На крыльях любви

— Сэр, мне нужна ваша помощь, — волнуясь, сказала она.

— К вашим услугам, мисс, — произнес он настолько сурово, что женщина и похрабрее Аманды испугалась бы.

Он ждал, нахмурившись, продолжения с ее стороны. До чего же он необщительный, отметила про себя девушка. И в то же время он ей казался честным и откровенным, что выгодно отличало его от всех присутствующих на вечере мужчин.

— Меня зовут Аманда Берк. Лорд Ревенскар только что нас познакомил.

Она сочла необходимым представиться еще раз: у нее было ощущение, что он ее не запомнил. Мужчина наклонил голову и не проронил ни слова.

— Мне бы очень хотелось, сэр, узнать о судьбе офицера по имени Грэхем Монро.

— Грэхем Монро?

— Да. Мне известно только его имя да еще то, что он служил королевским мушкетером в… нет, год я точно не помню, что-то около пятнадцати лет назад.

— Он был тогда корнетом? — осведомился сэр Артур.

— К сожалению, не знаю, — ответила Аманда. — Его послали за границу, и больше у меня о нем никаких сведений нет. Если бы вы могли навести справки…

— Я сделаю все от меня зависящее. Если что-то узнаю, сообщу вам.

Сэр Артур говорил с ней так, будто она не женщина, а солдат, находящийся в его подчинении, и, сделав реверанс, девушка отошла от него.

Наверное, он удивился в глубине души, подумала Аманда, но трагедия леди Стендон вызвала в ней такой глубокий отклик, что бездействовать она не могла. Все-таки оставалась надежда, что любящие друг друга и жестоко разлученные люди когда-нибудь опять соединятся. Она же лишена последней надежды.

Аманда обернулась, поискала глазами, но ни леди Стендон, ни лорда Ревенскара поблизости не было, видимо, пока она разговаривала с сэром Артуром Веллесли, они проследовали дальше. Впервые с тех пор, как она вошла в этот дом, ее охватило любопытство. Аманда вместе с другими гостями стала переходить из комнаты в комнату, разглядывая парчу и бархат, атлас и плюш, которыми обиты стены и мебель, изящные безделушки, выставленные в стеклянных горках, красивую фарфоровую посуду и великолепные картины.

Наконец она очутилась в столовой. Стены отделаны серебристой парчой, колонны из красного и желтого гранита. Вокруг все болтали и смеялись, не обращая на Аманду ни малейшего внимания, и ей уже стало казаться, что это все происходит во сне, а не наяву.

Она вспомнила о леди Изабелле. Ей бы очень не хотелось еще раз встретиться с ней. Казалось, ненависть в ее глазах, как стрела, выпущенная из лука, пронзила Аманду.

— Прошу прощения, мисс, — раздался рядом полный почтения голос.

Аманда обернулась и увидела лакея в ливрее слуг короля.

— Вы мисс Берк?

— Да.

— Вам просили передать, что леди Стендон внезапно плохо себя почувствовала и уехала домой. За вами прислали карету, она ждет внизу. Позвольте проводить вас.

— Да, пожалуйста, — сказала Аманда, понятия не имея, где выход.

Лакей пошел впереди, она за ним. Очень быстро они добрались до холла. Другой лакей принес ей накидку. Набросив ее на плечи, она сбежала вниз по лестнице. Дверца кареты была открыта.

Аманда села в карету, дверца захлопнулась, лакей прыгнул на запятки. Кучер стегнул лошадей, и, уже отъезжая, сквозь ярко освещенные окна девушка увидела широкую лестницу — по ней, как крошечные разноцветные муравьи, туда-сюда сновали гости.

Бедная леди Стендон, подумала она. Столько всего на нее навалилось: и спешный приезд в Лондон, и бесконечное хождение по магазинам, и посещение Карлтон-хауса, и волнение при встрече со старыми друзьями, и тягостные воспоминания — вот она и слегла.

«Постараюсь вести себя с ней так, чтобы она забыла, что ей пришлось перенести», — решила Аманда.

И вновь ей послышался полный негодования голос леди Стендон, опять явственно прозвучали слова: «Они с братом были большими друзьями».

В полумраке кареты Аманда закрыла лицо руками. Теперь, когда Питера больше нет, она должна смириться со своей участью. Как легко было поверить — уж очень этого хотелось! — что Питер спасет ее, что ей не нужно будет держать данное лорду Ревенскару слово и она избавится от ужасного, отвратительного замужества.

Но теперь этого не избежать. Она дала твердое обещание выйти замуж за лорда Ревенскара ради Питера. Напрасная жертва! Но даже теперь, когда его нет в живых, она вынуждена признать: было бы трудно отказать лорду Ревенскару. Ей до сих пор слышался радостный голос матери, когда та узнала, что папе предложили пост декана фрекенберийского, виделось сияющее лицо Генриетты. Аманда прекрасно понимала, какие блага принесет предстоящее замужество Каролине и Роланду.

Неужели у нее не хватит мужества пожертвовать собой ради их благополучия?

И все же при одной мысли о лорде Ревенскаре мурашки побежали по коже.

«Я не могу выйти за него замуж, не могу», — повторяла она в темноте, понимая, что это одни слова, на самом деле ее несет по течению, против которого она бессильна.

Она не плакала, но чувствовала такое опустошение, будто из нее выжали все соки. И любимый ничем не мог ей больше помочь. Он мертв, ушел от нее, и она его больше не увидит и не услышит до тех пор, пока сама тоже не умрет.

«Верь мне…» — звучали в ушах его слова. Аманда чуть не разрыдалась: ее надежды и мечты рухнули.

Она вспомнила чудесный, нежный поцелуй, тогда им показалось, что они одни в целом мире и возносятся прямо в рай. Вспомнила и ту минуту, когда он опустился перед ней на колено и поднес к губам подол ее платья.

Аманда знала, что будет вспоминать Питера до конца своей жизни. Никогда она не встретит мужчину, который значил бы для нее больше, чем он. «Мы были созданы друг для друга, — подумала она. — Я это сразу поняла, как только впервые взглянула на него. И он тоже это понял, когда я в первый раз склонилась перед ним там, в храме. Наверное, именно тогда наши души соединились».

На глаза навернулись слезы, но Аманда усилием воли заставила себя сдержаться. В этот момент она должна думать о леди Стендон, а не о себе. О себе она подумает позднее, в тишине ночной. Теперь ее ждет много долгих ночей, когда она будет вспоминать и вспоминать…

Карета катила быстро, и от Карлтон-хаус до Гросвенор-сквер они давно должны были добраться. Сначала ехали по улице, по обеим сторонам которой располагались фешенебельные дома, но потом карета свернула на узкую невзрачную улочку, такой она показалась Аманде, хотя, возможно, она ошиблась: из окна кареты почти ничего нельзя было разобрать.

Внезапно лошади остановились. Аманда посмотрела в окно. Это был явно не дом лорда Ревенскара. Неказистого вида, хотя из окон лился свет, играла веселая, разухабистая музыка.

Человек в ливрее открыл дверцу кареты. У нее мелькнула мысль, что он не похож на лакея настоящего джентльмена.

— По-моему, произошла досадная ошибка, — сказала она. — Я еду к леди Стендон, она живет в доме лорда Ревенскара.

— Вы мисс Берк? — спросил лакей.

— Да.

— Вас ждут. Выходите.

В его манерах было что-то знакомое и в то же время наглое, но Аманда послушно вышла, подумав, в какое странное место забралась леди Стендон. По-видимому, здесь живет какой-нибудь ее знакомый, и она предпочла приехать сюда, а не возвращаться на Гросвенор-сквер.

Холл был ярко освещен, на стенах висели какие-то странные картины. Внезапно одна из дверей распахнулась, и Аманда увидела большую комнату, в которой за карточными столами сидели люди.

Лакей направился к лестнице, они стали подниматься по ней. Навстречу им спускались мужчина и женщина. Он, похоже, светский щеголь, одет по последней моде, но галстук съехал набок, лицо багровое, будто от чрезмерного возлияния. Дама какая-то чудная — лицо накрашено и одета в столь смелое платье, что Аманда быстро опустила глаза.

— Кто это? — услышала она голос мужчины.

— А… Наверное, настоятельница привела еще одну послушницу, — ответила женщина, и они оба так и покатились со смеху.

«Что делает леди Стендон в таком странном месте?» — подумала Аманда, однако не стала задавать этот вопрос нагловатому лакею.