнул. Его лицо побледнело.

— Ему удалось удрать, — сообщил Римо.

— Это... чер... товски... плохо.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Римо.

— Это он... втянул меня... во все... — прерывающимся от боли голосом выговорил Ламар Бу.

— Что значит «во все»?

— Крестовый поход...

— А причем тут его крестовый поход? Какое это имеет отношение к иранцам? — удивленно проговорил Римо.