Симбионт

Глава 9. Появление Хобгоблина

Гоблин — птица гордая. Пока не пнешь — не полетит.

В институт я вернулся вовремя(хоть и пришлось заскочить еще в парочку мест) — Курт еще не пришел и лаборатория была в полном моем распоряжении. Прошедший день был просто великолепен — заряда позитива теперь хватит надолго. И теперь настало время отблагодарить Коннорса. Я выложил на рабочий стол человеческую руку(правую) и стал внимательно ее изучать. Что? Откуда я достал руку вы спрашиваете? Ну, тут все просто — заглянул по пути в морг. В таком огромном городе ежедневно умирают десятки, если не сотни, людей, а значит, достать свежие тела — не проблема, если творчески к этому подойти. Вынести руку — тоже было не сильно трудно(м — да, не хотел бы я оказаться на месте того патологоанатома, что будет пытаться объяснить родственникам усопшего, куда делась рука трупа). Хоть мне и не нравился этот вариант(все — таки «свежая» конечность была бы лучше). Но что — то мне подсказывало, что альтернативе Док не обрадуется(я бы просто оторвал руку у какого — нибудь местного гопника, но Коннорс слишком добр для этого). Так что придется возиться с тем, что есть.

М — да, хреново дело, часть клеток уже сдохла, а оставшиеся были недалеки от этого(эх, нужно было прихватить парочку, и почему я сразу не догадался?). Еще раз поборов искушение использовать более качественный материал(если профессор узнает, откуда этот самый «более качественный материал» появился, боюсь, нашей дружбе придет конец, а уверенности, что я смогу избавиться от всех улик и не вызвать подозрений Курта у меня не было, так что я решил не рисковать, да и тренироваться в освоении своих способностей тоже нужно), я тяжело вздохнул и принялся за работу.

Образовав через себя — симбионта связь между мной — носителем и лежащей на столе рукой, я начал проводить восстановление, в качестве образца использовав свою руку.

Первым делом, я вывел продукты распада и погибшие клетки — на конечности выступил липкий вонючий пот, пришлось прерываться и отмывать ее в специальной ванночке(да и проветрить помещение тоже не мешало). Следующим этапом стало накачивание этого куска мяса питательными веществами с попутным принуждением клеток к делению и заменой ДНК неизвестного донора на генный материал Коннорса — проблемы с отторжением мне были не нужны. Я первый раз без слияния пытался управлять организмом на столь глубоком уровне. Было непросто, я очень устал, на этот раз и физически тоже(хм, зато нашел вид деятельности, что все — таки может меня утомить), но у меня получилось. Через два часа усилий перед жутко голодным и уставшим(питание пришлось подавать прямо из себя, до втыкания капельницы с физ раствором я не додумался, печаль)мной на столе лежала целая и чистая рука, по всем данным(ну, кроме отпечатков пальцев, пожалуй, да и то — не уверен), принадлежащая доктору Коннорсу(угу, как будто только что отрезали). До прихода Дока оставалось еще примерно полчаса, — как раз хватит подкрепиться и провести тест нервной системы.

Давиться в одиночку очередной вариацией на тему «доширака»(кажется это была более легкая версия — то — ли «дошигастрит», то — ли «дошиязва», хорошо, что теперь я могу слопать и не такое), после прекрасного ужина с Фелицией было особенно грустно, но ничего не поделаешь.

Наблюдать, как шевелятся пальцы и подергиваются мышцы у лежащей на столе конечности, связанной со мной только тоненькими жгутиками симбионта было немного жутковато, зато убедился — рука полностью функциональна.

Но вот в замке заскрежетал ключ. Пойду устрою Курту сюрприз. С этими мыслями я подхватил заранее заготовленный шприц со снотворным и отправился встречать профессора.

Курт Коннорс возвращался на работу. В голове крутились разные мысли, в основном о его новом ассистенте Вальтере. Парень учился с огромной скоростью(Док мысленно улыбнулся и погордился собой пару минут — все — таки его заслуга в этом тоже была немаленькой), был ироничен и несколько ехиден, иногда — не совсем к месту(«Менгеле» я тебе еще припомню, Майер!), впрочем, сам доктор тоже любил острое слово и хорошую шутку(от некоторых ассистенту становилось еще грустнее, но ничего — пусть закаляется). А еще вызывал некоторые вопросы — за месяц постоянного общения парень ни разу не выказал затруднений в бытовом плане, показал приличное знание техники(Курт вынужден был признать, что в некоторых областях Вальтер разбирается очень неплохо). Скорее всего, парень что — то недоговаривает, хотя не мне его судить — у самого внутри монстр обитает, о котором я стараюсь окружающих не просвещать. — немного взгрустнул профессор. Хотя, со способностями Майера он наверняка уже об этом знает… Возвращаясь к вопросу о монстрах…иногда доктору казалось, что вот сейчас Вальтер сорвется — мелькало что — то такое равнодушно — опасное порой в его взгляде, но все обходилось. Поэтому, когда ученик затребовал выходной, Коннорс со спокойной душой(ну… не совсем) отпустил его.

Очень внимательно изучив утреннюю газету, Док пришел к выводу, что ничего страшного не случилось — город остался цел, что не могло не радовать. Из странных событий описывался только случай, что произошел этой ночью в морге, послуживший началом очень неплохого скандала. Толи патологоанатомы что — то перепутали, то — ли еще какая неприятность случилась, но тело погибшего в автокатастрофе мужчины по ошибке было подвергнуто кремации, что вызвало большое неудовольствие родственников почившего(как позже выяснилось, врачи здраво рассудили, что по мозгам получат в любом случае, но ошибка в документах — это одно, а глумление над трупом — уже совершенно другое дело, а именно — уголовное, и быстренько сожгли тело).

Курт подошел к лаборатории и открыл дверь — хоть у ассистента и был свой ключ, но парень принципиально не пользовался дверью, что — то бормоча про лестницы за ней(и причем тут лестницы? — недоумевал Док)… да и выходил из помещения крайне редко. Когда Курт вошел, он почувствовал укол в шею и мир стал окутываться туманом. Последнее, что увидел доктор — неизменную легкую улыбку своего ученика и пустой шприц в его руках, а потом он просто уснул.

Проснулся Коннорс с жуткой мигренью на кушетке в углу лаборатории. Простонав, что — то матерное, он схватился руками за голову.

— Майер, скоти…на, — как то неуверенно закончил профессор, когда понял, что держится за голову двумя руками.

— Да — да, я тоже вас люблю и уважаю, — весело ответила означенная скотина, вошедшая(через дверь!) в лабораторию с большой коробкой пиццы в руках.

Курт страдальчески закатил глаза. С одной стороны ему хотелось расцеловать этого гнусного типа за такой подарок, но с другой… его очень хотелось придушить за такие шуточки. Но тут до доктора донесся запах еды, в животе что — то требовательно квакнуло и он потянулся к пицце, уже разложенной ассистентом на столике рядом с кушеткой. Ммм… мням, ладно, удушение откладывается на неопределенный срок. Наконец, когда первый голод был утолен, Коннорс блаженно откинулся на спину и приступил к допросу, постоянно сжимая и разжимая вновь обретенную конечность — слушалась рука еще плохо, но постепенно организм привыкал.

— Рассказывай!

Я подхватил заваливающееся тело и дотащил Дока до кушетки, где снял с него халат и рубаху.

М — да, неплохо его приголубило на той войне… почти все туловище было в шрамах, а культя правой руки смотрелась вообще жутко.

— Чтож, приступим. — сказал в пустоту я и приложил руку к обрубку. А дальше было почти 12 часов «подковывания блохи». Курта пришлось насильно удерживать в состоянии сна(хорошо хоть натренировался на бродяге, а то некрасиво бы получилось). Зачем я затеял всю эту бодягу со снотворным? По нескольким причинам. Во первых — моих нынешних знаний уже вполне хватает, чтобы предположить, что при подключении нервной системы боль будет адская(и судя по нервным импульсам, что сейчас гуляют по телу доктора, я еще приуменьшил), но блокировать ее нельзя — таким образом организм подключает и тестирует новые нервы, а предупреждать его тоже не стоило — лишний раз будет волноваться, что вызовет лишние проблемы — погружать в сон возбужденный организм труднее(снотворного и так использовал немало, и это если забыть, что от волнения в профессоре может проснуться его чешуйчатый друг). Вот я и сидел рядом с Доком, сначала ломая и вырезая целые куски из его обрубка руки, а потом приращивая и скрепляя новые участки. На мой взгляд, получилось очень неплохо. Но на всякий случай я оставил в его теле около сотни моих клеток. Разделять свой организм у меня получалось с трудом, зато чувствовать я его мог с каждым днем все лучше. Вот и с Коннорсом я убивал сразу несколько зайцев — и мог мониторить его состояние изнутри(но только вблизи от него самого) и отследить, в случае неприятностей, да и сам я таким образом тренировался в чувствительности(чем меньше клеток — тем сложнее их почувствовать, в Доке я оставил самый минимум).