Грани отражения

Квартира Эрика была идеальна с точки зрения дизайна и обстановки. Выдержанная в мраморно-белых тонах с идеально гармонирующей темной мебелью, она радовала взгляд. И в тоже время ей чего-то не хватало. Она была словно лишена жизни, замершая в ожидании. Лия провела рукой по мягкой поверхности кресла и невольно вспомнила события той злополучной ночи.

– Ты тогда не спал всю ночь, – произнесла она, поразившись внезапной догадке.

– Я боялся, что ты уйдешь,– Эрик стоял у окна, словно не хотел мешать ей осматривать комнату.

– Я думала – ты живешь не один, – почти оправдываясь,  сказала Лия, испытывая укол совести.

– Днем приходит горничная. Кухней заведует пожилая дама, которая обычно безуспешно ждет момента, чтобы накормить меня, а я всячески избегаю этого или забываю за работой,– усмехнулся Эрик. Лия помолчала.

– А твоя подруга,– непринужденно сказала она, стараясь не выдать эмоций в голосе.

– В театре была Нина. Мы расстались полгода назад. Сейчас она встречается с местным телеведущим.

В комнате повисла напряженная тишина. Лия не знала – что сказать, и мысленно ругала свой язык, вечно некстати встревающий в разговор.

Эрик тревожно вслушивался в молчание Лии и боялся сказать что-то. Эта ситуация грозила затянуться, пока Лия не решила заговорить:

– С твоей работой тебе часто удается уделять время самому себе?

– Достаточно часто,– Эрик понадеялся, что облегчение в его голосе слышно не настолько откровенно. Он отошел от окна и оказался рядом с ней.

– Надеюсь, что я тебя еще не утомил.

– Ничуть,– Лия улыбнулась. Странно, она абсолютно не ощущала скованности, даже зная, что он не может увидеть улыбку, жест, кивок, пожатие плечами. Для нее он был и оставался нормальным человеком. Мужчиной, который сейчас стоял рядом с ней, а на его лице отражалось ожидание, настороженность и радость.

Позже Лия думала, что никогда не поймет – что заставило её поступить так. Но она просто подошла к нему ближе и взяла его осторожно за руку.

– Я была неправа тогда, когда не стала тебя слушать и  убежала. Прости.

Неожиданно для неё он обнял её, ничего не говоря и не отвечая на её слова.

– Я был глупцом, считая, что всё в жизни можно просчитать, – произнес Эрик, помолчав,– Ты была права тогда, спросив в кафе – а как же сердце, и не одиноко ли в мире без него.

Он наклонил голову, прислоняясь лбом ко лбу Лии, и продолжил:

– Я не знаю теперь, как можно жить, не имея сердца, в моем старом мире.

Это было признанием. Женской интуицией Лия поняла, что никакие слова не нужны, кроме того, что она может сделать. Она пристально посмотрела на Эрика, словно ушедшего в себя, и тихо попросила:

– Поцелуй меня.

Он вздрогнул от неожиданности. Затем, подняв руку, осторожно коснулся её лица. Провел пальцами по щеке, словно обрисовывая контур.

Его губы были нежными и, в то же время твердыми, подчиняя себе. ”Не отпускай меня, не прекращай этого поцелуя”,– думала Лия, ощущая себя  где-то далеко, за гранью разумного и привычного

– Я хочу подарить тебе весь мир, – прошептал Эрик, – Если ты захочешь. Ты должна быть самой счастливой, я хочу слышать твой смех всегда. Когда ты рядом – я словно становлюсь чем-то целым. А когда тебя нет, из жизни словно выпадает важная часть, без которой она – ничто.

– Я люблю тебя,– Лия поняла, что сказав это вслух, словно сняла с себя груз своих чувств, которые уже было бессмысленно прятать. Эрик вздохнул. Крепче обнял её. Лия провела руками по его плечам, просто испытывая необходимость ощущать реальность его присутствия рядом.

* * *

Луч осторожно пощекотал лоб Лии. Она поняла, что просыпается, находится на  середине грани между сном и реальностью, когда тело еще спит, а мозг уже проснулся. Она не торопилась открывать глаза и шевелиться – еще немного удержать бы сон, который был таким приятным. И тепло одеяла, и мягкость подушек. И руки того, кто осторожно и ласково убирал её волосы.

Лия открыла глаза, встретив взглядом сидящего рядом Эрика.

– Доброе утро.

– Доброе.

Она замолчала, необычное ощущение того, что слова не нужны, не покидало её.

– Голодна?

–Есть немного.

И снова он нашел – как из молчания спокойно и незаметно перейти к разговору. Удивительная перемена в его лице заставила Лию всмотреться в него. До сих пор она никогда не видела улыбки на его лице. Сейчас же она касалась его губ, освещала лицо, пряталась в каждой черточке, превращая его лицо в  мальчишеское, и смягчала спокойный неподвижный взгляд.

Эрик поднялся:

– Я жду тебя в столовой. Душ здесь, – он кивнул в сторону небольшой двери в стене спальни.

Когда Лия вышла в направлении столовой, навстречу ей заманчиво потянулся запах кофе, поджаренного хлеба – завтрака, безошибочно указывавший путь. Эрик стоял у стола, напряженно постукивая пальцами по спинке плетеного стула. Услышав шаги, он повернулся.

– Тебя что-то беспокоит?– несмело предположила Лия.

– Завтрак на столе,– Эрик улыбнулся, снова уходя от ответа.

– Спасибо, но мне пора. Я не ночевала дома и не предупредила мать. Представляю, как она волнуется.

– Я не отпущу тебя голодной, – он сложил руки за спиной, хмуря лоб.

 Лия взяла стакан сока и бутерброд, неторопливо расправилась с ним, мысленно признавая, что она страшно проголодалась.

– Теперь ты меня отпустишь?– Она допила сок, наблюдая за тем, как та же улыбка снова освещает его лицо.

– Я не хочу отпускать тебя вообще. Но,– добавил он, – Я дал слово. Сейчас будет готова машина.

– Нет,– Лия встала. – Я доберусь сама.

– Почему?– Эрик нахмурился. Лия вздохнула:

– Просто дай время мне привыкнуть, что человек, которого я знала как одного, является совсем другим.

– Я не другой, – Яростно возразил Эрик, – Я тот, кем был с самого начала.

Лия обхватила себя руками, пытаясь собраться с мыслями и понятней объяснить то, что её смущало:

– Я знала простого Эрика с гениальным умом математика, который был из моего мира. Сейчас передо мной гениальный и могущественный Эрик, одним движением головы запускающий в ход многотысячную машину своей корпорации, имеющий влияние и вес в кругах, которые нам не знакомы. Это другой мир, а я о нем знаю только из телевизионных новостей и журналов.

– Это не мой мир,– Эрик оставался спокойным, но его пальцы нервно перебирали браслет часов на другой руке. – Я родился и вырос в семье простого строителя, где считали каждую копейку. Всё, что я хотел – это подарить своему отцу право на спокойную и безмятежную старость. Но не успел – работа подкосила его раньше, чем я смог сделать хоть что-то. Думаешь, я не знал – кто я и что из себя представляю? Убогий калека, не имеющий ничего, обреченный жить, опираясь и надеясь на других! Но я никогда не позволю себе чьей-то жалости, и уж зависеть от кого-либо  не буду никогда!

Эрик отвернулся к окну. Спустя минуту он повернулся к ней и, словно ничего и не было, спокойно сказал:

– На улице холодно. Позволь проводить тебя.

Первое и второе не было связано друг с другом, но Лия  ухватилась за протянутую ей возможность перемирия.

– Я буду только рада.

Она подошла к нему и, стараясь загладить вспышку, сказала:

– Я не хотела тебя задевать, я просто прошу время привыкнуть ко всему.

Эрик молчал. Только теперь Лия поняла, что его молчание имеет всевозможные оттенки – сейчас его молчание носило угрюмый характер, словно он закрылся от всего мира. Через секунду его настроение, как тяжелые осенние тучи, медленно ушло, подгоняемое слабыми проблесками улыбки.

 – Хорошо, – он улыбнулся ей как маленькому ребенку, просящему приятную безделушку.

* * *

Зима медленно наступала на город. Накрывая его снежным одеялом, она вступала в свои права, не торопясь.

“В моей жизни всё отошло на второй план. Но, как может быть иначе, если в какой бы я уголок её не заглянула, везде он присутствует?”