Возвращение в юность

— Очень хочу. На первый или второй сеанс?

— Давай пойдем на первый, а потом погуляем по пляжу.

Джуди задумалась на мгновение, потом слегка наклонилась вперед и провела руками по бедрам.

— Мне нравится сидеть на пляже. Кто возьмет одеяло? Ты или я?

— Я возьму. Мне кажется, в папиной машине есть, — он снова усмехнулся. Может быть, может быть…

— О-о, пришел покупатель! Спасибо за сандвичи, Кевин. Я буду с нетерпением ждать вечера, — Джуди поднялась и расправила короткую юбку.

— Я заеду за тобой без четверти семь, — снова усмехнулся Кевин.

— Кевин, у тебя точно не болят зубы? — с сочувствием спросила Джуди. Как можно целоваться на пляже, если мучает зубная боль?

Кевин все еще улыбался и на этот раз — без всякого притворства.

— У меня кое-что болит, но не зубы…

Джуди рассмеялась в ответ:

— Держу пари, ты прав! Если соскучишься, приходи в торговый зал, и мы вмести будем раскладывать мячи.

— Хорошо, — ответил Кевин, поднимая коробку с футбольными шлемами. «Мальчик, я надеюсь, ты будешь знать, как поступить, если я дам тебе это». Он многозначительно пожал плечами. Теперь у него был опыт, и он может научить ее тому, чего она еще не знает. Кевин засмеялся про себя. Кейдер Хэррис называет это самым высшим образованием. И подумать только, если бы Кейдер Хэррис не вернулся в город, лето могло быть таким скучным…

Кели Макдермотт стояла у плиты и готовила спагетти, как ей показал Джин. Время от времени она смотрела на задний двор, где находился огород. Помидорная рассада вымахала почти с нее ростом, яркие плоды выглядывали из-за ароматной зелени, которая защищала их от солнца. Если погода не изменится, дети хорошо проведут время во Флориде и вернутся в отличном настроении, как это бывало каждый раз, а потом начнут так же весело готовиться к пикнику на берегу реки. Лето скоро закончится…

Все вокруг казалось таким ярким и чистым! Ночью прошел дождь, и свежий аромат зелени наполнял воздух. Как будто начиналась новая жизнь… Если бы Кели захотела, сегодняшний день мог стать первым днем ее новой жизни. Она где-то прочитала об этом. Сегодняшний день станет первым из тех, что ей еще осталось прожить.

Она услышала легкие шаги и подняла глаза. Дверь скрипнула, на пороге стояла Марша.

— Я должна поговорить с тобой, Кели, — произнесла она сдавленным голосом. — Ты не отвечала на мои звонки и не звонила мне.

Кели кивнула, ее глаза печально и внимательно смотрели на Маршу.

— Выпьешь чашечку кофе?

— Да, да. С удовольствием. Спасибо.

Марша наблюдала, как Кели двигалась по кухне, как будто для нее не было ничего важнее, чем приготовление кофе.

— У меня растворимый, — тихо, почти шепотом произнесла Кели.

— Прекрасно.

Глаза Марши следили за тем, как Кели ходила взад и вперед, ставила на стол чашки, кипятила воду. Яркий медный кофейник на фоне кирпичных стен, украшенных корзинками папоротника, не производили не Маршу никакого впечатления. Она могла думать только о том, что хотела сказать.

— Кели, мне необходимо поговорить с тобой. Что ты собираешься делать? — она импульсивно протянула руку, желая коснуться Кели, и поморщилась, когда та намеренно убрала свою руку со стола и положила на колени. — Я читала твою медицинскую карту, хотя не имела права. Но я должна была все знать. Ты меня понимаешь?

Этот день мог стать первым в ее оставшейся жизни. Если бы она захотела.

— Мне жаль, что ты это сделала, Марша.

— Кели! Ради Бога! В Новом Орлеане прекрасные хирурги. Я много слышала о докторе, о котором говорил Марк. Он замечательный специалист. Если… Если окажется, что все это серьезно, то он лучший специалист по восстановительной хирургии. Кели, откладывать нельзя! Боже мой! Почему ты не хочешь понять? Ты меня слушаешь, но не слышишь. Черт возьми, Кели, — Марша повысила голос, — ты можешь умереть! Ты моя лучшая подруга. Я не позволю тебе так с собой поступать.

Прежде чем Кели успела ответить, чья-то тень упала на поверхность стола.

— Джин!

— Марша, что тебе нужно от Кели? — требовательно спросил Джин, скрестив руки на груди. Его мощная фигура угрожающе нависла над ними.

— Пытаюсь обратиться к ее здравому смыслу, поскольку ты, похоже, не собираешься ничего делать, — огрызнулась Марша, нисколько не испугавшись.

— Дела Кели тебя совершенно не касаются. Я готов сделать вид, что не слышал твоих слов. Кели тоже сделает вид, что ничего не слышала. Я хочу, чтобы ты покинула наш дом и больше никогда не приходила. Я ясно выразился? Ты вмешиваешься в чужие дела, которые тебя совершенно не касаются. Ты ненормальная! — в его словах звучала неприкрытая злоба. — А теперь убирайся, пока я не вышвырнул тебя, как мусор!

— «Ненормальная»!.. — прошипела Марша. — Откуда тебе это знать? Если кто и ненормальный, так это ты! Нужно быть настоящим маньяком, чтобы запрещать Кели сделать операцию, которая может спасти ей жизнь! Ты что, хочешь, чтобы она умерла? И после этого ты называешь меня ненормальной? Я хочу, чтобы она жила. Да, я видела ее медицинскую карту. Если ты не позволишь ей оперироваться, я расскажу об этом всему городу. И тогда тебя попросту вышвырнут отсюда, Джин Макдермотт!

— Так решила сама Кели. Если будешь распускать сплетни, я тебя убью!

Марша в отчаянии обратилась к Кели, которая сидела за столом, опустив глаза и склонив голову.

— Это правда? Он позволил тебе самой решать свою судьбу? Или ты поступишь так, как хочет он? Разве ты не видишь, что он делает? Ему больше нравится видеть тебя мертвой, чем живой. Конечно, ведь если ты умрешь, то будешь принадлежать только ему. Его не волнует, что кто-то еще может любить тебя. Он сумасшедший, Кели. Я умоляю, не жертвуй собой ради его безумия!

Кели поднялась из-за стола и совершенно спокойно взглянула сначала на Джина, а затем на Маршу.

— Я буду сама решать, что мне делать. Я уже позвонила доктору в Новый Орлеан, и он записал меня на прием. Это мое тело и моя жизнь. Я поступаю так не ради тебя, Джин, и не ради тебя, Марша. Я делаю это ради себя самой. Я хочу жить и хочу любить, — тихо проговорила она, глядя в глаза Джину.

— Смотри, чего ты добилась! — в ярости крикнул Джин Марше.

Кели встала и направилась к двери.

— Сегодня первый день из тех, что мне остались, — тихо сказала она, обернувшись. — Сегодня я сделала выбор, и что бы ни произошло, я приму это. Это моя жизнь.

Кейдер Хэррис поднимался по лестнице, перешагивая через две ступеньки. У него такие хорошие новости, и нужно немедленно поделиться ими с Санни. «Быстрее! Боже! Я должен кому-то рассказать об этом!» Он взглянул на дорожку, где Санни обычно припарковывала свой автомобиль. Машина стояла на месте — значит, Санни должна быть дома.

— Санни! Боже мой! Открой быстрее! Я хочу с тобой поговорить!

Послышались неторопливые шаги, дверь распахнулась.

— Кейдер? Который час? Я уже спала.

— Да, я знаю, — пробормотал он, проходя мимо нее в полумрак квартиры. — Послушай, мне нужно поговорить с тобой. У меня все получилось. Я добился своего! Добился! — он не мог скрыть радости. — Давай бокалы, за это нужно выпить!

— Конечно, конечно, — улыбнулась она, прошла босиком на кухню и достала из шкафа два чистых бокала. — Ну, стреляй же! — сказала она, протягивая бокалы и наблюдая, как Кейдер раскручивает проволоку, открывая бутылку искрящегося бургундского вина.

— Я добился своего, малышка! Старина Кейдер Хэррис победил, несмотря на трудности! — Увидев ее вопросительный взгляд, он пояснил: — «Дельта Ойл». Моя взяла. Сегодня состоялось заседание городского совета, они проголосовали «за». Я узнал это из самого надежного источника.

Голубые глаза Санни вспыхнули, улыбка заиграла на губах. Вот таким она любила его. Победитель! Как хорошо, что он пришел поделиться своей радостью с ней, а не с Ирэн Хейден…

— Я знала, что ты добьешься этого, Кейдер. Я всегда это знала.