Зеленоглазая Богиня

Когда же он, наконец, поднял голову, у нее кружилась голова. Не в силах вымолвить ни слова, она прижималась к нему всем телом.

– И я тебя люблю, – проговорил он с дрожью в голосе и снова ее поцеловал, прижав к себе так крепко, что на сей раз она почувствовала, как его тело горит –Я не переставал тебя любить на протяжении пяти лет.

Стефанос отстранил ее от себя и озадаченно спросил:

-Почему ты плачешь?

-Нет, не плачу – заявила Афина. И тут же почувствовала, что щеки у нее мокрые от слез. Она бы их вытерла, но Стефанос крепко держал ее за плечи.

Он выругался сквозь зубы. Потом привлек ее к себе и стал целовать ее щеки и шею.

– Не плачь, – прошептал он ей на ухо. – Я люблю тебя. Почему ты плачешь?

Ее сердце тотчас же встрепенулось, и она обняла его за шею. Сморгнув с ресниц последние слезинки, она подняла на Стефаноса глаза:

– Я тоже люблю тебя. Вот поэтому.

Он не то засмеялся, не то застонал. Губы его тронула улыбка, но глаза оставались серьезными.

– Опять плачешь?

– Это потому… Потому что ты рядом. Потому что я люблю тебя.

– Разве это причина плакать? – Он покачал головой.

– Иногда. – Афина вздохнула и встретилась с ним взглядом. В лунном свете его глаза казались синими, и она не могла прочесть их выражение, но губы улыбались с нежностью. – Я готова стать твоей. Когда захочешь.

– А-а… – Казалось, ему наконец-то стало ясно то, о чем он раньше смутно догадывался.

И вот он уже обнимает ее и целует, и она целует его в ответ… и не может остановиться… Когда же он наконец поднял голову, она прижалась щекой к его груди и услышала громкий стук сердца.

– Фина… – Он приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть в лицо. Она так ослабела после поцелуев, что и не думала сопротивляться. – Афина, я тебя люблю. Черт, я хочу на тебе жениться. Завтра бы женился, если б мог.

– Но ты не можешь. – В ее голосе прозвучало отчаяние. – Есть Дэвид.

– Да, есть Дэвид. – Казалось, Стефанос о чем-то задумался. – Видишь ли, Фина, я должен тебе кое-что рассказать. С тех пор как мы расстались, и умер отец Дэвида, то бизнес пошел к развалу. Твой муж был не в состоянии оплачивать кредиты, потому просил помощи у меня. Дело в том, что все пять лет я спонсировал вашу семью. Я дал обещание покойному дяди. Я легко могу заставить его подписать документы на развод.

Сначала она почувствовала отвращение к Дэвиду, сменившееся восхищением Стефаносом. Он не оставил своего кузена, несмотря на то, что последний отнял у него женщину. Он продолжал помогать им с финансами. Афина раньше догадывалась, что его хобби, футбол, не могло приносить таких огромных сумм, но муж уверял ее в другом.

-Почему? –тихо всхлипнула Афина –Ну почему же ты такой хороший?

После этих слов она приникла к его губам в страстном поцелуе, и вот секунда они уже лежат на земле. Руки Стефаноса ласкали ее бедра, а Афина изогнулась ему навстречу, горя от желания.

-Ты разведешься с Дэвидом, выйдешь за меня, и я усыновлю Николаса –сквозь поцелуи пробормотал он.

Афина замерла. Она так и не призналась ему в том, что Ник – его сын, а не Дэвида.

– О, Стефанос… – Ее голос дрожал, глаза же впились в смуглое худое лицо.

Наконец она поняла, что у нее есть только один выбор. И она выбирает Стефаноса, чего бы ей это ни стоило. Если у нее будет Стефанос, она до конца жизни ничего больше не попросит у Бога! Его широкие плечи закрывали обзор, и она не могла видеть, одни они на этой дорожке или нет, но ей было все равно, она была готова на все.

– Николас – твой …

Афина не закончила фразу – что-то вырвалось из темноты и ударило Стефаноса по голове. Послышался тошнотворный звук, но она не успела понять, что произошло. В следующее мгновение глаза Стефаноса закатились, и он упал прямо на нее.

– Стефанос! – в ужасе закричала Афина. Она пыталась удерживать его, затем снова открыла рот, чтобы позвать на помощь, но тут что-то тяжелое ударило ее в висок, и все погрузилось во тьму.

Глава Девятая.

С трудом открыв глаза, Стефанос сначала подумал, что должно быть, изрядно напился накануне, потому что ужасно болела голова и все двоилось перед глазами. Но дело в том, что он никогда не напивался. Нет, в далекой молодости, он любил приложиться к бутылке, но потом бросил, опасаясь, что может привыкнуть.

Следующий раз – это расставание с Афиной. Тогда он перестал соображать и не отрывался от виски в течение нескольких дней, заглушая боль потери.

В комнате был еще один человек, здоровенный малый в грубой шерстяной куртке, несмотря на жару в Тоскане и поношенных джинсах, по виду головорез. Он стоял спиной к двери, низко надвинув на лоб шляпу, и, как и Дэвид, держал в руке пистолет.

Положение отчаянное, ничего не скажешь. Да, он находился в смертельной опасности, и следовало что-то предпринимать, но что именно? Он связан по рукам и ногам, лежит на пыльном ковре в смутно знакомой комнате, а над ним Дэвид с пистолетом в руке. Наконец-то вспомнилось и все остальное: ночь на яхте, расставание с Афиной, ее приход на набережную, и как они чуть не занялись любовью.

– Где Афина? – Охвативший его страх никак не отразился в голосе, но он хорошо знал Дэвида, и сердце громко застучало. Дэвид способен причинять боль ради самой боли, а Афина чувствительна. Она нуждалась в защите, а взбешенный Дэвид –не лучшее явление.

– Ты имеешь в виду мою жену? Прямо за тобой. – Дэвид небрежно мотнул головой.

Стефанос с трудом перекатился и увидел ее. Она лежала в углу между ночным столиком и стеной; ее золотистые волосы растрепалась, разметались по плечам, а руки явно были связаны за спиной, хоть веревок и не видно. Колени под белом сарафаном прижаты к телу так, что касаются подбородка, прекрасные зеленые глаза в гуще ресниц покраснели от слез, на лбу красуется свежий синяк. Щека опухла, показывая, что в скором времени появится гематома.  Так выглядит лицо после прямого удара. Во рту был кляп. Он такое не раз видел, в сущности, это было обычным делом среди людей. Сейчас его переполнила лава гнева и ненависти к кузену. Он и раньше догадывался о дурном характере Дэвида.

– Ты ее ударил. – Стефанос напрягся всем телом, глаза хлестнули Дэвида по лицу. «За это я тебя убью», – мысленно пообещал он Дэвиду. Но конечно же, он не стал об этом говорить. Если бывает время для осторожности, то сейчас именно такое время. – Какой же ты ублюдок! Ты ее ударил. Что за мужчина бьет женщину?

– Кузен, ты, как всегда, галантно защищаешь отъявленных шлюх. – Дэвид подошел к нему, стараясь, однако, не слишком приближаться. – Уверен, они это поощряют, но ты сам выглядишь довольно глупо. Полагаю, это потому, что твоя мать была одной из них. Жаль, Ставрос Димитрас не выяснил это до того, как на ней женился. Это бы нас от многого избавило. – Дэвид посмотрел на Афину. – Он тебе не рассказывал про свою мать? Когда она выходила замуж за этого миллиардера, она была беременна. К сожалению, она была моей родной тетей. Она была из хорошей семьи, что делает ситуацию еще удивительнее. У нее был любовник, и она забеременела, а потом любовник умер, она поскорее вышла за него и сказала, что ребенок от него, просто родился семимесячным. Ей бы это удалось, но Стефанос оказался слишком похожим на своего настоящего отца. Видишь ли, все Димитрасы блондины, а он – черный. Ставрос заподозрил истину, потому что настоящий отец Стефаноса в далекой молодости был его другом. И он изводил жену, покуда она не призналась. Потом он несколько лет избивал ее до бесчувствия, и она наконец сделала то, что от нее требовалось, – умерла. Мой отец отказался от нее сразу, как узнал. Ему не нужна была сестра – шлюха.

Дэвид опять посмотрел на Стефаноса. Глаза были полны злобы.

– Тебе тогда было тринадцать, Стеф? Какая трагедия! – Он опять повернулся к Афине. –Ставрос Димитрас и хотел бы отказаться от ублюдка, но не мог публично навесить на себя ярлык дурака и рогоносца. Так что теперь мы имеем дело с узурпатором. Стефанос не имеет права руководить нефтяной империей.  Так как у Димитрасов родственников нет, то все состояние может отойти ко мне. Я же его кузен!