Гены-убийцы

— Хочешь выбраться оттуда?

— Либо так, либо присылай мне служанку. Как тебе больше нравится.

Шийла наклонилась над прутьями клетки.

— Слушай. Думаю, теперь ты понял, что целиком находиться в моей власти. Если не станешь этого забывать и не будешь пытаться сбежать, я тебя выпущу. Но если начнешь выкрутасничать, лучше не выходи из клетки. Выбор за тобой.

— Выпусти меня, — сказал Римо.

— Ладно. Так-то лучше.

Она достала ключ из кармашка шортов, которые казались Римо слишком узкими для того, чтобы держать там даже заколку, и отперла замок.

Римо выбрался на растрескавшуюся полосу, встал и потянулся.

— Как здорово! — сказал он.

— Пошли, — сказала Шийла и направилась к джипу, стоявшему неподалеку.

Римо сел рядом. Она завела мотор.

— Один вопрос, — сказал Римо. — Ты — Шийла Файнберг, да?

— Да.

— На фотографиях ты другая...

— На фотографиях я еще в прежнем виде. С тех пор прошло много времени.

— Где мы? — задал Римо второй вопрос.

— В Доминиканской республике, в восемнадцати милях от Санто-Доминго.

— Далеко же ты меня затащила, чтобы убить!

— Кому нужно тебя убивать? У меня в отношении тебя другие планы.

Она повернулась к Римо и улыбнулась ему, продемонстрировав острые зубы. От этого зрелища Римо сделалось не по себе.

— Какие планы? — задал Римо третий вопрос.

— Ты будешь работать племенным жеребцом, — сказала она, громко захохотала и помчалась по узкой грязной дороге в сторону холмов, протянувшихся милях в шести от взлетной полосы.

Римо откинулся в кресле и решил получить удовольствие от поездки, чему, правда, мешало адское желание курить.

Они остановились у беленького домика на краю квадратного поля сахарного тростника размером с четыре городских квартала. Урожай был давно убран, тростник срублен и увезен. Остались только небольшие островки, похожие на клочки волос на голове у лысеющего мужчины. Остатки стеблей на земле были совсем сухими и оглушительно хрустели под ногами.

В домике было чисто и удобно. Бензиновый движок, тарахтевший неподалеку, снабжал дом электричеством, поэтому здесь был нормальный свет и холодильник. Римо начал с поиска сигарет, который увенчался успехом: он нашел их в кухонном буфете. Он поспешно закурил и сладострастно зажмурился, наслаждаясь вкусом дыма на языке и чувствуя, как смола частично оседает у него на зубах, деснах и языке, а частично проникает в легкие.

Потом он залез в холодильник и нашел там бисквит в целлофане. Он разорвал целлофан зубами и запихал бисквит в рот. В жизни есть два главных удовольствия: сигарета и шоколадный бисквит, подумал он.

Еще недавно его рацион состоял исключительно из риса, рыбы, утиного мяса и иногда овощей. Сколько времени прошло с тех пор, когда он последний раз уплетал сладости? И как он обходился без них столько лет?

Римо принялся за второй бисквит, когда в двери кухни появилась Шийла.

Она переоделась в прозрачный белый халат, который не оставлял воображению возможности дорисовывать прелести ее тела, так как выставлял их напоказ. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут же сжала губы, подскочила к Римо и решительно затушила его сигарету в пепельнице.

— Эй, я ведь курю! — запротестовал он.

— Пора понять, что курение опасно для здоровья. — Она повернулась, задев его грудями. — Не то, что я: я могу оказаться полезной для твоего здоровья.

Римо так и застыл с бисквитом в руке. Он почувствовал то, чего не чувствовал уже много лет, — желание, жгучую потребность обладания женщиной. Искусство Синанджу научило его овладевать женщиной, когда это бывало нужно, причем так, что женщины лезли на стену от восторга. Однако, превратив это занятие в искусство и в науку, Синанджу сделало его скучным. Римо забыл, когда в последний раз испытывал настоящее желание.

Сейчас же он его испытывал.

Он запихал остаток бисквита себе в рот и обнял Шийлу Файнберг. Телесное влечение заставило его забыть, что эта женщина всего несколько недель тому назад разодрала ему глотку и живот.

Он провел ладонями по ее гладкой спине, обхватил ее круглые ягодицы и прижал ее к себе, с удовольствием чувствуя, что его тело должным образом откликается на контакт.

Она подставила ему рот, и он впился в него поцелуем.

Шийла Файнберг подняла его и отнесла в спальню, где аккуратно уложила на постель.

— Мы что же, будем сожительствовать? — спросил Римо.

Шийла сбросила халат и легла с ним рядом.

— Тебя предназначили на роль племенного жеребца, — сказала она. — Действуй!

Римо подчинился и стал действовать. Это продолжалось тридцать секунд.

Искусство, убившее желание, погибло, когда желание вернулось. Все кончилось быстро, вопреки намерению Римо. Он устыдился своего неумения.

— Ненадолго же тебя хватило! — заметила Шийла, поджав губы.

— Я исправлюсь, — пообещал Римо.

— У тебя будет достаточно практики, — холодно сказала она и, даже не подумав понежиться в постели после секса, встала и направилась к двери.

Римо услышал щелчок замка.

— Спи, — донесся до него ее голос из-за двери. — Тебе нужен отдых.

На это у Римо не нашлось возражений. Прежде чем покинуть кухню, он сунул в карман брюк пачку сигарет. Сейчас он извлек одну, закурил и откинулся на подушку, стряхивая пепел на пол и размышляя о том, что все в жизни случается не вовремя.

До того, как он стал работать на КЮРЕ, он не мог и помыслить о чем-либо более заманчивом, чем сделаться пленником роскошной блондинки, единственное требование которой состоит в том, чтобы обрабатывать ее в постели как можно чаще и качественнее. Теперь же, оказавшись в такой ситуации, он вовсе не чувствовал себя на вершине блаженства.

Он выкурил три сигареты, гася их об пол и забрасывая окурки под кровать, и уснул. Спал он крепко, без сновидений. Проснувшись утром, он увидел, что дверь в спальню распахнута настежь.

Обнаженная Шийла стояла перед кухонной раковиной. Тело ее источало здоровье и силу. Она казалась образцом совершенства, хоть сейчас на журнальную обложку.

— Хочешь заняться любовью до или после еды? — спросила она подошедшего к ней Римо.

— После. — Увидев на тарелке еду, — незажаренный бекон и миску с только что разбитыми яйцами — он поправился: — До.

— После, — сказала она.

— Но тут ничего не готово, — возразил Римо.

— Не хочу возиться с этой плитой, — объяснила Шийла.

— Кто же будет такое есть? — спросил Римо, но Шийла уже села за стол и стала насыщаться, поглощая жирный бекон, как финалистка соревнований по глотанию золотых рыбок.

— Это лучшее, на что я способна, — отрезала Шийла. — Если тебе не нравится мой завтрак, то ничего не могу поделать. Ешь хлопья.

— Я сам что-нибудь приготовлю.

— Не трогай плиту! — приказала Шийла. — Ешь хлопья.

Римо довольствовался бисквитом из вчерашнего пакета. Дождавшись, когда он поест, Шийла взяла его сильной рукой за плечо и подтолкнула к спальне.

— Давай, специалист, — сказала она. — Посмотрим, протянешь ли ты сегодня хотя бы минуту.

Римо повиновался, не зная толком, что из этого выйдет, но решив не переживать понапрасну. Во всяком случае, пока не кончатся сигареты.

Прошло три дня. В Фолкрофте были получены результаты вскрытия троих убитых людей-тигров, подтвердившие худшие опасения Смита. Все трое претерпели изменения на хромосомном уровне. По сути, они перестали быть людьми и находились где-то в промежутке между человеком и зверем. Смит беспокоился, как бы новое существо не оказалось сильнее, хитроумнее и даже кровожаднее, чем человек.

Убийства в Бостоне продолжались, но их стало меньше. Возможно, причина заключалась в патрулировании улиц Национальной гвардией. Однако Смит склонялся к мнению, что это он подорвал силы людей-тигров, вырвав из их рядов сразу троих. Из этого следовало, что Шийла Файнберг — Смит пришел к убеждению, что именно она похитила Римо, — не возвращалась в Бостон, иначе она бы уже успела наштамповать новых чудищ и жертв бы прибавилось.