Страница 61 из 72
Когда мы подъехали к Дому, менее, чем за час до рассвета, то обнаружили охрану. Люк, Малик, Линдси и Марго встретили нас в холле, когда мы прибыли.
— Как он? — спросил Малик.
— Он в порядке, — сказала я. — Долгое восстановление, но он жив. И это что-то.
— Это что-то, — сказал Люк, потянув меня в медвежьи объятия. Это определенно была ночь неожиданных демонстраций симпатии. — Рад, что ты в безопасности, Страж.
— Спасибо. Я тоже.
— Это жизнь, — сказал Этан. — Это День Святого Валентина. Не печальтесь трагедиями; празднуйте победы.
— Звучит так, как будто это сказал дедушка Мерит, — сказал Малик с улыбкой.
— Вы голодны? — спросила Марго. — У вас было время поесть?
Не в последнее время, учитывая мою вторую продуктивно провалившуюся попытку организовать ужин на День Святого Валентина. Я знала, что завтра буду голодна, но на сегодня, мой аппетит пропал.
— Я не особо голоден, — сказал Этан. — Но, возможно, крови и вина?
Марго кивнула. — Безусловно, Сеньор. Я все подготовлю для вас и отправлю в ваши апартаменты.
Это было небольшим утешением — с вампирами Дома Грей, переехавшими в Король Георг, мы могли получить обратно наши апартаменты и кровать. Мое тело нуждалось в отдыхе, и я была вполне уверена, что сегодня буду плохо спать.
И говоря о новом жилье Дома Грей, — Что-нибудь слышно о Бруклин? — спросила я Люка.
— Последнее, что мы слышали, что она стабильна. — сказал он. — Больше никакой информации у меня нет.
Этан положил руку мне на спину. — Я думаю, этих новостей достаточно на данный момент. — сказал он. — Это была очень долгая ночь. Давайте подготовимся к рассвету, и на закате начнем со свежими головами.
Я больше не могла с этим согласиться.
***
Наверху, снова в апартаментах Этана, я сбросила свою загубленную кожу на пол и, без предисловий, забралась в душ. Я принимала душ, пока моя кожа не порозовела, потом надела самую мягкую пижаму, которую смогла найти. Она была из розового флиса[59], не самый сексуальный наряд, но она была комфортной настолько, насколько я нуждалась.
Когда я вышла из ванной, обнаружила Этана в гостиной. На нем не было ничего, кроме шелковых зеленых пижамных штанов, которые сидели низко на его бедрах, и он смотрел на свернутую газету, которая лежала перед ним с краю стола. Поднос Марго стоял рядом. Подумав, что обе вещи были достойны ближайшего рассмотрения, я прошла через комнату в своей пушистой пижаме, мои волосы были все еще влажными после душа.
Этан взглянул с развлечением. — Твоя самая лучшая пижама?
— Точно. Что принесла Марго?
— Кровь, вино, круассаны.
Я не собиралась есть, но мой желудок зловеще заурчал. — Сколько до рассвета?
Этан взглянул на свой телефон, который лежал на столе. — Восемнадцать минут.
— Круассан, — сказала я. Я откусила его, пока протягивала свой пустой бокал, ожидая, пока он наполнит его белым вином из графина.
— Иногда, — сказал Этан, наполняя свой бокал, когда я отхлебнула из своего, — Я думаю, нам повезло делать это через ночь.
Вино было бодрящим и свежим, и оно обеспечило приятный, резкий контраст слоистому, маслянистому круассану.
— Ты не ошибаешься, — сказала я, откусывая кусочек.
— Сюда, — сказал Этан, протягивая руку для моего бокала. — Давай присядем у огня.
Я оглянулась на оникс[60] камина в углу комнаты, я редко видела, чтобы он горел. — Я не думаю, что у нас есть время посидеть у огня.
— Конечно есть, — сказал он. Он прошел в угол комнаты и щелкнул выключателем за одной из занавесок. Камин вернулся к жизни, и Этан посмотрел на меня с усмешкой.
— Да, да, и да, — сказала я, присоединяясь к нему и садясь со скрещенными ногами на пол. Он передал обратно мой бокал, затем сделал то же самое.
Во второй раз за эту ночь, я смотрела на бушующий огонь. Но на этот раз, я была в безопасности дома, с охраной снаружи, которая держала монстров подальше. И, самое главное, Этан был рядом со мной.
— Расскажи мне побольше о нашем шотландском поместье, — сказала я.
Потребовалось какое-то время, чтобы он вспомнил разговор, который у нас был ранее. — Ах, да. Ну, там будет много старой древесины и высоких окон. И, возможно, собака или две. Мы бы смотрели, как мчится ветер сквозь трясины, как это делали Кэтрин и Хитклифф[61].
— Но с более счастливы концом, я надеюсь?
— Абсолютно. И без твоих обязанностей Стража, ты могла бы научиться вязать. Или вышивать. Или, возможно, плести кружево.
— Я буду придерживаться чтения, спасибо большое. Ты мог бы научиться этим вещам. Или готовить.
— Я умею готовить, Страж.
Я посмотрела на него с очевидным подозрением. — Ты никогда не готовил для меня.
— Я не сделал еще кучу вещей для тебя. Но это не значит, что я не способен их сделать вообще. — Он обнял меня.
— У нас еще много лет впереди, Страж. И много вещей, чтобы узнать друг о друге. Он чокнулся своим бокалом с моим. — Счастливого Дня Святого Валентина.
— Счастливого Дня Святого Валентина, Этан. — сказала я.
Глава 18
ВСЕ НОВОСТИ КЛЫКАСТЫХ ДЛЯ ПЕЧАТИ
Я проснулась от смещения веса в постели; Этан сел с краю, и начал поправлять манжеты рубашки. Он постоянно поправлял манжеты. Возможно, это был запоздалый подарок на День Святого Валентина. Сердца с монограммой? Крошечные серебряные катаны? Маленькая фигурка мужчины с крошечными изогнутыми бровями?
— Добрый вечер, Мерит, — сказал он.
— Добфрыйфечфер, — сказала я, натягивая одеяло поверх своей головы. — Я не выйду из этой комнаты сегодня ночью.
— Это прискорбно, поскольку я думаю, что ты получишь вдохновляющий пинок под зад.
Я стянула вниз одеяло ровно настолько, чтобы выглянуть одним глазом. Этан посмотрел на меня с легким развлечением.
— Как так? — спросила я.
— Только что звонил твой отец. Твой дедушка переведен из реанимации в обычную палату. Он очнулся — в тяжелом состоянии, но очнулся — и они предполагают, что у него серьезные шансы на хорошее восстановление.
Я с облегчением закрыла глаза и положила руки на лицо, прикрывая слезы, которые, как я знала, неизбежно нахлынут. Мои глаза уже болели от предвкушения, поэтому было почти облегчением, когда они потекли по моим щекам.
Этан посмотрел совершенно сбитый с толку взглядом. — Разве это не хорошая новость?
Я вытерла слезы и улыбнулась ему. — Это лучшая новость.
— Тогда почему ты плачешь?
— Потому что женщины иногда плачут, когда есть хорошие новости. Слезы облегчения. Ты знаешь, катарсис.[62]
Выражение его лица было совершенно пустым.
— Разве ты никогда не плакал, когда ты, ну не знаю, получал новую партию тех причудливых канцтоваров с водяными знаками, которые ты так любишь?
Он посмотрел на меня в недоумении. — Ты думаешь, это то, отчего я плачу с облегчением?
— Тебе нравятся твои канцтовары.
Этан закрыл глаза и покачал головой. — Этот разговор принимает непонятный поворот. Несмотря на это, есть еще одна хорошая новость. Нику удалось закончить свою историю и в течение дня разместить на сайте, и она была подхвачена СМИ по всей стране. — Он протянул руку и взял сложенный Трибьюн[63] с тумбочки. — Они выпустили экстренный выпуск о Домах.
Я взяла и раскрыла газету, которая была размером с журнал, но на газетной бумаге. ВАМПИРЫ: ЦЕНА НАШЕГО НЕЗНАНИЯ — гласил заголовок, под ним был размещен снимок Дома Грей. Я развернула газету и обнаружила на внутренних страницах полномасштабные обсуждения о наших финансовых и других выгодах для города.
— Это вполне удачный ход, — сказала я, складывая и возвращая ее обратно ему.
59
Флис (англ. Fleece — овчина, от одной из марок Polar Fleece) — синтетическое трикотажное полотно из полиэстера для изготовления тёплой одежды. Изобретён в 1979 году.
60
Оникс (др.-греч. ὄνυξ, ноготь) — минерал, халцедоновая (волокнистая) разновидность кварца, в котором незначительные по количеству примеси создают плоскопараллельные окрашенные слои. Полосчато-окрашенную разновидность мрамора часто называют мексиканский оникс или алжирский оникс.
61
Персонажи романа Эмили Бронте «Грозовой перевал».
62
Катарсис(от др.-греч. κάθαρσις — возвышение, очищение, оздоровление). В современной психологии (в частности, в психоанализе, психодраме, телесно-ориентированной терапии) катарсис понимают как индивидуальный или групповой процесс высвобождения психической энергии, эмоциональной разрядки, способствующей уменьшению или снятию тревоги, конфликта, фрустрации посредством их вербализации или телесной экспрессии, ведущих к лечебному эффекту и лучшему пониманию себя.
63
Chicago Tribune («Чикаго Трибьюн») — наиболее популярная газета Чикаго и американского Среднего Запада. Несмотря на принятый в 1920-е гг. девиз «величайшая газета мира», Chicago Tribune остаётся в значительной степени региональным изданием.