Страница 48 из 76
Шаги и рев стали ближе. Джедра сначала увидел, как исчезла верхушка дерева, а в следующее мгновение услышал громкий треск ствола. Все больше и больше верхушек деревьев исчезало из виду, потом осталось последнее, которое отделяло его от приближавшегося чудовища, вот и оно упало на землю, и он впервые увидел зверя.
Это был какой-то тип дракона. У него была чешуйчатая, переливающаяся пурпурно-зеленым кожа, он стоял прямо на двух невероятно толстых и сильных ногах, а длинный гибкий хвост свисал сзади. Тело было не меньще тридцати футов в длину, а вытянутая голова, также покрытая чешуей, заканчивалась зубастым ртом достаточно большим, чтобы проглототь Джедру одним глотком. Его передние лапы было сравнительно коротки по сравнению с ногами, но тем не менее достигали шести футов в длину и бугрились мускулами. Заканчивались они острыми когтями и Джедра немедленно узнал тело, которое они крепко держали.
— Кайана! — закричал он.
Дракон зарычал, его горячее, зловонное дыхание окатило Джедру, заставило его задохнуться. Джедра опять попробовал вырвться из тисков лоз, но те держали крепко. Тогда в отчаянии он попытался опять связаться с Кайаной, и на этот раз почувствовл слабый ответ.
Кайана, проснись! послал он ей.
Мммм?
Дракон поднял ее на уровень глаз и уставился на нее сначала одним своим зрачком, размером со ступню взрослого человек, потом другим. Затем, насмотревшись, он опустил ее к своей зубастой пасти и распахнул челюсти.
Джедра псионически вытянул руки, дотянулся до Кайаны и выхватил ее из пасти дракона. Душераздирающий рев расколол воздух, монстр попытался схватить ее снова, но Джедра уже оттащил ее сторону. Движение заставило лианы заколебаться, так что тело Кайаны почти врезалось в дерево, он сумел остановить движение, одновременно не дав дракону схватить ее.
Но не бдительным деревьям. Дюжины лоз бросились вперед и спеленали ее в мгновение ока, а Джедра ничего не мог сделать. Через несколько секунд она уже висела рядом с ним, а дракон нагнулся, чтобы посмотреть на них обоих.
Он потер руками как гурман, предвкушающий роскошное и редкое блюдо, и толстый потом слюны застуился между его зубов. Он негромко — для тридцатифутого дракона — проревел, и его ноздри раздулись от возбужденного дыхания.
Джедра? в его голове раздался голос Кайаны. Ее мысленное послание было слабо, но она проснулась, наконец-то!
Я здесь, передал он ей. Он попытался соединься с ней, и на этот раз был вознагражден целым морем ощущений. Усталось и гнев потекли через него, но тут-же их заменил страх, огромный страх.
Дракон отступил на один шаг. Он опять раскрыл рот, и Джедра напрягся, ожидая еще одного рева или волны пламени, но вместо этого услышал низкий и очень громкий голос, — Поклонитесь мне, — сказал он, — и я пожалею вас.
Он говорил на языке, который Джедра никогда не слышал, но тем не менее он понял все, до единого слова, благодаря связи с сознанием Кайаны. Что это за штука? мысленно спроси он ее.
Не знаю, ответила она. Но я понимаю его.
Дракон заревел снова. — Поклоняйтесь мне, — на этот раз намного громче.
— А кто ты такой? — осторожно спросила Кайана.
— Я Йонкалла, повелитель всех созданий. — Дракон высоко вздернул голову, и заревел в небо. Немедленно поднялся ветер и ударил гром.
— Очень впечатляет, — согласился Джедра, при этом подумав, что Кайана смогла вызвать ураган даже не собираясь делать этого. В этом мире, по видимому, было возможно все.
— Сейчас я впечатлю тебя еще больше, — пообещал Йонкалла и тело дракона начало изменяться. Руки и массивные ноги укоротились, голова стала совсем узкой, зато тело вытягивалось все больше и больше, пока он не стал змеей, длиной в футов шестьдесят или семьдесят. Он стал складывать свое тело, толщиной футов в пять, кольцами до тех пор, пока его голова не оказалась на одном уровне с висящими пленниками, тогда его раздвоенный язык высунулся изо рта и помахал перед их лицами. Его глаза превратились в узкие желтые щели и он уставился на них немигающим взглядом.
— Я могу стать всем, кем только пожелаю, — сказала змея, ее невероятно подвижные губы каким-то образом рождали слова.
Джедра не сомневался, что может. И он и Кайана, соединенные вместе, тоже могли, без сомнения, если бы они знали как, но они все еще не понимали, как управлять этим странным миром.
Змея опять начала превращение. Пока она укорачивалась и толстела, формируя себе новое тело, Джедра передал Кайане, Нам нужно как можно скорее освобождаться. Мы в плену. Все дело в том, что мы были без сознания, так как наши тела умирали от голода. Я вернулся в реальный мир и накормил нас парой яиц эрдлу, но этого хватит очень не надолго.
Замечательно, сказала она. Я открыта для любой идеи, если она у тебя есть.
В последний раз мне удалось оборвать наше объединение и вернуться, но ты осталась здесь. А когда я вернулся, поначалу я никак не мог связаться с тобой. Я думаю, кристалл сам связывается с нами, каким-то образом.
Змея превратилась в толстый, мохнатый шар толщиной футов в пятнадцать. От тяжести он стал слегка приплюснутым, сверху и снизу, а его единственный глаз на ложноножке торчал наверху, похожий на отвратительный цветок. Круглый рот под ним казался ходом, который какой-нибудь грызун прогрыз в песчано-коричневой коже.
Рот заговорил. — Поклоняйтесь мне.
Не смейся, предупредил Джедра.
Кайана коснулась лоз, держащих ее за руки. Они не кажутся слишком прочными.
Но им надо было узнать побольше о этом месте и о этом странном существе, взявшим их в плен. Вслух Джедра сказал, — Мы почти ничего не знаем о тебе. Ты Йонкалла, повелитель всех созданий, но что это означает? И откуда ты появился здесь?
Косматый шар раздулся еще больше. — Я самое первоначальное создание. Я построил этот мир только силой своего ума.
— И ты живешь здесь один? — спросила Кайана.
Шар неожиданно ужался. — Нас было много, каждый со своим собственным миром. Наши миры пересекались, соединялись, разъединялись, мы сражались в страшных битвах. Но потом один за другим другие начали чахнуть и умирать, и в конце концов я остался один. Я последний из выживших завоевателей, последний бессмертный.
Шар опять вытянулся, отрастил себе руки, ноги и обычную голову, и вот Йонкалла встал перед ними, обычный идеально сложенный человек, только ростом в пятьдесят футов. Он был абсолютно гол, а кожа была светло-коричневой, как будто он все время загорал на солнце. Могучие мускулы напряглись, когда он наклонил голову к ним, чтобы его лицо было на уровне с Джедрой и Кайаной, но потом он, видимо, подумал получше, взмахнул рукой и деревья, державшие их, стали в три раза выше.
Теперь они болтались на большой высоте, но было похоже, что это самая маленькая из их проблем. — Это моя настоящая форма, — сказал Йонкалла. — Замечательно, правда?
— Очень, — сказала Кайана.
Что? удивился Джедра. Да он просто мускулистый урод.
Кайана пожала плечами. Не расстраивайся, я просто смеюсь над ним.
— В таком виде я был королем Атхаса, — мечтательно сказал Йонкалла. — Мой железный кулак правил всем миром.
— Погоди, — удивилась Кайана. — Ты знаешь об Атхасе?
Смех Йонкаллы потряс землю, — Конечно я знаю о нем. Я владел им, пока мое физическое тело не стало слишком большим, чтобы находиться там. Расскажи мне, как там дела.
Кайана взглянула на Джедру. Тот пожал плечами, — Не слишком хорошо, особенно по сравнению с этим миром. Почти весь Атхас стал пустыней, а твой город полностью разрушен.
Патидесятифутовый бессмертный сжал свои кулаки, крошечные вспышки молний окружили его голову, — Что! Разрушен? Как это случилось?
— Именно в таком виде мы нашли его, — сказал Джедра. Он, естественно, не упомянул такую мелочь, что он и Кайана довершили разрушение.
Йонкалла потряс голосовой. — Мой город. Мой великий, прославленный город. А мир стал… пустыней?
— Да, к сожалению.
— А все эти проклятые маги, правда? — спросил Йонкалла, но не стал дожидаться ответа. — Я знаю, они всегда были жадны, жадны выше всякой меры. Я должен был стереть их с лица Атхаса, раздавить их в тот момент, когда они научились питать свои заклинания энергией жизни. — Он махнул своей рукой над верхушками деревьев рядом с собой, опять послышался треск ломающихся стволов. — Может быть я еще и сделаю это.