Божество смерти

— Значит, по-вашему, триумф коммунизма — ничто? — с нажимом спросил маршал Рассоков.

Анна видела, что остальные присутствующие внимательно следят за их спором и явно поддерживают маршала Патриотизм и социалистические идеи, которым их обучали всю жизнь, накрепко засели в их головах.

Мужчины, подумала она. Какие они все же кретины Ей хотелось ответить: «Почти ничто», — но разве могут эти столбы понять, что всякое общество функционирует по законам, порожденным им же самим, а не навязанным сверху, как в странах коммунистического лагеря.

И Анна лишь снова подчеркнула, что победа над капитализмом не положит конец войнам на Земле, что всегда найдутся враждующие стороны, только воевать им придется на планете, гораздо меньше приспособленной для жизни, чем раньше.

— И поскольку эта победа не может дать нам какого-либо реального преимущества, а в данный момент мы сами не в состоянии справиться со странной психической болезнью, поразившей советскую армию, я рекомендую, товарищи, обратиться за помощью к иностранным специалистам.

Никакой реакции не последовало. Молчание. Собравшиеся были слишком напуганы. Но за годы работы в верхах они выработали невозмутимую осанку людей, не теряющихся в любой ситуации. Хотя, пожалуй, еще больше были виноваты в этом их женщины, всегда желающие верить в то, что в критический момент они окажутся под защитой мужской уверенности и хладнокровного ума. Они не желают понять, что уверенности и хладнокровия в мужчинах примерно столько, сколько во время песчаной бури у тушканчиков. При первых же признаках опасности они полностью теряют разум и начинают нести чепуху о военных победах и национальной безопасности.

— В частности, в Америке есть специалист, обладающий уникальными способностями, с которым я имела удовольствие однажды работать. Он принадлежит к особо секретной организации, занимающейся исключительно ситуациями первой степени риска. Я думаю, что мы можем получить его в наше распоряжение, поскольку мир с нами входит и в сферу жизненных интересов США.

— Это тот самый, — припомнил глава КГБ маршал Невский, — тот самый высокий парень с темными волосами... его зовут Римо, кажется?

— Да, он, — кивнула Анна.

— И это с ним вы работали... Не однажды, а уже минимум раза три: один раз во время его засылки в Россию и дважды — когда вы сами отправлялись с секретным заданием в Америку?

— Да, с ним.

— А не соблазнил ли вас часом ваш американский приятель, товарищ Чутесова?

— Нет Это я его соблазнила. — Анне не хотелось давать повода для мужских сплетен, и поэтому она сразу решила расставить точки над i. — Но я отнюдь не влюблена в него. Да, в постели он просто великолепен, однако я не настолько одержима идеей соития с ним, чтобы из-за этого дать погибнуть всему человечеству.

Но глава КГБ маршал Невский был в сущности самым обыкновенным мужчиной и потому с подлинно мужским идиотизмом изрек:

— А почему, собственно, мы должны вам верить?

Остальные в очередной раз закивали.

Ну вот, теперь придется соврать. Скажи она правду — ни один из них ее просто не выдержит.

— Если бы мне нужен был только секс, то разве русские мужчины уступят кому-нибудь в этом?

Кажется, сработало, теперь этот синклит престарелых самцов — среди них ведь ни одного моложе шестидесяти — даст наконец ей возможность спасти от ядерной катастрофы их дурацкие головы.

— Приступайте к операции, товарищ Чутесова! — кивнул маршал Невский.

— Благодарю вас, товарищ маршал! — Анне удалось сохранить на лице подобающее выражение.

С шефом Римо, доктором Харолдом Смитом — обладавшим, кстати, не по-мужски острым умом, — Анна связалась заблаговременно. В разговоре доктор Смит объяснил ей, что этот странный психический феномен — своего рода военная истерия — не специфически русское явление, он уже наблюдался в самых разных точках земного шара, причем за довольно короткий срок.

— И должен признаться вам, мисс Чутесова, Римо пока не удалось остановить организатора всех этих беспорядков. Его имя — Эрисон. Вам не приходилось раньше слышать о нем?

— Нет, — призналась Анна. — Хотя имя можно взять любое.

— Не всегда, — заметил Смит. — Так что не знаю, может ли Римо оказать вам реальную помощь в этой ситуации.

— То, что он до сих пор не справился с этим Эрисоном, конечно, очень печально. Но в любом случае способности Римо далеко превосходят возможности наших сотрудников, а главное, ему удается то, чего в этой, как вы сказали, ситуации не смог ни один мужчина.

— То есть?

— Судя по вашему рассказу, насаждаемый мистером Эрисоном военный психоз на Римо никоим образом не действует.

— Это верно.

— Поэтому, соединив уникальные возможности Римо с моими аналитическими способностями, мы, я думаю, сможем восстановить контроль над нашей армией в самое ближайшее время.

— Может быть, вы и правы.

— У нас нет другого выбора, если только его приемный отец, этот странный кореец, не согласится помочь нам.

— Нет. Он помогать не станет. У него соглашение с Эрисоном.

Это сообщение заинтересовало Анну, но поскольку Римо тоже присутствовал при заключении соглашения, разумнее было сразу по приезде расспросить его самого. Когда проходило совещание в лесном бункере, Римо был уже на пути к Москве. На секретный аэродром, где должен был приземлиться самолет американской компании, Анна приехала сама — доверять подразделениям охраны было опасно.

Она увидела, как его стройная фигура словно спорхнула с трапа на бетон полосы. Вот он заметил ее в толпе, улыбнулся. Наверняка за ней сейчас следят кагэбэшники — у них это уже условный рефлекс. Но Анну это мало заботило. Главное, что здесь Римо.

— Здравствуй, милый!

— Здравствуй, дорогая.

И, прежде чем Анна успела это осознать, он уже держал ее в объятиях, согревая долгим страстным поцелуем.

— Ну не прямо же здесь, — запротестовала она.

— А что? Здесь лучше, чем в постели.

— Кто это сказал?

— Это я сам только что придумал.

— Может, и лучше, только гэбэшники наверняка фотографируют нас.

— Вот и прекрасно — хоть чему-то поучатся.

— Ну перестань. — Анна высвободилась из его объятий — она слишком хорошо знала, за какой ничтожный миг эти руки могут возбудить в ней неистовое желание. — Мне нужен ты весь, а не только твои пальцы, хотя они и делают со мной Бог знает что.

— А я согласен и на это, — подмигнул Римо.

— Согласен! Я бы умерла ради этого.

— Наконец я к тебе вернулся.

Римо посмотрел Анне в глаза. Про Пу он решил пока не рассказывать.

— Да, но время снова против нас: то, что происходит в стране, не назовешь иначе как кошмаром. Мы даже не знаем, какие из армейских частей заражены этим психозом, а какие остались верны правительству. А самое неприятное — взбунтовавшиеся военные похитили премьера и готовятся начать войну с Америкой. Причем хотят по всем правилам объявить ее, чтобы противник ввел в дело свои лучшие армии. Даже оставляют за ним право определить место.

— Ладно, едем в гостиницу, — решил Римо.

За время разлуки он стосковался по чарам Анны, и сейчас они с удвоенной силой манили его. Ее сдержанная, но сияющая улыбка. Ее прекрасные голубые глаза. Ее тело, доставлявшее ему столько незабываемых переживаний. И конечно, ее прямо-таки нечеловеческий ум.

— Ты приехал, чтобы спасти наши страны от самой страшной войны или чтобы заниматься со мной любовью?

— Я приехал, чтобы трахнуть тебя, — ответил Римо искренне.

— Возражений нет, но прежде, сам понимаешь, дело.

— Дело, дело... Вы, женщины, только дело и знаете.

Бунт военных — Римо сразу понял это — происходил по тому же сценарию, что и захват «Джеймса К. Поука», события у Литл Биг Хорн, захват папы римского и похищение премьер-министра Великобритании.

Из умаянных службой русских солдатиков Эрисон в короткий срок сделал ко всему готовых бойцов, единственным желанием которых было сражаться. И, как и в предыдущих случаях, у затеваемой войны не было какой-либо видимой цели — целью была сама война.