Страница 25 из 54
Лия взглянула на брата – он снисходительно выслушивал всё, очевидно, за недолгое время поняв, что представляет из себя его жена, и почти безразлично относясь к её выходкам. “Они на пути к разводу”, – внезапно подумала Лия, делая вид, что слушает Мелани.
– Кстати, вот и он, – встрепенулась та.
– Добрый вечер всем.
Лия медленно вдохнула, пытаясь скрыть кашель. Кажется, она поперхнулась, чуть не захлебнувшись от неожиданности.
– Познакомься, это доктор Дорнот, – Мелани встрепенулась, принимая “ боевую стойку”, как и все женщины, сталкивавшиеся с доктором и его чарами. Лия поставила чашку и подняла глаза. Неторопливо расстегивая пальто и оглядывая зал, перед ней стоял Ян. Лия взглянула на брата – судя по всему, тот был тоже хорошо знаком с доктором.
– Очень приятно, – Дорнот сел на плетёный стул, – Но мы с Лией уже знакомы.
Мелани казалась неприятно пораженной.
– Мы работаем в одном госпитале, – сдержанно пояснил доктор. Лия пребывала в недоуменно-раздраженном состоянии, стараясь не показывать этого и не прерывать разговора. На удивление, брат и его жена оживленно беседовали с Дорнотом, совершенно непринужденно и по-дружески участвовавшим в беседе. Он почти не смотрел на Лию, словно её и не существовало.
Тем временем Мелани разошлась не на шутку, заливисто смеясь и почти заигрывая с доктором.
– Как Вы думаете, стоит женщине заниматься научной деятельностью? – она пыталась продемонстрировать свой ум. Вероятно. Но со стороны, это выглядело смешно.
– Почему бы и нет, – Доктор чуть вскинул бровь.
– Но, это ведь настолько не свойственно женской натуре, – протянула Мелани.
– Женской натуре свойственно очень многое, – пожал он плечами.
– Но она теряет крайне много.
– Например?
– Например, – Мелани постучала пальчиком по подбородку, –Смотрите, вот наша Лия. Она вся в учебе, в работе. А наши родители в её возрасте уже имели семьи, и детей. Разве это нормально для женщины?
Лия оглушено качнула головой. У неё горели уши. Нет, не горели, а полыхали. Это было настолько унизительно, что она хотела провалиться сквозь землю. Её только что опозорили, далеко не тонко намекнув на то, что она не имеет ничего стоящего для женщины, являясь, по сути, именно пустым местом.
– Мне кажется, Лия – отличный пример того, что её будущей семье повезет не только с хорошей матерью, но и с умной женой, способной понять и поддержать мужа.
Лия задержала дыхание, стараясь справиться с непрошеными слезами обиды. На её руку внезапно ободряюще опустилась большая ладонь Дорнота, мягко и успокаивающе пожимая её пальцы. Голос доктора словно продолжал звучать в воздухе.
Наконец пришел в себя брат, на его лице играла гамма неприятных эмоций и казалось, что он бы сорвался, если бы не находился в полном посетителей помещении:
– Уверен, если бы спросили моего мнения, я бы предпочел женщину, умеющую мыслить, похожую на мою сестру. А не тратил бы время на то большинство, что торопится выйти замуж и затем умеет лишь тратить деньги и съедать мозг мужа.
Мелани побагровела от возмущения, но взглянув на супруга, не решилась возразить. Рука Яна продолжала бережно и успокаивающе держать ладонь Лии. При этом сторонний наблюдатель решил бы, что доктора абсолютно не волнует сидящая рядом соседка, настолько он был поглощен своими мыслями и наблюдением немой сцены между сидящими напротив супругами.
Лия уже оправилась от обидного выпада золовки, но теперь ее повергало в немое удивление то, что происходило на невысказанном уровне между Дорнотом и ею. Такого молчаливого участия и чуткости она могла ожидать от кого угодно, но только не от него.
Она чуть шевельнула пальцами, и в ту же секунду рука доктора исчезла.
– Кажется, я дурно себя чувствую, – заявила Мелани, осознавая, что ей пора удалиться, не потеряв последних остатков уважения со стороны мужа.
– Я подвезу тебя, Лия, – брат достал бумажник, мельком взглянув на счет.
– Не беспокойтесь, я позабочусь о ней, – отозвался Дорнот. Брат облегченно вздохнул – даже дураку было ясно, что совместное времяпровождение Лии и Мелани грозит только новыми бедами, пусть даже это будет просто поездка в одной машине.
За столиком опустело, после шумного голоса Мелани, словно лезшего в уши наподобие назойливого мотива воцарилась долгожданная тишина. Лия поежилась.
– Вы замерзли? – Дорнот проводил глазами проходящую официантку.
– Пожалуй, я пойду домой, – пробормотала Лия. Она была не в настроении изображать разговорчивость, и без того неприятное состояние словно окутало её холодящим воздухом. Кажется, слова глупой Мелани задели её куда как больше, чем она ожидала. Да, в какой-то мере ей казалось, что она медленно шагает вперед, тогда, как другие уже обогнали её и умчались за горизонт. Но с другой стороны Лии всегда казалось глупым торопиться жить, все должно приходить в свой момент. И жизнь казалась вполне насыщенной, чтобы жаловаться на пустоту. И все же было обидно. Одно дело, когда шепчутся за спиной, другое – когда в глаза называют неудачницей. Особенно – при людях, при которых такой казаться не хочется.
Лия вышла из помещения, вдыхая свежий морозный воздух. Неторопливо пошла вдоль освещенных домов. С каждым новым шагом из головы уходило все плохое, и Лия остановила себя на мысли, что смотрит на горящую огоньками вывеску с изображением рождественских оленей, и на лице появляется улыбка.
Позади неё раздался сигнал машины, притормозившей у тротуара. Ян открыл дверцу и неторопливо поправил зеркало заднего вида, пока Лия садилась. Когда она пристегнулась, он положил руки на руль:
– Я думаю, Вам стоит сперва развеять дурное настроение, а потом ехать домой.
– Но я не хочу, – возразила она.
– Поверьте мне, – доктор плавно вывел машину на полосу трассы. Он был прав – вряд ли она сейчас сидела дома спокойно, скорей остаться наедине с обидой и гнетущим состоянием было бы куда как хуже.
– Как давно Вы знакомы с моим братом и его семьей? – Лия смотрела на проносящиеся за окном дома, мерцающие огни, заснеженные деревья.
– Недавно. Я консультировал их, затем как-то стали общаться.
– А как давно? – продолжала спрашивать Лия, отчего-то это казалось ей важным.
– Около полугода, – беспечно кивнул доктор.
Лия смотрела в стекло на отражение Дорнот и боролась с волной острого недовольства, поднимавшегося в ней. Недовольства от непонимания поступков этого человека
– Если Вы не очень замерзли, давайте выйдем из машины. На это лучше смотреть, стоя на своих ногах.
Дорнот заглушил мотор и вышел из машины. Лия последовала его примеру.
Он оставил машину наверху склона одного из холмов, окружавших город, который лежал под ногами словно в чаше, мерцающий и нереально далекий. В холодном воздухе остро светили звезды, маленький рожок месяца словно покачивался в ясной черноте ночи. Лия смотрела на открывающуюся перед ней картину и наслаждалась ею. Тишина спокойно оплетала, баюкала и уносила вдаль.
Наконец она оглянулась, ища своего спутника. Он стоял, прислонившись к машине, и Лия натолкнулась на пристальный взгляд, наблюдающий за ней.
– Спасибо, что привезли сюда. Это прекрасное место, – Лия потерла застывающие пальцы.
– Вы замерзли, садитесь, – он кивнул на машину. Лия молча направилась к ней. В салоне было тепло, от приборной доски расходился тусклый свет.
Она взглянула в окно на ночной город, переливающийся огнями, запоминая его таким.
– Люди никогда не ценят то, что имеют. И просто бросают в угол то, что так легко им достается. – Голос доктора был полон ядовитого сарказма, звучавшего неожиданно.
– Не все, – возразила Лия.
– У них есть все. Подобная ночь и красота – не единственные в своем роде, но разве их кто-то замечает? Люди никогда не ценят достающегося даром. – Он повернулся к ней и продолжил: – Если бы Вы имели все, что пожелаете, обратили бы внимание на то, что Вам скромно предложили бы?