Великий сон

Пижон пропал. Я минутку покрутился, глянул туда-сюда и возле центрального бунгало кое-что заметил. К домику шла дорожка с итальянскими кипарисами по бокам, остриженными в форме бочонков для масла из фильма «Али-Баба и сорок разбойников». За третьим бочонком шевельнулся рукав крикливой расцветки.

Я подождал. В горах опять загрохотало, и молния осветила сгустившийся мрак на юге. Несколько капель шлепнулось на тротуар, оставив крупные пятна с пятицентовик. В воздухе ни движения, как в оранжерее генерала Стернвуда.

Снова показался рукав, затем — большой нос, один глаз и клок белесых волос. Глаз посмотрел на меня и исчез. Его хозяин, подобно дятлу, выглянул с другой стороны кипариса-бочонка. Прошло пять минут, и пижон дрогнул. Такие люди — сплошные нервы. Я услышал чирканье спички, а потом он засвистел. Неясная тень метнулась к другому дереву. И птенчик, выйдя на тротуар, направился прямо ко мне, поигрывая тросточкой и насвистывая. Свистел он омерзительно, с явными признаками нервозности, но я с отсутствующим видом уставился в небо. Прошел он метрах в трех, игнорируя меня, с независимым видом — ясно, свертка у него уже нет.

Подождав, пока фигура исчезла, я прошел по дорожке и в гуще третьего кипариса нашарил завернутую книгу. Сунув ее за пазуху, спокойно удалился. Никому до меня не было дела.

V

На бульваре я завернул в первую забегаловку и в телефонной книге сразу же нашел адрес Артура Куина Гейджера: Лауерн-Террас — улица на холме, отходящая от бульвара Лауерн-Каньон. Бросив монету в автомат, на всякий случай набрал номер — никто не отозвался. В списке различных фирм я взял на заметку несколько книжных магазинов.

Первый, куда я зашел, был обширным заведением с канцелярскими принадлежностями, книги заполняли полки где-то в глубине, и, похоже, ими мало кто интересовался. Нет, это не то. Пришлось перейти улицу и прошагать еще квартала два к следующему. Этот больше отвечал моим целям — тесный магазинчик, забитый полками с книгами от пола до потолка, среди которых три-четыре книжных червя убивали время на то, чтобы оставить отпечатки пальцев на новых обложках. На них никто не обращал внимания. Я протиснулся между полок внутрь и прошел за перегородку, где за письменным столом, углубившись в справочник, сидела худенькая брюнетка.

Раскрыв бумажник, я продемонстрировал ей значок, прикрепленный к внутренней стороне крышки. Взглянув на него, она сняла очки и откинулась на спинку стула. Я спрятал бумажник. У брюнетки были тонкие интеллигентные черты лица, она смотрела на меня, не произнося ни слова.

— Вы не окажете мне маленькую любезность? — сказал я.

— Не знаю. А в чем дело? — голос ее был спокоен.

— Знаете магазин Гейджера в двух кварталах от вас?

— Думаю, я проходила мимо.

— Это книжный магазин, — пояснил я. — Не такой, как ваш. Вы хорошо знаете какой.

Губы ее дрогнули, но она молчала.

— Вы знаете Гейджера но виду?

— Сожалею. С мистером Гейджером я не знакома.

— Не могли бы вы тогда описать, как он выглядит?

Губы ее скривились в насмешке.

— С какой стати?

— Просто так. Если не хотите, заставить я вас не могу.

Она осмотрелась, оперлась на стол.

— Это была шерифская звезда, правда?

— Почетный помощник шерифа. Это ничего не значит. Дешевая сигара и та стоит больше.

— Понимаю. — Она потянулась к пачке сигарет и, вытряхнув одну, поднесла к губам. Я дал ей прикурить. Поблагодарив, она снова облокотилась, разглядывая меня сквозь дым. Осторожно спросила: — Хотите знать, как он выглядит, но говорить с ним не хотите?

— Его там нет.

— Полагаю, скоро будет. Это ведь, в конце концов, его бизнес.

— Я не хочу с ним говорить, по крайней мере — пока.

Девушка опять промолчала.

— Что-нибудь знаете о библиофилах?

— Можете меня проверить.

— У вас есть «Бен-Гур» 1860-го, третье — то, где сдвоенная строка на 116 странице?

Она отодвинула желтый справочник, потянулась за толстым томом, полистав его, прочитала нужное место.

— Такого издания не может быть ни у кого, — заявила она, не отрывая глаз от книги. — Его просто не существует.

— Верно.

— А в чем, собственно, дело?

— Девушка в магазине Гейджера этого не знала.

— Понимаю. Это уже становится интересным. До известной меры, разумеется.

— Я частный детектив и занимаюсь одной историей. Возможно, я хочу от вас слишком многого. Хотя мне это не кажется слишком.

Девушка выдохнула колечко дыма, проткнула его пальцем. Заговорила спокойно, легко:

— Ему немного за сорок, на мой взгляд. Среднего роста, довольно полный. Вес, наверно, около восьмидесяти. Круглое лицо, усики а-ля Чарли Чан, толстая, короткая шея. И весь он какой-то рыхлый. Хорошо одевается, ходит без шляпы, делает вид, что занимается антиквариатом, но все это не так. Ах да, левый глаз у него стеклянный.

— Из вас получился бы хороший детектив, — заметил я.

— Не думаю, — она надела очки и снова потянулась к справочнику.

Мне оставалось поблагодарить и попрощаться. Начался дождь, и я, пряча книгу-сверток за пазухой, бегом припустил к машине, которая стояла в переулке, выходящем на улицу как раз против заведения Гейджера. Изрядно вымокнув, я рванулся внутрь, поднял стекла в обоих окнах. Затем обтер сверток носовым платком и развернул. Я, конечно, знал, что обнаружу в свертке — тяжелую книгу в хорошем переплете, с прекрасным шрифтом, напечатанную вручную на тонкой бумаге. Она была нашпигована «художественными» фотографиями во всю страницу. Снимки и текст неописуемо непристойны. На внутренней стороне обложки отштампованы даты, когда книга была выдана и когда возвращена. Книга, выданная напрокат. Прокат утонченно сервированной порнографии.

Я снова завернул книгу и сунул за сиденье. Подобное заведение на центральном бульваре должно пользоваться высоким покровительством. Так я сидел, одурманивая себя сигаретным дымом, слушая дождь и размышляя о том, что нащупал.

VI

Дождь заполнил стоки, и вода на мостовой поднялась по колено. Полицейские, облаченные в непромокаемые накидки, блестящие, как рукоять револьвера, развлекались, перенося на руках хихикающих девушек через затопленные участки. Дождь без устали барабанил по верху машины, и брезент уже промок. На полу натекла небольшая лужица, чтобы я смог промочить и ноги. Хотя осень началась, но для такого дождя рановато. Кое-как натянув плащ, я бегом припустил к ближайшей забегаловке и купил бутылку виски. Вернувшись в машину, я изрядно приложился, чтобы не замерзнуть вконец и не утратить интереса. Оплаченное время стоянки истекло, но полицейские были слишком заняты девушками и посвистываньем в свои пищалки, так что на меня внимания не обращали.

Несмотря на дождь, а может, благодаря ему, заведение Гейджера не прекращало работы. Перед магазином то и дело останавливались очень элегантные машины, и очень элегантные люди входили и выходили со свертками. И не только мужчины.

Он заявился около четырех. Остановилось кремовое двухместное авто, и когда оттуда стремительно выскочил мужчина, я успел заметить полное лицо и чарличановские усики. Он был без шляпы, в кожаном зеленом пальто с затянутым поясом. Стеклянного глаза с такого расстояния я не разглядел. Из магазина вышел высокий красивый парень в куртке, сел за руль и, отогнав машину за угол, вернулся в магазин. Намокшие черные волосы липли ко лбу.

Прошел час. Стемнело, и свет витрин поглощала завеса дождя. Яростно трезвонили трамваи. Почти в четверть шестого из магазина вышел высокий в куртке с зонтиком в руках. Когда он подогнал к дверям кремовую машину, появился Гейджер, и парень, придерживая зонт, проводил его до машины. Сложив и отряхнув зонтик, он передал его в машину и вбежал в магазин. Я завел мотор.

Двухместное авто направилось по бульвару на запад, так что мне пришлось сделать левый поворот и нажить кучу врагов, включая водителя трамвая, который, не побоявшись высунуться в дождь, высказал все, что обо мне думает. Когда я пристроился в ряд, кремовая машина была далеко впереди. Я надеялся, что Гейджер едет домой. Действительно, он стал подниматься на холм, на половине пути свернул налево и поехал по извилистой полосе мокрого бетона, именуемой Лауерн-Террас. Узкая улочка, по одну ее сторону — высокий океанский берег, а с другой разбросаны домишки дачного типа, отгороженные от дороги деревьями и кустами, с которых сейчас текло и капало.