Страница 68 из 89
— Даже когда Тони что-то делал, все равно погибли три человека, — пробормотал Адам. — Насколько хуже могут пойти дела без его помощи?
— Оглядись по сторонам и подсчитай.
— Неважно, — сказал Фостер.
Он уже получил всю нужную информацию.
«Николас в качестве приманки — это совсем не то, что одержимый Ли. Пока никто не сделался убийцей, не подарил тем самым дому первую половинку пары „убийца — самоубийца“, одержимый актер в безопасности. Если же он выступает в качестве наживки, то опасность для него будет все возрастать, пока не появлюсь я, чтобы спасти мир, дом и всех тех, кто в нем находится. Неважно.
Главное в том, что я нужен Ли».
Эми схватила Тони за руку, оттащила от двери, ведущей на кухню, и спросила:
— Что ты будешь делать, когда попадешь в подвал?
— Призову к себе Ли и слиняю… Это сработает! — добавил Тони, когда брови Эми поднялись так высоко, что скрылись под пурпурной челкой. — Так я вытащил Брианну из бального зала.
— Во-первых, есть ли у этого заклинания весовой предел? — Она подняла палец. — Потому что Брианне восемь лет, а Ли, как ты отлично знаешь, чуть больше.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что Ли не восемь лет! — рявкнул Зев. — Кончай защищаться! К дьяволу, мы все знаем о твоих чувствах.
Все закивали.
— Вам стоило бы, знаете ли, поговорить об этом в другой комнате, — пробормотала Эшли.
— Даже тварь из подвала знает, как ты к нему относишься, — продолжал Зев.
— Когда он хотя бы заговаривает с тобой, ты ведешь себя как щенок, — заметила Тина.
— Был бы у тебя хвост, ты бы им вилял, — поддакнул Сордж.
«Щенячьи чувства?»
— Неправда.
— Правда. — Зев возвел глаза к потолку. — А теперь отвечай на вопрос.
«Какой?
Да, о весовом пределе».
— Не знаю. Брианна была самой тяжелой из всего, что я пока перемещал.
— Клево. — Девчонка продолжала сгибать футляр из-под солнечных очков Зева, пока шарниры не начали трещать.
— Это было легко? — спросила Эми.
— Конечно, — заявил парень, получил увесистый подзатыльник и поправился: — Нет. Не очень.
— Итак, ты не знаешь, сможешь ли переместить Ли. — Зев выкрутил футляр из пальчиков Брианны.
— Да и не узнаю, если буду здесь стоять.
Тони был крупнее Эми, пусть и ненамного. Адам шагнул между ним и дверью.
«Что ж, я не меньше его».
— Прочь с дороги. Я нужен Ли!
— Ему нужно, чтобы ты думал головой, — заявила Эми, оттаскивая его от двери. — А не своей…
— Эми! — Тина показала на девочек.
— Не своей писькой, — спокойно предложила Брианна.
— Это называется «пенис», — презрительно усмехнулась Эшли, глядя на сестру. — Только дети говорят…
Зажегся свет, Карл начал вопить.
— Я пойду за второй лампой, — сообщил Тони опустевшей кладовке, начал поворачиваться, но тут его что-то удержало. — Эми, отпусти. Ты права, если я ринусь на помощь Ли очертя голову, то толку от этого не будет. Но я покамест не могу участвовать в обсуждении планов, а тратить впустую светлое время глупо.
Через мгновение хватка ослабла.
— Это короткий «повторный показ», — сказал Тони, двинувшись к другой двери и шаркая ногами, чтобы ни на кого не наступить. — Даю слово, что скоро вернусь с лампой.
«Как только мы отсюда выберемся, я начну осваивать защитные чары и создание молний, — поклялся он, закрывая за собой дверь кладовки и срываясь на бег. — Может, огненных шаров. Разве волшебники не пользуются ими то и дело?
Не могу поверить, что мои чувства к Ли настолько очевидны.
А Николас это заметил?»
Выучивание заклинания, стирающего память, казалось Тони все более привлекательной идеей.
Ему не нужны были открытыми обе створки дверей бального зала, поэтому он выхватил помаду Эми и начал блокировать правую сторону. К счастью, теперь его левая рука почти пришла в норму. Он скопировал белый символ, запечатленный на ладони. Чтобы дорисовать последнюю закорючку и точку, парню пришлось выковыривать остатки помады мизинцем. Левая рука продолжала ныть, но теперь он хотя бы мог удерживать тюбик. Тот факт, что рука вновь подчинялась ему, прогнал неосознанный страх.
Карл перестал плакать как раз в тот момент, когда Тони открыл половинку двери, защищенную барьером.
Он плохо разбирался в подобных вещах, но крошечное оранжевое пятнышко света рядом с эстрадой, вероятно, означало, что в лампе почти закончился керосин.
— Тони!..
Парень счел, что ему полагалось бы сильнее отвлекаться на призраков бывших коллег, которые звали его по имени сквозь звуки «Ночи и дня».
«Вытянуть руку. Первые три слова заклинания…»
— Тони!
«Голос Ли. Далекий. Отчаянный. Испуганный».
Он схватил Тони за сердце и сжал его.
Это определенно отвлекало.
Бренда врезалась в невидимый барьер и завопила полные ревности ругательства в каких-то дюймах четырех от лица парня. Фостер почти ожидал этого.
— Он был моим! — закричала женщина, на горле которой зияла прозрачная рана.
— Я знаю.
— Ему нравятся девушки.
— Да, живые.
— Тони!
«Спаси меня».
«Благо многих», — напомнил он себе и снова сосредоточился.
Лампа шлепнулась в его ладонь, и Тони чуть не уронил ее.
— Чтоб тебя!..
— Горячо?
Для мертвой ассистентки костюмерши Бренда была слишком уж полна сарказма. Все его запасы будто остались при ней.
— Ты обжегся?
Странно. Лампа все еще на треть была полна керосина.
— Почти. Спасибо, что спросила.
Трудно было сказать наверняка, поскольку Бренда казалась серым наброском на черном фоне, но, похоже, ответ Тони сбил ее с толку.
— В конце концов победительницей выйду я. Так-то вот!
— Ты мертва. Это не подходит под мое определение слова «победительница».
— Он тоже будет мертв и останется со мной. Мы будем танцевать. Вечно.
— Что? Ты считаешь, будто Ли умрет после того, как тварь меня уничтожит? Все не так просто.
— Проще некуда. Ты позволишь Ли перерезать тебе горло, проломить череп или вырвать сердце и даже пальцем не шевельнешь в свою защиту, потому что это же он.
«Может случиться и такой, третий, вариант».
— Но это не то, чего оно хо-о-о-о-о-о…
Хартли крутанул Бренду, увлекая ее в танце прочь от двери. Ее вопли продолжали разноситься по бальному залу, пока она не растворилась в темноте. Дверь захлопнулась перед носом Тони. Она сделала это сама. Парень к ней не прикасался.
Может, Бренда собиралась выдать ему тайное уязвимое место твари, засевшей в подвале, или хотела поиздеваться, рассказать, что Ли предпочитает есть на завтрак. То и другое казалось Тони равно вероятным. Пусть Бренда и была мертва, но Ли все еще стоял между ними.
«Так же, как она всегда будет встревать между мной и Николасом.
Только у меня с Ли ничего не получалось, блин, потому что актер был натуралом. Несколько случайных поцелуев не в счет. Вдобавок им овладела тварь из подвала. Он вообще перестанет существовать, если я не отнесу лампу в кладовку и не придумаю, как его вернуть».
Тони сердито зыркнул на лампу — ее вина, что спасение Ли откладывается! — и заметил, что фитиль почти догорел.
Два поворота колесика, торчащего сбоку, — и свет снова ярко вспыхнул. Со слезящимися глазами Тони двинулся обратно в кладовую.
«Поцелуи.
Ли, одержимый тварью, засевшей в подвале.
Дерьмо, только не снова!»
Детали событий становились до ужаса знакомыми.
Тони вошел в столовую и краем глаза заметил, как что-то двигалось по полу возле двери кладовой.
Серое, полупрозрачное и кружащееся!
Голова садовника выкатилась из-под стола в круг света и, покачиваясь, двинулась в сторону коридора.
Глаза и уши твари из подвала. Была лишь одна разумная причина, по которой тут находилась голова. Кстати, слово «разумная» могло употребляться лишь с большой натяжкой. Эта штуковина подслушивала, как он собирался освободить Ли.
Тони встал между нею и дверью.
Оно улыбнулось и продолжало катиться.