Прекрасный хаос

Уилф посмотрел на свою дочь. Было что-то…

Она протягивала ему конверт.

— Немного поздно для почты, дорогая, — сказал он.

Сильвия ничего не сказала, она просто помахала конвертом перед ним.

Уилф взял его. Без марки, переданный из рук в руки и адресованный «МАМЕ».

— Люкас Карнес передал его сегодня днем. Он сказал, что она сказала ему это сделать через шесть недель после того, как он в последний раз увидел Донну, несмотря ни на что.

— А Донна его видела?

Сильвия покачала головой.

— Она была наверху, сидела в интернете. Даже не слышала звонка. Люкас сейчас живет в Рединге. Думаю, Доктор разобрался с этим для них. Люкас думает, что она все еще… — Сильвия показала на звезды. — Он думает, она все еще там, с ним. Нет причин отравлять его надежды, так ведь?

Уилф обнял свою дочку.

— Мы пройдем через все это, милая.

— Мы должны пройти, разве нет? Ради Донны, я хочу сказать.

— И ради Доктора.

— Кто теперь за нами приглядывает, пап? — внезапно сказала Сильвия. — Я имею в виду, мне он никогда не нравился, но даже я знаю, когда я не права. Он спас мир, сделал Донну счастливой. Он не раз спас нам жизнь. Но если она не с ним, его связь с этой планетой, что заставляет его возвращаться сюда, заботиться о нас?

— Потому что он так добр, — сказал Уилф. — Потому что он — Доктор и, когда он будет нужен нам, он придет. Это то, что он делает.

— Но что, если нет? Я хочу сказать, раньше я чувствовала себя в безопасности. Я не знала о сонтаранцах, Мандрагоре и далеках. Незнание хранило нас всех в безопасности. Но теперь мы все знаем, что Вселенная гораздо больше, чем мы. Чем ты или я. Или даже Донна.

Уилф вновь посмотрел на звезды, просто на случай, если чудесная старая ТАРДИС пролетит мимо.

Ничего.

— Ну, кто-то всегда будет.

Он открыл письмо.

Сильвия встала.

— Ладно, принесу тебе другой термос. Скоро вернусь.

И Сильвия потянулась, чтобы поцеловать ее в щеку, но вместо этого тяжело и, честно сказать, слишком крепко его обняла.

— Я люблю тебя, пап, — тихо сказала она.

И она ушла.

Донна была не единственной, кого изменил Доктор, немного грустно и в то же время немного счастливо подумал Уилф. Сильвия Ноубл в эти дни была более стойким человеком, с учетом всего. Так что же в этом письме ее сегодня ночью так… растрогало?

Он сунул руку в свою сумку и достал маленький галогенный фонарик, которым он пользовался, чтобы читать свои книги по астрологии, когда он был на улице вечером.

Конечно, он узнал почерк.

Донны.

Его милой, умной, храброй, прекрасной Донны.

Дорогая мама

Ты спрашивала меня, чем я занимаюсь. Что Доктор и я делаем. И я соврала. Прости. Я сказала тебе, что он был ремонтником, что мы ездили по стране и чинили вещи. Что я была его личным секретарем. Это неправда. Конечно, неправда, и я не уверена, поверила ли ты мне в любом случае, ты же моя старая мама, ты сообразительней этого. Помнишь, что всегда говорила Нанна Мотт? Нельзя таить секреты, потому что секретов не бывает. Кто-то всегда знает — иначе кто изначально тебе расскажет секрет? Это точно.

Ну, пару лет назад я плыла по течению. От работы к работе, от места к месту — слава Богу, что я получила ту работу в H.C. Clements. Слава Богу, что дала тебе пилить себя до тех пор, пока я туда не устроилась (даже если это на самом деле и не была работа, которую вы хотели, чтобы я делала) — не то что бы я тебе сказала тогда об этом, конечно, о нет. Это слишком легко освободило бы тебя от ответственности.

Но я рада, что ты это сделала, мама. Потому что так я и познакомилась с самым фантастическим человеком (нет, не с бедным Лансом; однажды я расскажу тебе правду о нем, обещаю).

Я встретила Доктора. Он инопланетянин, мам. Но я думаю, ты об этом догадалась. Не уверена, почему ты его особо не любишь, но часто задаюсь вопросом, не потому ли, что он забрал меня, и думаю, что отчасти ты не можешь принять того, что он — единственный, кто действительно изменил меня. Сделал меня счастливой. Сделал меня лучше.

Извини, неправильно получилось. Я не виню тебя. Ты подарила мне лучшую жизнь, это правда. Но он показывает мне, что есть что-то большее.

Ты спросила меня, как надолго я собираюсь остаться с ним. Навсегда. Что в его роду занятий может означать что угодно. Но я не вернусь домой в ближайшее время. Обещаю, я буду наведываться чаще и писать больше открыток. И постараюсь чаще звонить. Ты не поверишь, что он сделал с моим мобильным — все остальные выглядят как консервные банки с веревкой.

Нет, мы не «пара» — в нем нет ничего романтического. Он мой друг. Он мой лучший друг. Надеюсь, я правильно это тебе объясняю. Я не могла сказать об этом тебе в лицо, я должна была это написать.

Я собиралась сделать это в виде речи, но потом подумала, раз ты любишь письма, я напишу письмо. В первый раз написала письмо, которое не закончилось на «С уважением» со времен блузки тетушки Морин. Сколько мне было, четырнадцать? Ты знаешь, чем это обернулось — не думаю, что я писала так много с тех пор!

Он обо мне заботится, мам. Ты должна доверять ему. Я доверяю. И я надеюсь, что, если буду ему доверять, то будешь и ты. Дедушка доверяет. Он знает — и, пожалуйста, не кричи на него, это я заставила пообещать его не рассказывать, что мы делаем. Потому что ты бы волновалась.

О, мам — видела бы ты то, что вижу я. Мы были в местах, в мирах, будущем и прошлом, о которых ты могла только мечтать. Я думаю, половину из них я выдумала, потому что они не могут быть настоящими. Но они настоящие. И куда бы мы ни пошли, мы изменяем ситуацию. Мы наводим порядок, делаем людей счастливее. Вот что такое Доктор. Он находит способ для вселенной быть понятой. И я люблю его за это. Потому что он самоотверженный, и я думаю, это немного передается мне, но, конечно, недостаточно, потому что мне следовало бы знать, как тебе было больно. Мне следовало бы знать, что просто придти домой на годовщину папы не было достаточно.

Я нужна вам, но ему я нужна даже больше.

И это ужасно, потому что я люблю тебя, мам, и то, что я могу быть здесь ради тебя, неправильно, но мне нужно, чтобы ты поняла причину, по которой я здесь не чаще.

Я буду продолжать путешествовать с Доктором на другие планеты, другие миры и встречать инопланетян и прочие вещи, хорошие и плохие, потому что я наконец-то живу своей жизнью. Все эти годы я ждала кого-то, похожего на него, и никогда этого не осознавала. Но сейчас я поступаю правильно. Я чувствую себя живой.

И он будет заботиться обо мне так же, как я буду заботиться о нем. Верь мне, когда я говорю, что я в безопасности и всегда буду в безопасности. И если что-нибудь со мной случится (но лучше бы нет, потому что я вернусь и буду вечно преследовать его тощую маленькую жизнь), я знаю, что он не оставит вас гадать. Он расскажет вам, как бы трудно это для него ни было. Потому что он понимает, каково быть одиноким и как это неправильно, и не думаю, что мой маленький пришелец пожелал бы этого кому-нибудь.

Я люблю тебя, мама, и к тому времени, когда ты получишь это письмо (допустим, что Люкас сделает то, о чем его попросили), меня уже снова давно не будет. Но в этом радость быть с Доктором. Я могу вернуться прежде, чем вы узнаете. Шесть недель могло пройти для меня, для вас — шесть минут.

Присмотри за дедушкой. И за милой Нетти — она хороша для него, и я думаю, теперь ты это знаешь. Она не пытается быть заменой Нанне Эйлин, она альтернатива. И это дает ему заняться чем-то еще, кроме того, чтобы сидеть всю ночь на сыром участке.

Я очень тебя люблю, и скоро увидимся.

Д

xxx

Прочитав письмо еще два раза, Уилф поцеловал подпись и аккуратно положил его обратно в конверт.