Страница 127 из 128
Я набросал несколько строк и протянул записку генералу: «Удивитесь и спросите, что это за кукла у меня в руках».
— А это что еще за штукенция? — спросил генерал. — Кукла? Вы что, Александр Петрович, в куколки решили поиграть? — с великолепным изумлением в голосе спросил он.
— Потом, товарищ генерал! Когда вернусь, расскажу все, а сейчас уложу ее в чемодан, — сказал я.
— Вы ее в Баку везете?
— Расскажу, когда вернусь, — захлопывая чемодан и дважды щелкая ключом, сказал я.
Мы вышли из кабинета.
Через минуту майор Крошкин несся в моей машине по направлению к Кереджу…
Стенные часы пробили три часа. Непроглядная ночь окутала дома и улицы Тегерана. Потух электрический свет, и только газовые фонари одиноко горели на углах и перекрестках. Не было ни луны, ни звезд.
Я и Кружельник стояли в углу кабинета. Дежурный офицер с двумя солдатами засел в кустах. Сеоев спрятался за диваном.
Генерал ушел к себе, попросив позвать его, «когда представление закончится и актеры будут разгримированы».
Уже три с половиной часа. Скоро самолет Кожановой полетит к Пехлеви, к Каспийскому морю. Как Зося? Где она? К пяти часам она должна быть здесь… Ноги затекли, хочется привстать, передвинуться, но нельзя… Что с куклой? Неужели она не забросила подальше этот проклятый «талисман»? Зачем я оставил у нее эту страшную вещь!.. Может быть непоправимая ошибка!..
Пальцы Кружельника впились в мою руку. Я затаил дыхание… Чуть слышное царапанье нарушило тишину. Звякнуло стекло, вырезанное алмазом. Повеяло свежим воздухом и нестерпимо остро запахло душистым табаком. Я понял, что долгожданный посетитель открыл окно. Еле уловимая возня на подоконнике определила местонахождение ночного гостя.
Шорох раздался ближе. Я чувствовал около себя человека. Он находился рядом со мной, я слышал его прерывистое, взволнованное дыхание.
На одно мгновение блеснула и погасла коротенькая вспышка карманного фонаря. Потом неизвестный завозился у стенки в том месте, где был вделан сейф.
Я повернул выключатель. Это было сигналом для Сеоева и остальных. Яркий свет залил комнату, и я увидел, как разъяренный осетин кинулся на метнувшегося к раскрытому окну человека.
— Нас предали… спасайтесь! — отскакивая к микрофону, закричал он.
— Не трудитесь, господин Кожицин! Микрофон выключен, проволока перерезана в тот самый момент, когда вы показались во дворе, — спокойно сказал генерал, появляясь из соседней комнаты.
Фокусник быстро поднес ко рту руку.
— Номер не пройдет! — хватая его за руки и выворачивая их назад, закричал Сеоев.
Из разжавшихся пальцев Кожицина выпал пузырек, и по комнате, заглушая аромат табака, разнесся запах горького миндаля.
— А–а!.. Знакомая штука!.. Господин Сайкс верен себе… Опять синильная кислота, — спокойно сказал генерал. — Сержант Сеоев, держите покрепче этого негодяя, он ведь немного знаком с вашими кулаками, а вы, товарищ Кружельник, обыщите его.
Сдавленный железными руками Сеоева, господин «Го Жу–цин», с еще не сошедшими с лица синяками, стоял перед нами.
— Предусмотрительный господин Сайкс на всякий случай снабдил вас немецким паспортом на имя Ганса Нордау. Значит, если вы провалитесь, глотаете синильную кислоту, и немецкий налетчик Ганс Нордау благополучно прикрывает омерзительную личность убийцы, бандита, разведчика Сайкса. Неплохо придумано, но это уже старый, всем известный трюк, — продолжал генерал, рассматривая документы, вынутые из кармана Кожицина.
— Все это ложь! Я не знаю никакого Сайкса. Я забрался сюда, чтобы украсть из сейфа деньги… Это простое воровство. Здесь Иран, а не Россия, и вы обязаны передать меня местной полиции…
— Конечно, конечно! Мы вам дадим еще даже пряника за это! — улыбнулся генерал. — Если даже вы немец и простой вор, то вы забрались в здание военной миссии воюющей с Германией страны… И это уже не уголовное, а военное преступление, и вы будете отвечать за него перед нашим военным трибуналом, — холодно сказал генерал. — Но что это? — подходя к окну, воскликнул он.
За домами, недалеко от нас, раздался глухой и тяжелый удар. Это был взрыв.
Я вздрогнул… Боже мой!.. Пять часов… Сейчас должна была подойти Зося… Как мог я оставить в ее руках эту проклятую куклу!..
— Зося! — хватая Кружельника, закричал я. — Там Зося!.. — и бросился к дверям Кружельник по моему отчаянному виду поняв, что случилось что–то ужасное, кинулся за мной.
Над Тегераном вставал рассвет. Как везде на юге, солнце сразу выкатилось и залило светом землю. Я выбежал за угол. Два ажана с испуганными лицами что–то крикнули мне.
— Что случилось? — задыхаясь от бега, закричал я.
— Автомобиль взорвался, — взволнованно ответили они.
На тротуаре, колесами вверх, лежал желтый автомобиль военного типа. Я бросился к нему. Один из полицейских замахал руками…
— Может еще взорваться! — испуганно предупредил он.
Я оттолкнул его и заглянул в исковерканную машину.
Первое, что бросилось в глаза, был мертвый, с разнесенным черепом Сайкс и его стонущий, залитый кровью шофер. Зоси не было.
— Поднимайте машину, вытаскивайте шофера, он жив! — приказал я полицейским.
Несколько прохожих стали помогать нам. Соединенными усилиями мы подняли машину и поставили ее на колеса.
Полковник Сайкс лежал на асфальте. Маленький, залитый кровью, с размозженной головой, с еще не сошедшей с лица холодной, презрительной гримасой, он внушал мне все то же чувство омерзения.
— Товарищ полковник, там Зося пришла!.. Волнуется, где вы, — услышал я за собой голос Сеоева.
Я схватил ручищу честного малого и, забывая о Сайксе, закричал:
— Она жива?..
— Так точно! И смеется, и плачет, и дрожит… Все вас спрашивает.
И мы бегом пустились к своему дому.
— Вы видите ее? — хватая меня за руку, крикнул Сеоев.
— Кого? — спросил я и сейчас же увидел медленно подходившую открытую машину. В ней, вцепившись руками в подушки, сидела бледная, взволнованная Барк.
Взоры наши встретились. Барк вздрогнула, пошатнулась и, не отводя широко раскрытых глаз, откинулась назад.
— Как видите, моя дорогая, ваш «талисман» действительно помог мне, — по–русски сказал я.
Она стиснула губы и отвернулась, закрывая лицо руками.
Зося, радостная, возбужденная и счастливая, тут же, на виду у всех, бросилась ко мне на шею.
— Ну, дорогой Александр Петрович, тут уж мы лишние! — сказал генерал и ласково добавил: — Действительно замечательная девушка!
— Как это случилось? Почему кукла оказалась в машине Сайкса? — спросил я, когда мы остались вдвоем.
— Очень просто! Когда я возвращалась домой, машина полковника стояла во дворе, а он сам находился у госпожи Барк. Я видела огни в ее кабинете. Я знала, что, кроме Сайкса, там находятся и ваш хозяин, и фокусник Го Жу–цин. Я знала, что они ваши и мои враги. И я без малейшего колебания положила куклу госпожи Барк под сиденье в автомобиль полковника. Я сделала плохо? — глядя мне в глаза, спросила она.
— Ты сделала прекрасно! — целуя ее, ответил я.
— То же самое говорит и Ян, — просто сказала Зося.
Через два дня, просматривая утренние газеты, я увидел, как генерал, сидевший за столом напротив меня, взял синий карандаш и старательно отчеркнул какую–то заметку.
— Что это? — спросил я.
— «Дад» от сегодняшнего числа. Специально для вас. — И он, хитро улыбаясь, передал мне газету.
Я медленно прочел вслух:
— «Сегодня в десять часов утра на европейском временном военном кладбище был предан земле прах погибшего при автомобильной катастрофе полковника филиппинской армии и кавалера «Ордена пурпурного креста» Джефри Сайкса. При погребении присутствовали сэр Генри Дан, господин Гаррисон и Келли, а также представители от частей, расположенных под Тегераном. В момент погребения был дан троекратный залп».
В конце отдела «Новости столичной жизни» была еще одна заметка, также четко обведенная синим карандашом.