Суровая нежность

Магнус лишь вполуха слушал их предложение, подробности о тайном отряде элитных воинов, формируемом Брюсом для защиты от англичан. Но Магнус был слишком поглощен Хелен. Слишком занят, глядя, как она покидает его.

«Обернись, молю тебя!» Но она не обернулась. Она выехала из ворот и исчезла в утреннем тумане, ни разу не посмотрев назад. Он смотрел до тех пор, пока последнее знамя Сазерлендов не исчезло из виду.

Брюс все еще что-то говорил. Он хотел, чтобы Магнус присоединился к его секретной армии. Это все, что ему требовалось услышать.

– Я согласен.

Он готов был на что угодно, лишь бы убраться поскорее подальше отсюда.

Глава 1

Крепость Данстаффнэйдж

Декабрь 1308 года

Он сможет, черт подери. Магнус выдерживает почти любую физическую пытку или боль. «Стойкий ублюдок», – говорят про него. Надо просто помнить об этом.

Он не сводил взгляда со своей тарелки, сосредоточившись на еде, а не на том, что происходило вокруг. Но ветчина с сыром, поданные на завтрак, застревали в глотке. Только эль шел легко. Но наверное, был недостаточно крепок, чтобы утихомирить бурю, бушующую у него в душе. Если б не раннее утро, он бы попросил виски.

Хотя, учитывая веселое настроение, царящее вокруг, он сомневался, что кто-нибудь заметил бы. Праздничная атмосфера поднималась к деревянным потолочным балкам, увешанным ароматными сосновыми ветками, отражалась от каменного пола, застеленного свежим камышом. Массивный Большой зал замка Данстаффнэйдж был освещен, как Белтейн [2], сотнями свечей и жарко пылающим огнем в очаге у него за спиной. Но тепло комнаты не проникало сквозь окружающий его ледяной панцирь.

– Если ты и дальше будешь смотреть так, словно убил бы кого-нибудь, нам придется сменить твое прозвище.

Магнус повернулся к мужчине, сидящему за столом рядом с ним, и предостерегающе зыркнул на него. Лахлан Макруаири удивительно точно умел отыскать его слабое место. Недаром он получил военное прозвище – Змей, ибо жалил. Он один из всех воинов Горной стражи догадался о тайне Магнуса и никогда не упускал случая напомнить ему об этом.

– Да, – сказал Макруаири, покачав головой. – Вид у тебя решительно не святой. Разве тебе не полагается быть спокойным и рассудительным?

Во время тренировок Горной стражи Эрик Максорли, лучший моряк Западных островов, стал в шутку звать его Святым. В отличие от остальных Магнус не проводил вечера возле костра, обсуждая очередную бабенку, с которой хотел бы покувыркаться. И никогда не выходил из себя. Когда дело дошло до выбора военных прозвищ, дабы не быть опознанными, имечко Святой так и прилипло к нему.

– Отвали, Макруаири.

Непробиваемый ублюдок только улыбнулся.

– Мы уж и не знали, ждать ли тебя.

Магнус, сколько мог, откладывал приезд, вызываясь на любую миссию, лишь бы как можно дольше держаться подальше отсюда. Но он покинул Эдуарда Брюса, брата короля и новоиспеченного лорда Гэллоуэя, два дня назад, дабы присоединиться к остальным членам Горной стражи, собравшимся в замке Данстаффнэйдж на свадьбу одного из них. Свадьбу Уильяма Гордона, его лучшего друга и напарника, с Хелен Сазерленд.

«Моей Хелен».

Нет, не его. Она никогда не принадлежала ему. Он только думал, что принадлежала. Ему было приятно так думать.

Три года назад он присоединился к секретному отряду Брюса в попытке убежать от воспоминаний. Но судьба жестоко подшутила над ним. Вскоре после прибытия он узнал, что его новый напарник недавно обручился с Хелен. Сазерленды, не теряя времени, позаботились, чтоб она не изменила своего решения в отношении его. Магнус ожидал быстрой помолвки, только не предполагал, что она ударит его так больно.

Все три года он знал, что этот день настанет. Он примирился с этой мыслью. Но если б это был кто-то другой, не Гордон, он нашел бы повод не присутствовать на торжестве. Несмотря на свое прозвище, он не склонен добровольно подвергать себя самобичеванию.

– Где леди Изабелла? – спросил он вместо ответа.

Рот Макруаири скривился. До сих пор было странно видеть, как этот ублюдок с черным сердцем улыбается, но в последнее время, с тех пор как Макруаири во второй раз завоевал свободу леди Изабеллы Макдуф – как, похоже, и ее сердце, – это зрелище стало более частым. Уж если такой паршивец, как Макруаири, смог обрести любовь, то надежда, вероятно, есть у всех.

Кроме него.

– Помогает невесте подготовиться, – ответил Макруаири. – Скоро придет.

Невеста. Слово больно кольнуло. Даже зная, что Макруаири наблюдает, он вздрогнул.

Улыбка Макруаири исчезла.

– Ты должен был сказать ему. Он заслуживает того, чтобы знать.

Магнус метнул гневный взгляд в мужчину, который делал все, чтобы вызвать к себе неприязнь, хотя Магнусу он все равно почему-то нравился.

– Отвяжись, Змей, – тихо буркнул он. Гордону не надо ничего знать. Хелен сделала свой выбор задолго до помолвки. – Нечего рассказывать.

Он оттолкнулся от стола, не желая больше слушать подколки Макруаири, когда заметил группу мужчин, входящих в зал.

Ах, черт. Он ругнулся себе под нос. Неприятности неотвратимо надвигались, и он ничегошеньки не мог сделать, чтобы предотвратить их.

Его напарник по Горной страже и ближайший друг Уильям Гордон расплылся в широкой улыбке и направился прямиком к нему.

– Ты приехал. А я уж боялся, что не найдешь времени.

У Магнуса не было возможности ответить. Второй мужчина, которого он заметил – тот, что спровоцировал его реакцию, – не дал ему этого сделать.

– Какого дьявола он здесь делает? – гневно возопил Кеннет Сазерленд.

Магнус не пошевелил ни единым мускулом, но все боевые инстинкты взыграли в нем. Рука Сазерленда схватилась за рукоять меча. При первом же его движении он будет готов. Макруаири, тоже почувствовав угрозу, напрягся в готовности.

– Он мой гость и мой друг, – сказал Гордон своему молочному брату и будущему шурину. Что Гордон нашел в этом ублюдке, Магнусу не понять. Не часто добродушный Гордон гневался, но сейчас в его голосе прозвучали отчетливые стальные нотки.

– Твой друг? – переспросил ошеломленный Кеннет. – Но он же…

Опасаясь, что Сазерленд сейчас брякнет что-то про Хелен, Магнус поднялся и грохнул своим кувшином о стол.

– Оставь. То, что было между нами, не имеет к делу никакого отношения. – Он окинул своего старого врага пристальным взглядом, затем заставил себя расслабиться. – Вражда в прошлом. Как и неблагоразумные альянсы, – присовокупил Магнус, не устояв, чтобы не поддеть его.

Сазерленды объединились с графом Россом и Англией против Роберта Брюса. Но после победы Брюса над Макдугалами подле Брандерского форта в августе граф Росс вынужден был подчиниться. Сазерленды нехотя последовали его примеру месяц назад. Магнус знал, что уязвленная гордость Сазерленда, должно быть, все еще причиняла ему нестерпимые муки.

Гордон рассказывал, что Сазерленд хорошо показал себя в бою и считается грозным воином – равным по силам, если не превосходящим Дональда Монро и своего старшего брата Уильяма, который стал графом после смерти их отца два года назад. Но, по мнению Магнуса, у Сазерленда имелся один губительный недостаток: его вспыльчивость. И если судить по покрасневшему от гнева лицу Сазерленда, нрав его остался таким же взрывным.

– Ублюдок, – прорычал Сазерленд, делая шаг вперед. Но Гордон удержал его.

Атмосфера, еще несколько минут назад легкая и праздничная, была теперь окончательно испорчена. Мечи обнажились, стороны выразили готовность к бою. В ответ на угрозу образовались две стороны. Люди Сазерленда столпились позади него, а воины Горной стражи, находившиеся поблизости, встали рядом с Маккеем. Гордон оказался посредине.

– Пусти его, Гордон, – небрежно бросил Магнус. – Может статься, англичане чему-нибудь его научили.

Они с Сазерлендом были примерно одного роста и телосложения, но Магнус не сомневался, что по-прежнему может одолеть его в схватке на мечах – или с любым другим оружием, если уж на то пошло. Казалось, с молодых лет его жизнь сводилась к одному – побеждать Сазерлендов. Если это был не Монро, то один из братьев Хелен.

2

Праздник костров, отмечаемый первого мая.