Страница 28 из 86
Он погладил ее по руке.
Послышались шаги. Ася отошла к перилам веранды и скрестила руки на груди. Что еще преподнесут эти двое?..
Тихо отворилась стеклянная дверь. Платонов и женщина в сером костюме вышли на веранду.
— Я должна извиниться перед вами, — сказала женщина, на милом ее лице появилась смущенная улыбка ребенка, знающего, что его простят. — Меня зовут Галина Куломзина, я некоторое время была ассистенткой Георгия Ильича в Борках.
Михаил поспешно подвинул к ней плетеное кресло.
— Садитесь, пожалуйста.
— Спасибо. Я привыкла заботиться о Георгии и… Словом, я приплыла сюда на “Балаклаве” и обошла весь город. У вас такой чудесный город, только очень устаешь от лестниц…
— Это верно. — Михаил улыбнулся. — К Кара-Буруну нужно привыкнуть.
— Я не знала, где остановился Георгий, и спрашивала буквально у всех встречных, описывала его внешность… Смешное и безнадежное занятие, не правда ли?.. Я даже ездила в Халцедоновую бухту и обошла все пансионаты. Наконец, меня надоумили пойти в курортное управление. К счастью, одна женщина, задержавшаяся там на работе, знала, что к одной из ее сотрудниц…, к вам, — она улыбнулась Асе, — приехал погостить родственник…!
“Это Шурочка”, — подумала Ася и сказала вслух:
— Все хорошо, что хорошо кончается.
— Да… Я безумно устала, но, слава богу, я нашла его. — Галина долгим взглядом посмотрела на Платонова, неподвижно стоявшего у перил.
— Налить вам чаю? — спросила Ася.
— Минуточку, Ася, — вмешался Платонов. — Прежде всего: нельзя ли снять для Галины комнату здесь по соседству?
Ася изумленно посмотрела на него.
— Сейчас уже поздновато, — произнесла она с запинкой. — Но… почему бы вашей… ассистентке не остаться у нас? Игорь спит в саду, его комната свободна.
— Конечно, — сказал Михаил. — Располагайтесь в комнате Игоря.
— Благодарю вас. — Галина вздохнула. — Я так устала, что мне, право, безразлично…
— Кстати, куда это Игорь запропастился? — Ася поглядела в сад. — Игорь!
После того как незнакомая женщина кинулась к дяде Георгию, Игорь тихонько отступил в тень деревьев. Он пробрался в дальний угол сада и сел на выступ скалы. Смутное ощущение предстоящей разлуки охватило его. И Игорь подумал, что никогда и ни за что не женится, потому что там, где появляется женщина, сразу все идет кувырком.
А наутро Платонов исчез.
Первым это обнаружил Игорь. За три недели он привык, что дядя Георгий будил его ни свет ни заря, но в это утро он проснулся сам. По солнцу Игорь определил, что обычный час побудки давно миновал. С неприятным ощущением некоей перемены он, тихонько ступая босыми ногами, вошел в дом и приоткрыл дверь комнаты Платонова.
Дяди не было. Приборы все были свалены в углу в беспорядочной куче.
Ясно. Ушел в горы один.
Горшей обиды Игорю никто и никогда не наносил. Чтобы не заплакать, он поскорее залез на ореховое дерево, самое высокое в саду, и стал смотреть на море, голубое и серебряное в тот ранний час. Из бухты выходил белый теплоход, медленно разворачиваясь вправо.
“Балаклава”, — подумал Игорь. И он представил себе, как в один прекрасный день уплывет на белом теплоходе из Кара-Буруна, а потом приедет в Борки и будет жить у дяди Георгия и помогать ему в работе. И он все время поглядывал на дорогу — не возвращается ли дядя Георгий, и заранее представлял себе, как он сухо ответит на дядино приветствие и немного поломается, перед тем как принять предложение идти на море.
Тут на веранду вышла та, вчерашняя. На ней был легкий сарафан — белый с синим. Она озабоченно поглядела по сторонам и ушла в дом. Потом на веранде появился отец. Он тоже огляделся, поправил виноградную плеть и позвал:
— Игорь!
Игорь неохотно откликнулся.
— Ну-ка, живо слезай, — сказал отец. — Ты видел утром дядю Георгия? Нет? Куда же он ушел?
Голос у отца был необычный, и Игорь понял: что-то произошло.
Потом они все стояли в комнате дяди Георгия. Михаил вертел в руках большой, заклеенный пакет, на котором было четко написано: “Михаилу Левицкому. Вскрыть не ранее чем утром 24 августа”. Это означало — завтра утром…
Вещей Платонова в комнате не было, он унес оба чемодана. Только приборы остались, да пустой ящик из-под ботинок, да две — три книжки.
— Он что же — уехал не попрощавшись? — Ася покачала головой. — Не сказав ни слове…
Галина смотрела на пакет в руках Левицкого. Не мигая, не отрывая взгляда, смотрела на пакет, в ее светло-карих глазах была тревога.
— Уехал? — растерянно сказал Игорь.
И тут он вспомнил про “Балаклаву”, недавно отплывшую из Кара-Буруна.
— Сейчас узнаем, — сказал Михаил и подошел к телефону не выпуская пакета из рук.
Он позвонил диспетчеру морского вокзала, и тот согласился запросить “Балаклаву” по радио,
— Михаил Петрович, — сказала Галина высоким звенящим голосом. — Очень прошу вас, вскройте пакет.
— Нет, Галина, — ответил он, — этого сделать я не могу.
— Странные все-таки манеры, — пробормотала Ася. — В таком преклонном возрасте выкидывать такие номера…
Галина посмотрела на нее.
— Простите за неуместное любопытство… Вы просто не представляете, как это важно… Вы знаете, сколько лет Георгию… Георгию Ильичу?
— Могу вам ответить, — сказал Михаил. — Дядя Георгий на двенадцать лет старше своей сестры, моей покойной матери. Ему семьдесят три — семьдесят четыре.
— Семьдесят… Боже мой… — прошептала Галина и сжала ладонями щеки.
Теперь настал черед Аси удивиться.
— Вы работаете с ним вместе и не знали, сколько ему лет?
— Он никогда не говорил… Я работала с ним недолго, четыре года… Но старожилы говорили, что он выглядел точно так же много лет назад. Я только знала — он старше Неймана…
— Дядя Георгий работал с Нейманом? — изумился Михаил.
— Да.
— Но позвольте… Я хорошо знаком с работами профессора Неймана. Он занимался проблемой долголетия, и это меня весьма интересовало как гериатра. Но ведь дядя Георгий работал совсем в другой области. Он говорил об износе материалов — что-то о переводе постепенного износа в ступенчатую категорию. Что здесь общего?
— Не могу сейчас… Не в состоянии говорить об этом… — На Галине прямо лица не было. — Но именно со ступенчатого износа они начали свое сумасшедшее исследование… — Она отвернулась к окну.
— Что все-таки произошло с Нейманом? — спросила Ася е интересом. — В газетах писали — загадочная скоропостижная смерть, ничем не болел… Милочка, да что с вами? — вскричала она, увидев, что Галина плачет. — Ну, пожалуйста; успокойтесь… Игорь, быстро воды!
— Не надо. — Галина прерывисто вздохнула, — Кажется, самые тяжкие мои опасения… Михаил Петрович, вскройте пакет!
Михаил медленно покачал головой.
Тут зазвонил телефон, и он проворно снял трубку.
— Доктор Левицкий? — услышал он. — Говорит диспетчер морского вокзала. Я связался по УКВ с “Балаклавой”. В списках пассажиров Георгий Платонов не значится.
— Благодарю вас, — сказал Михаил и положил трубку. — На “Балаклаве” его нет.
— Значит, он здесь! — воскликнул Игорь.
— Да, из Кара-Буруна можно уехать только морем, — подтвердила Ася. — Милая, не надо волноваться…
— Я пойду. — Галина направилась к двери. — Пойду его искать.
— Я с вами! — встрепенулся Игорь.
— Минуточку, — Михаил встал у них на пути, его сухое тонкогубое лицо выглядело очень озабоченным, очень серьезным, — Послушайте меня, Галина. Давайте рассуждать логично. Георгий ушел с чемоданами — а они довольно тяжелы, естественно, он не станет бродить с такой поклажей по городу. Скорее всего, он остановился в гостинице или сдал чемоданы в камеру хранения вокзала. Я гораздо быстрее наведу справки по телефону, чем вы — рыская по городу. Прошу вас, наберитесь терпения. В городе всего три гостиницы.
Галина кивнула, отошла к окну.
— Игорь, тебе следовало бы пойти умыться, — негромко сказал Михаил и снял трубку.
Он позвонил в отель “Южный” и в другие две гостиницы, и отовсюду ответили, что — нет, Георгий Платонов у них не останавливался,