Цвет страха

— Обойдешься, — ответил Римо и шагнул вперед, готовясь выполнить задание под прикрытием спасительной темноты.

Раздалось жужжание гидравлического кулака. Сэм поднял руку, пытаясь сорвать маску с лица Римо. С таким же успехом он мог бы поднимать ее целую неделю.

Нацелившись на мерный звук искусственного сердца, Римо протянул к нему свои стальные пальцы.

Дядя Сэм попытался отвести удар в сторону, но противник почувствовал волну сжатого воздуха, вызванную движением руки Бисли. Куда проще было остановить паровой молот пластмассовой соломинкой для коктейлей!

— Подонок! Я тебя вырастил! И значил для тебя больше, чем твои родители! Ты это знаешь и тем не менее пытаешься меня убить. Ты не сможешь! Не осмелишься!

— Заткнись! Не смей говорить о моих родителях.

— Я все знаю. Они дурно обращались с тобой, признай это. Они мучили тебя и заставляли плакать. И когда тебе казалось, что тебя никто не любит, появлялся я. Я и мои зверюшки. И если бы мы попросили тебя пристрелить своих предков, ты бы сделал это не задумываясь. Мы вошли в кровь и плоть всех поколений американцев, родившихся после Депрессии. Ты думаешь, тебе удастся убить Дядю Сэма? Не смеши меня. Мы с тобой — одна семья!

Ошеломленный таким напором, Римо с полминуты помолчал и сказал негромким голосом:

— Спасибо. Ты упростил мою задачу.

Его пальцы пробили грудь Сэма и сомкнулись на механическом сердце. Аппарат дважды вздрогнул и утих.

Сэм затрясся, и из его вялого рта вырвалось долгое шипение. Он повалился на спину, упал на пульт и соскользнул на пол.

Он еще дышал, но теперь, когда его сердце вышло из строя, Бисли оставалось жить считанные минуты.

Римо повернулся к другому человеку, находившемуся в помещении.

— Кто ты такой?

— Инженер по лазерам. Я выполняю свои служебные обязанности.

— Твоей службе пришел конец, — заявил Римо.

В коридоре послышался шелест юбок, и Римо бросился к двери.

— Чиун! Я здесь!

— Римо! Римо! Посмотри сюда!

— Я могу снять маску?

— Qui, — произнес голос Доминик Парилло.

— Нет, — "возразил Чиун.

— Что у тебя?

— Смотри! Смотри!

Римо сдвинул маску на лоб. Учитель сунул ему под нос лист бумаги. Римо взял его, осмотрел написанное, нахмурился и повернул другой стороной. Но, как он ни крутил бумажку, прочесть ничего не смог.

— Французский?

— Oui. Это есть предупреждение наших самолетных войск. Они сказаль, что все американьские националисты должен сдаться в течение двух часов, иначе этот парк будет подвергнут... как это вы говориль? Я... яде... ядо...

— Ядовитый газ?

— Non. Какой слово обозначает то, что вы, варвары, сделаль с Хиросима?

— Ядерный удар?

— Oui.

— Так значит, французы хотят ударить по «Евро-Бисли» ядерным оружием?

— Наш народ очень сердилься за ваши грехи. Между прочим, это наш право — бомбить во Франции все, что мы хотель.

— Надо сообщить Смиту, — сказал Римо, обращаясь к Чиуну. — Пойдем.

Они вошли в зал управления. Римо взял трубку спутниковой связи, набрал код США и секретный номер КЮРЕ.

— Смитти, мы только что уделали Бисли.

— Не мы, а ты его уделал, этого демона Бисли, — заметил Чиун, наклоняясь над распростертым телом Сэма. Тот лежал, уставившись одиноким глазом в потолок и урча, будто сломанный унитаз. С каждым вздохом его грудная клетка вздымалась и опадала все реже и медленнее.

— Французы разбросали над парком листовки. Они дают нам два часа, после чего накроют «Евро-Бисли» атомным ударом.

— Атомным?

— Да.

— Так ты утверждаешь, что Сэм Бисли мертв?

— Он еще дышит, но сердце его уже остановилось, а вскоре за ним последует и мозг.

— Ты рассчитался с его служащими?

— Осталось еще несколько человек.

— Будет лучше, если вы уберете всех свидетелей, чтобы потом некому было рассказывать сказки.

— Надеюсь, нас с Чиуном это не касается.

— У тебя два часа, чтобы закончить дело и убраться из парка.

— Ясно. Уже приступаем.

Римо дал отбой и повернулся к мастеру Синанджу, который все еще с любопытством взирал на Дядю Сэма.

— Он еще жив, — сказал Чиун.

— У него механическое сердце, он умирает не так, как обычные люди. Более того, я вовсе не уверен, что убил его, выведя из строя сердце. Я всего лишь сломал деталь машины. Если Сэм умрет — что ж, отлично. Ему следовало бы позаботиться о запчастях.

— Он выглядит такой жалкий и печальный, — подала голос Доминик. — Несчастный старичок.

— Внешность обманчива, — предостерег ее Римо. — А теперь давайте приступим к делу.

Римо стал потихоньку поворачиваться к Сэму. Глаза его скользнули по морщинистому лицу Бисли, бывшего кумира американской молодежи, а теперь — жалкой пародии на самого себя.

— Убейте меня, — прохрипел Дядя Сэм.

— Прикончи себя сам, — ответил Римо.

Взгляд его был прикован к серому глазу Сэма, вращавшемуся под тяжелым веком. И в этот миг из-под повязки с изображением Монго Мауса послышался тихий щелчок.

Предупреждать дважды не пришлось. Римо стиснул веки, повернулся и ринулся прочь, уверенный, что Чиун последует его примеру.

Слишком поздно. За спиной Римо полыхнула вспышка суперзеленого лазера.

Услышав щелчок, мастер Синанджу заметил, что его ученик пытается удрать от неведомой опасности. Сам же он бросился вперед, чтобы встретить ее лицом к лицу.

Тело Сэма Бисли в сидячем положении привалилось к пульту. Мастер Синанджу изобразил пальцами правой руки наконечник копья и приготовился нанести смертельный удар...

Очнувшись, Римо первым делом справился со своими биологическими часами и выяснил, что провел в обмороке более сотни минут. Потом сел и огляделся.

Мастер Синанджу, Доминик и инженер по лазерам лежали на стальном полу, уткнувшись лицами в собственную рвоту.

Туловище Дяди Сэма сидело, согнувшись пополам. Шея покоилась на коленях трупа. На ярко-красном влажном срезе виднелись кровеносные сосуды и шейный позвонок. Голова же Сэма куда-то исчезла.

Инженер тоже был мертв — он захлебнулся рвотой.

Римо подошел к учителю и мягко потряс его за плечо.

— Вставай, папочка, — проговорил он. — Нас опять ослепили.

Чиун моргнул и, взвившись смерчем, стремительно вскочил на ноги.

— Этот дьявол опять поймал нас в ловушку! Под повязкой скрывался фальшивый глаз, — сказал мастер Синанджу.

— Да уж. Как видно, Сэм все-таки побеспокоился о запасных частях.

— Он действовал слишком медленно. Я отделил его голову, прежде чем потерял сознание из-за проклятой вспышки.

— Ну что ж, теперь он точно мертв. А нам осталось меньше часа, чтобы выбраться отсюда до начала бомбежки.

Чиун озабоченно осмотрелся.

— Где его голова?

— Голова?

— Я оторвал ему голову, но она куда-то запропастилась.

— Забудь, — бросил Римо, хватая за плечи Доминик и поднимая ее с пола. — Пора уносить отсюда задницы.

— Тело по-прежнему здесь, значит, голова тоже должна быть где-то рядом, — настаивал кореец.

— Тело мертво, а значит, и голова — тоже. Шевели ногами.

Мастер Синанджу неохотно двинулся вслед за учеником и вышел из зала управления.

— Если нам удастся раздобыть машину, мы успеем ускользнуть до ядерной бомбежки, — произнес Римо.

— По-моему, французы блефуют.

— Я бы не стал на это рассчитывать, — отозвался ученик.

Они плавно мчались мимо аттракционов огромными шагами, которые приподнимали их тела над землей и они как бы парили. В небе послышался явственный гул бомбардировщика. Гул приближался, отражаясь от Сахарной Головы, второй по высоте точки парка «Евро-Бисли», и наполняя воздух зловещей вибрацией.

— Легок на помине, — проворчал Римо, не глядя вверх, ибо дорога была каждая секунда. — Ну что ж, либо мы успеем, либо нет.

— Знай себе беги! Беспокоиться будем потом, — пропыхтел Чиун.

Они поддали ходу, и теперь казалось, демонстрируется замедленная съемка двух людей, бегущих с огромной скоростью. Создавалось впечатление, будто воздух не оказывает им сопротивления, законы инерции не действуют, а гравитация прекратила свое существование.