Делл

У Халка от этой улыбки что-то перевернулось внутри.

Не должно быть такой улыбки у девчонки, нет. Может быть, у мужчины, привыкшему к унижению, к тяготам жизни, с горечью осознающего, что никто не поможет, но только не у девчонки. А когда Меган бросила почти веселый взгляд на Дэлла, будто говоря тому «конечно, кто бы думал, что будет иначе?…» у Халка в груди неприятно сдавило.

Ведь это они пришли к ней с просьбой, а не она к ним. Договор хоть и был важен Дэллу, как никакой другой, все же, откровенно угрожал зловещими пунктами. А она улыбалась, и, Халк видел, была готова нести последствия в случае нарушений одного из них.

Как будто привыкла. К плохому.

Легкий кивок - ей в руку легла протянутая ручка. Скрип наконечника о бумагу, и летящий, изящный в своей беззаботности, росчерк готов. Будто не несла в себе бумага страшных слов.

Халк медленно выдохнул воздух, наблюдая за тем, как Дэлл ставит свою подпись.

Что-то было странное в этой Меган… В ее веселых и одновременно грустных зеленых глазах. Таких наивных и таких по-взрослому усталых от жизни.

«Если он оставит ее, она простит. Она простит и его, и жизнь, и пощечины от судьбы, а когда будет умирать, стоя по колену в снегу, будет смотреть на свободно кружащих в небе птиц. И не обвинит ни одного из нас».

Халк уперся взглядом в пол. Ему вдруг стало тяжело смотреть ей в лицо.

*****

Не отдашь сама - мы тебя изобьем, а нож заберем. Вот о чем в целых чертах гласил договор. Что ж, я подписала. А нож отдам. До избиения или пыток, поди, не дойдет.

Внутри появилось двойственное чувство: с одной стороны, я так рассчитывала на приятный вечер в компании, а теперь почему-то мечтала снова остаться одна. Погрустить, пережить очередную обиду, пересидеть грусть. Какая ирония.

Двое других уже покинули квартиру, остался только Дэлл. Хотелось послать к черту и его тоже. Всё? Все увидели, какая я убогая? Получили подпись? Проваливайте, не унижайте своим «спасибо», дайте зализать раненое эго в одиночестве, которое в избытке присутствовало в моем прошлом и, чувствуется, до краев наполнит будущее.

А тот, что с серыми глазами – проницательный у него был взгляд. Даже сочувствующий. А сочувствие бьет сильнее злого слова, так что, лучше бы не надо…

На какой-то момент я совсем забыла, что не одна в комнате – слишком сильно сокрушило меня произошедшее, я оказалась к нему не готова. А когда повернулась к гостю, то увидела, что тот молча смотрит на меня. Тоже с сожалением?

Я сжала кулаки.

Неужели, после этого в бар? Или пиццерию? Увольте. Смотреть, как он мучается, выжидая, пока эти две недели, наконец, пройдут, и он окажется полностью свободен на этот раз от меня? Глупой девчонки, имевшей несчастье что-то почувствовать, глядя на его красивое лицо? Я не первая и не последняя… Просто одна из множества дур, поверившая непонятно во что.

Между нами повисла давящая тишина. Неуютная и глухая.

- Куда бы ты хотела пойти сегодня?

Услышав вопрос, я почувствовала странную боль в груди.

Подписанная бумага испарилась. Вероятно, ее забрал с собой один из рослых друзей.

Красивые, все-таки, губы. А эти глаза – они затянут меня в иллюзорный рай, а затем безжалостно столкнут с облаков прямо на острые камни внизу. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предугадать дальнейшее развитие сюжета. Я наивна, но не глупа. Быть может, иногда, но уж точно не сегодня.

- Выбирай место, я отвезу…

Он говорил что-то еще, но я уже не слушала. Не обращая внимания на звучащие позади слова, подошла к стулу и открыла сумочку. Несколько секунд стояла, глядя на нож, чувствуя дрожь в руках, затем крепко зажала в ладони холодную рукоять и вернулась обратно.

Тот, увидев, что именно я держу в руках, замолчал. Как отрубило.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза без слов. Его рот приоткрылся, а в глазах застыла растерянность. Надо же… приятно. Значит, не разучилась я еще удивлять.

- Забирай, – тихо, но твердо сказала я.

Он стоял и смотрел на нож; опущенные руки подрагивали, будто Дэлл старался их удержать на месте

- Не нужно этих двух недель. Обойдусь. Я передумала.

Лезвие подрагивало в моих дрожащих пальцах, отражая тусклый свет лампы.

Скорее бы уже… Как больно. Но потом будет гораздо больнее.

- Забирай!!! – это слово я выкрикнула зло, вложив в него всю боль, которую чувствовала.

Стоять перед ним с ножом было все равно, что дополнительно унижаться. Почему он не берет? Зачем я протягиваю этот нож, словно собственные ладони за милостыней?

В голубых глазах напротив бушевал ураган, но рука за ножом не протягивалась.

Черт бы его подрал!

И когда я уже была готова швырнуть злополучный предмет в стену – пусть сам за ним бежит, если захочет, – Дэлл медленно поднял руку и взял нож.

Мой мир треснул по шву. Все.

Сейчас захлопнется дверь, и настанет гробовая тишина. И наблюдая за тем, как маленькая Меган сидит без движения, уставившись сухими глазами в окно, я буду размазывать сопли на собственном лице, глядя на зареванное отражение в купленном сегодня зеркале.

Я на секунду прикрыла глаза, а когда открыла их, увидела, что Дэлл положил нож на край стола, затем вернулся и застыл напротив.

- Ты отдашь мне его ровно через две недели, – произнес он ровно. – Две недели. Как и договаривались.

- К черту две недели! Зачем тебе ждать? – взорвалась я. – Забирай его и проваливай, чтобы духу твоего здесь не было!

- Меган…

- Иди к черту! Не нужны мне подачки. Обойдусь без твоего сочувствия!

- Меган! – вдруг повторил он со сталью в голосе, и я осеклась. Осыпалась. Неожиданно устала. И отвернулась к окну, чтобы не видеть его пронизывающего насквозь взгляда.

Что он еще здесь делает? Почему до сих пор не ушел? Ведь пять минут уже, как мог быть полностью свободен.

- Иди, Дэлл. Я не буду больше звонить. Живи своей жизнью.

И развернулась, чтобы уйти, но мое запястье вдруг перехватила рука. Теплая, жесткая. Я с удивлением посмотрела на то место, где вокруг моей кожи сжались мужские пальцы, затем подняла глаза.

- Ты чего? Отпусти, – прикосновение не порадовало - слишком грубое. Внутри стало гадко, хотелось плакать.

- Я могу пригласить тебя на чашку кофе?

Я едва не рассмеялась ему в лицо.

- Не стоит. Ты мне ничего не должен. Иди, тебя друзья ждут.

- Меган…

- Уходи, Дэлл.

- Одна чашка кофе.

Теперь в голосе появились незнакомые нотки, а в глазах застыло странное выражение. Он просил… просил сам. Но зачем?

- Пожалуйста, – произнес он тихо, и мне показалось, что огромный мощный зверь, неожиданно получивший свободу и до того бушевавший на вольных просторах, вдруг вернулся к тому, кто открыл засов вольера.

Кофе? Он шутит? Я и он, сидящие за чашкой кофе, но зачем? Чтобы он все-таки смог сказать «спасибо»? А надо ли оно мне?

- Пожалуйста.

Это было второе «пожалуйста». Почти магическое. На короткую секунду я увидела в его глазах что-то напоминающее тоску, смешанную с болью, и еще сильнее расстроилась.

Наверное, он действительно не хотел меня обижать этим договором, просто должен был его привезти, должен был знать, что бумага подписана, что свобода уже близка. А пункты… Да мало ли какие бывают люди, ведь сразу не разобрать, кто гад, а кто святой.

А если бы тот бородач в сердцах швырнул в меня шариковой ручкой, не позволив сказать спасибо, каково бы мне было? Наверное, было бы грустно. Да, хотелось бы поскорее оказаться на свободе, но все равно было бы грустно, зная, что я не смогла уйти, как полагается, по-человечески.

Что ж, стоит позволить человеку отблагодарить, если ему так хочется. И уж что-что, а чашку кофе этим вечером я точно заслужила.

- Хорошо. Только у меня нет красивой одежды, и я не успела привести себя в порядок.

Дэлл улыбнулся. И от возникшего в его глазах тепла вдруг стало хорошо. И трещины заросли, и осколки внутри вдруг собрались, и небожители почти запели.