Сага о Гильгамеше

      -- Семеро их, семеро их,

      -- В недрах взращённых духов земных,

      -- Вскормленных тьмою, бесполых на вид,

      -- Облик их людям погибель сулит.

      -- Жён не познавших, детей не рождавших,

      -- Муку и смерть на живых насылавших,

      -- Стойких к заклятью, бесстрастных к мольбе,

      -- Вихрей ужасных, покорных судьбе.

       Лихорадочно повторяя эти слова, он рыскал по окрестностям в поисках боярышника или облепихи, но все усилия его были напрасны. Ничего не росло в этом лесу, кроме дикого бурьяна. Гильгамеш то бросался к захворавшему товарищу, то опять принимался искать спасительное средство, то в изнеможении падал на землю и, сцепив зубы, выл от горя. Между тем Энкиду становилось всё хуже. Он впал в забытье и хрипел, широко разевая спёкшийся рот. Пятнышки под его ногтями растеклись и почернели. Из носа тонкими струйками потекла тягучая зеленовато-жёлтая жижа. Зрачки укатились вверх, глаза прорезались красными прожилками. Пылающее лицо покрылось странными бугорками, щёки ввалились и странно вибрировали. Гильгамеш приник к его груди, обнял за плечи, исступлённо шептал:

      -- Не покидай меня, лесной человек. В сей час торжества и радости - как можешь ты умереть? Боги не допустят такой несправедливости. Молись, молись, Энкиду, и я буду молиться с тобою.

       Он сел на колени, возвёл очи к небу. Бледный лик Нанны осветил его фигуру, протянул долгую тень к опустевшему логову Хувавы. Поднявшийся ветер взволновал кроны деревьев. Шелестящие листья клёнов как будто пытались сказать ему что-то, но он не понимал их языка. Покачиваясь из стороны в сторону, он тихо стонал и неотрывно глядел на Луну. Какая-то мысль упорно билась в нём, сверкала слабой лучиной, шевелилась крошечным комком в душе. Холодный свет полного месяца озарял его лицо, проливал лучи на укутанную мраком землю. "Нанна - вот кто поможет мне, - решил Гильгамеш. - Кому как не повелителю ночи рассеивать чары духов тьмы". Он воздел руки к ночному светилу и срывающимся голосом запел:

      -- Все хлева твои полны,

      -- О великий бог Луны!

      -- Овцы, козы и коровы -

      -- Велики, толсты, здоровы.

      -- Разномастны, разноцветны,

      -- Недоступны и волшебны.

      -- Их число необозримо,

      -- Словно звёзд на небосклоне,

      -- Собраны они в загоне,

      -- Где судьба неповторима.

      -- О, пастух коров небесных

      -- Обладатель стад чудесных,

      -- Нанна - бог, чья мать в Ниппуре

      -- Молится с вершин Экура,

      -- Вознося хвалу тому,

      -- Кто насытил всю страну,

      -- Оградив приплод коров

      -- От болезней и воров.

      -- Молоко коров священных

      -- Возливал ты вдохновенно,

      -- Чтобы боги веселились,

      -- Благодатный дождь пролили.

      -- Ты - любимый сын Энлиля,

      -- Разгонитель дум тяжёлых,

      -- Тысячи лучей излили

      -- Свет, когда ты в мир пришёл.

      -- Все желания исполнит

      -- Твой отец, лишь попроси.

      -- Счастьем он сердца наполнит.

      -- Щедро счастье то неси!

       - Не жалей для бога жертвы -

      -- Ты нам это завещал,

      -- Бог, рождённый в мире мертвых,

      -- Воздаянье обещал.

      -- Твоя мать кричит с вершины:

      -- "Ан к себе тебя призвал,

      -- Дикий бык, ты сильным стал,

      -- Даже вод морских глубины

      -- И просторы всех краёв

      -- Имя чествуют твоё".

      -- Урождённый в чистом храме,

      -- В поле выросший герой,

      -- Нанна - ты владеешь нами,

      -- Мы - лишь тени под луной.

      -- Свет ночной лучист и ясен,

      -- Он для демонов опасен,

      -- Для людей же и богов

      -- Он - спасительный покров.

      -- Днём нас Солнце опаляет,

      -- Ночью месяц озаряет,

      -- И хоть свет его не греет,

      -- Он надежду в нас лелеет.

       Упоённый восторгом, он смотрел на небо и ждал, когда бог отзовётся на его просьбу. Но время шло, а ничего не происходило. Всё так же неумолчно стрекотали цикады, задувал слабый ветерок, облака грязными пятнами проплывали по серебристому диску луны. Изнемогший от нетерпения, Гильгамеш в ярости пропахал ногтями землю, сжал кулаки, заскрипел зубами. Собственное бессилие раздражало его. Он вскочил, забегал вокруг, вырывая с корнем кусты. Почему-то ему привиделось, что они таят в себе какую-то угрозу. Проредив густые заросли и выплеснув жажду разрушения, он вернулся к Энкиду, припал ухом к его груди. Сердце напарника уже почти не билось. Мучительно застонав, Гильгамеш обратил взгляд на Луну.

      -- Где же оно, твоё хвалёное могущество? - прокричал он, потрясая кулаком. - Неужто спасовало перед роем визгливых духов?

       Он упал на колени и закатился в судорожном смехе.

      -- Как же ничтожны вы, боги. Вся ваша сила заключена в нашем страхе. Стоит отбросить его, и вы теряете свою мощь. - Он вдруг схватился за живот и нелепо изогнулся. Устремив взгляд куда-то в сторону, лихорадочно забормотал. - Инанна, ты - продажная девка. Я отрекаюсь от тебя. Ты толкнула меня на это безумство. Ты лишила меня покоя и сна. Неуёмная в жажде восхвалений, ты всегда обрекала меня на страдания. Ради тебя я сражался с Аккой и возводил великую стену, ради тебя терпел лишения и шёл на смерть. Я хотел возвеличить тебя, но взамен получил одну лишь боль. Из-за тебя ныне погибает мой товарищ. Чем заслужила ты мою верность? Непостоянная и заносчивая, ты не думала о своих рабах. Наши чувства, наши желания - лишь пустой звук для тебя. Но отныне ты не будешь играть нашими жизнями. Я проклинаю тебя. Я изгоняю тебя из моей души.