Страница 48 из 56
— Кажется, тебя огорчает тот факт, что твой отец там, — утверждает он, пристально смотря на меня.
Я смотрю на облачное небо и снежинки падающие с него.
— Я не огорчена, просто нервничаю.
— Но я думал, письмо улучшило положение вещей, — говорит он. — Он дал тебе знать, что это не была твоя вина.
Мое дыхание вырывается неровно.
— Миша, та ночь всегда со мной, без разницы сказал отец, что это не моя вина или нет.
— Элла, это не твоя вина. — Паника вспыхивает в его глазах; он переживает, что я возвращаюсь к прежнему. — Ты должна начать верить в это.
— Миша, я в порядке. — Я кладу свою руку на его, в знак утешения. — Когда я не говорю этого вслух, тогда это проблема.
Его кадык дергается верх и вниз, когда он сглатывает.
— Хорошо.
Мы сидим в тишине, наблюдая за тем, как снежинки приземляются на капот и летают в свете фар.
Когда он смотрит на меня снова, страсть в его глазах заставляет меня резко вздохнуть.
— Хорошо, больше никакого утопления в наших печалях. Снова время для исповеди.
— Разве мы не делали этого вчера? — Я переплетаю свои пальцы с его. — Думаю, я призналась уже во всем.
— У меня есть мечта, — говорит он, игнорируя мой ответ. — Ну, это больше похоже на фантазию… Но, в любом случае, мы с тобой занимаемся сексом в моей машине. Мы на водительском сидении с тобой верхом на мне.
— Это звучит ужасно похоже на мой сон.
— Это потому что великие умы мыслят одинаково. Но заниматься сексом на капоте в такую погоду не очень выполнимо, так что мне нормально и внутри.
Я смотрю через плечо на дорогу.
— Ты хочешь заняться сексом в машине? Прямо сейчас? Что если кто-то приедет сюда?
— Едва ли сюда кто-то приедет, в такую погоду. Ты знаешь это. — Он пристально смотрит на меня, покусывая чертово кольцо в губе, и мое тело горит огнем от страстного желания. Не думая, я перебираюсь через консоль и сажусь ему на колени.
Его губы искривляются.
— Я, правда, думал, что это потребует больше усилий.
Он раздумывает над чем-то и потом ссаживает меня, чтобы выбраться из машины. Открыв багажник, он берет что-то пред тем как поспешить назад, дрожа от холодного воздуха. На его плечах снег, а в руке одеяло.
— Ты хранишь одеяло в багажнике? — говорю я. — Парень, да ты подготовлен. Как много раз ты занимался сексом в машине?
Он усаживает меня обратно себе на колени и оборачивает нас одеялом.
— Это первый раз, милая девочка.
— Ты никогда не делал этого в машине? — спрашиваю я с цинизмом.
Его лицо лишено веселья, когда он заправляет мне прядь волос за ухо.
— Я знаю, ты видела меня с множеством девушек, но думаю, ты сильно ошибаешься, насчет того, как много усилий я вкладывал в это. Заниматься этим в машине будет чертовски сложно. Кроме того, я берег это место для тебя.
Закатывая глаза, я обвиваю руками его шею.
— И чтобы случилось, если бы мы никогда не сошлись? Тогда ты никогда не осуществил бы свою мечту. И что если бы я не согласилась?
Он сжимает мою задницу.
— О, я знал, что ты согласишься. Ты заводишься от машин так же сильно, как смущаешься от некоторых вещей. Я помню первый раз, когда я взял тебя прокатиться на Звере[24]. Он был куском дерьма, но все равно что-то мог. Ты сидела на пассажирском сидении, высунув руку из окна и у тебя было это выражение на лице, ты так возбуждалась. Это завело меня так сильно, что мне пришлось позаботиться о себе, когда я вернулся домой.
— Я не возбуждалась, — вру я. — Я наслаждалась моментом.
Хитрая усмешка появляется на его губах.
— Если бы я остановился и попросил тебя заняться со мной сексом, ты бы согласилась.
Я качаю головой в знак протеста.
— Нет, не согласилась бы. Ты бы напугал меня, если бы попросил.
Напряженность на его лице сменилась торжеством.
— Я на самом деле понимаю, о чем ты. Ты знаешь, когда дело доходит до сумасшедших вещей, типа прыжков из крыш или драк, ты с удовольствием шла на это. Но потребуй от тебя встречи с твоими чувствами, и ты убежишь так, будто горишь.
— Это потому что я не понимаю их, — говорю я тихо, смотря на темноту снаружи. — Анна… мой терапевт, думает это из-за того, что никто никогда не обнимал меня или ещё что. Я не знаю… Она почти всегда говорит мне странные вещи, например, она думает, что я такая из-за моего детства.
Тишина окутывает нас, и я, наконец, осмеливаюсь посмотреть на него, боясь, что я, возможно, испугала его своим признанием.
— Прости меня. Вероятно, мне следует держать это при себе.
— Я хочу, чтобы ты говорила со мной о таких вещах, Элла, — говорит он. — Я просто удивлен, что ты это сделала. Ты никогда не говоришь многого о том, что происходит на терапии.
— Потому что это личное. — Моя грудь поднимается и опадает, пока я громко дышу.
Он кладет руку мне на щеку и проводит большим пальцем под моим глазом.
— Ты же понимаешь, что мы давно переступили линию личных вещей.
Он прав, так что, призывая уверенность, я продолжаю:
— Она говорит, что меня обнимали недостаточно, и я сказала ей, что ты обнимал меня постоянно, но, кажется, её это не впечатлило.
Он мягко смеется.
— Я помню первый раз, когда я попытался обнять тебя… думаю, нам было около восьми. Ты разбила колено, пытаясь залезть на дерево, и я хотел, чтобы ты почувствовала себя лучше, так что подошел, чтобы обнять тебя.
Я морщусь из-за воспоминания.
— И потом я ударила тебя по руке. Я помню… ты напугал меня. У меня никогда не было кого-то, кто ко мне так приближался.
— Я знаю. — Он приближает свои губы к моим, когда проводит пальцем по скуле. — В следующий раз я был немного более осторожен, я украдкой приобнял тебя и погладил по спине.
— Это было странно для меня, когда ты сделал это, — признаюсь я. — Но там было слишком много людей вокруг, и я не хотела выглядеть чокнутой, сбегая с твоего празднования. Господи, не могу поверить, что я была так стара, когда я помню, что меня впервые обняли.
— Нам было примерно тринадцать? — вспоминает Миша, пока накручивает прядь мои волос на палец. — Я был так рад, что выиграл то чертово пари.
— Это было тупое пари. — Мои веки трепещут, когда его рука пробегается по моим волосам и тянет за корни.
— Мы все знали, что Денни боится высоты. Я вообще не понимаю, почему он попытался спрыгнуть с утеса в озеро.
— Я не дышала во время всего падения. — Я хватаюсь за его плечи. — Думаю, я боялась, что ты поранишься.
— Это потому что ты любила меня. Ты просто ещё этого не знала.
— Ты тоже этого не знал. Ты был так же слеп как я.
— Я знаю, но я помню, как выплыл из озера абсолютно счастливый, потому что выиграл две сотни долларов. Плюс, я был весь на адреналине. Когда я увидел тебя, стоящую на берегу в обрезанных джинсах, что показывали твои длинные тощие ноги, — он щипает меня за задницу, и я качаю головой, — Я даже не думал. Я просто подошел к тебе, поднял и обнял.
— Ты почти выжал жизнь из меня, — вспоминаю я. — И ты намочил всю мою одежду… но мне понравилось это.
Он поднимает бровь.
— Не выглядело так, будто тебе нравится.
— Мне нравилось. — Я вцепляюсь в него взглядом, нуждаясь в том, чтобы смотреть на него. — Это было страшно, но приятно. С тобой все страшно, но приятно.
Его выражение лица меняется из-за моей честности, и он наклоняется для горячего поцелуя, заканчивая разговор. Я с нетерпением расстегиваю куртку и бросаю её на заднее сидение. Он снимает мою футболку через голову и быстро расстегивает лифчик одним движением руки. Его взгляд немедленно опускается. Обхватив одну грудь рукой, он приближает к ней рот, и я отклоняюсь, натыкаясь на гудок. Он гудит в ночь, но я слишком потеряна, чтобы заботиться об этом, когда его рука скользит вниз по животу и пробирается внутрь джинсов. Когда его пальцы внутри, я зажмуриваю глаза, и тепло струится по моему телу. Гудок продолжает сигналить, и «Don't wait» в исполнении «Dashboard Confessions» плывет из динамиков.