Страница 2 из 61
– Мне становится дурно от одной только регистрации всех этих часов, – продолжила секретарь сердито. – Серьезно, лучше мне перебраться к другому юристу. К такому, чья недельная запись отработанного времени не соперничает по толщине с «Анной Карениной».
Пейтон подняла бровь, забирая пачку бумаг.
– Позволь угадать – еще одна рекомендация от Опры?
Ирма взглядом дала понять, что Пейтон ступила на зыбкую почву.
– Это прозвучало как насмешка.
– Ни в коем случае, – заверила Пейтон, сдерживая улыбку. – Уверена, книга просто замечательная.
Не менее четырех раз в год Ирма совершала паломничество в чикагский Вест Луп, чтобы поучаствовать в массовке при записи шоу «ее святейшества» Опры Уинфри на студии «Харпо». Все советы теледивы Ирма воспринимала как откровения свыше, поэтому на их критику со стороны Пейтон или кого-либо другого налагалось строжайшее табу.
Ирма присела на стул перед рабочим столом, ожидая, когда Пейтон подпишет заполненные табели.
– Тебе бы понравился этот роман. Он о женщине, которая опередила свое время.
– Звучит интригующе, – рассеянно пробормотала Пейтон, просматривая подготовленные секретарем бумаги.
– Но потом она влюбилась в не того мужчину, – вздохнула Ирма.
– Несколько избитый сюжет, тебе не кажется? И этого Толстого относят к великим писателям? – Пейтон быстро подмахнула последний лист и вернула документы Ирме.
– «Этот Толстой» много чего знал о любви и страсти. И ты, возможно, могла бы кое-чему поучиться у него.
Пейтон не стала реагировать на слова Ирмы. За годы совместной работы у них сложились ровные, комфортные отношения, и Пейтон давно поняла, что лучший ответ на порой бестактные замечания по поводу ее личной жизни – просто игнорировать их.
– Сама видишь, свободного времени у меня катастрофически не хватает, – сказала Пейтон, жестом указывая на бумаги. – Пока не закончу с этим делом, боюсь, Толстому придется подождать. Однако если Опра может порекомендовать толковую книгу о том, как по-быстрому ответить на повестку о явке в суд с предоставлением корпоративных документов, я, пожалуй, заинтересовалась бы.
Заметив во взгляде Ирмы предостережение, Пейтон умиротворяюще вскинула руки:
– Шучу я, шучу.
– А я вот что тебе скажу. Я все-таки придержу этот роман для тебя. Так как подозреваю, что в следующем месяце ты сумеешь выкроить немного времени на отдых, – подмигнула Ирма.
Пейтон отвернулась к компьютеру. Как бы секретарь ни старалась вовлечь ее в разговор на скользкую тему, лучше обойтись без обсуждения – поберечься от сглаза. Поэтому Пейтон отмахнулась от намека, притворившись незаинтересованной:
– А в этом месяце должно произойти что-то особенное? Ничего такого не слышала.
Ирма фыркнула:
– Ради бога! Ты уже восемь лет специально выделяешь этот месяц в своем электронном календаре.
– Не понимаю, о чем ты. И перестань совать нос в мой календарь.
Ирма поднялась на ноги, собираясь уходить.
– Ладно, ладно, знаю, что ты не любишь говорить об этом. – Она было двинулась к двери, но остановилась и повернулась к начальнице: – Чуть не забыла. Звонила секретарь мистера Гоулда. Он интересуется, сможешь ли ты встретиться с ним в его офисе в час тридцать.
Пейтон быстро проверила свое расписание.
– Да, мне подходит. Передай, что я буду в назначенное время.
Она начала вводить встречу в ежедневник, когда Ирма окликнула ее с порога.
– И, Пейтон, последнее…
Пейтон рассеянно подняла глаза:
– Да?
Ирма подбадривающе улыбнулась:
– У тебя все получится. Ты достойна победы. Поэтому брось свою паранойю.
Пейтон усмехнулась помимо воли:
– Спасибо, Ирма!
Как только секретарь ушла, Пейтон позволила себе отвлечься ненадолго от работы. Календарь на столе притянул ее взгляд.
Осталось всего четыре недели. В конце месяца будет объявлено решение о новых партнерах фирмы. Честно говоря, она была практически уверена в своем повышении. Она много трудилась ради этого – долгими сверхурочными часами, никогда не отказываясь от дел – и наконец вышла на финишную прямую. До цели рукой подать.
Пейтон почувствовала, как пульс участился при одной мысли о заветном мгновении. Но она не позволила себе погрузиться в мечты, взяла себя в руки и, как всегда, окунулась в работу.
* * * * *
За несколько минут до часа тридцати Пейтон собрала свои записи в папку по упрощенному производству для встречи с Беном Гоулдом. Причина вызова не совсем ясна, но, скорее всего, речь пойдет о слушании дела, которым Пейтон должна заняться со следующей недели. Как глава Отдела судебных разбирательств, Бен был в курсе всех переданных в суд дел, даже если сам в них не участвовал.
Как обычно, Пейтон немного нервничала, готовясь к встрече с боссом. Она не знала, чего ожидать от Бена. Хотя он никогда не давал ей повода думать, будто недоволен ее работой, наоборот, в ежегодных аттестациях всегда оценивал ее на отлично, временами Пейтон чувствовала, что в их общении присутствует некоторая неловкость. Вдруг ни с того ни с сего возникало странное труднообъяснимое ощущение. Бен то держался приветливо, то обдавал холодом. Порой лучился дружелюбием, а иногда становился отстраненным и напыщенным. Сначала Пейтон относилась к разительным беспричинным переменам просто как к свойству его характера, но с течением времени убедилась, что с другими юристами босс общается ровно, шутя. Что интересно, исключительно с мужчинами. Пейтон заподозрила, что, хотя Бен никогда не скатывался до явного непрофессионализма, ему труднее давались контакты с коллегами-женщинами. Вполне правдоподобное объяснение. Юридические фирмы по большей части старомодны, и женщинам-юристам, к сожалению, все еще приходилось иметь дело со сплоченной когортой коллег-мужчин, сомкнувшей ряды еще с университетских времен.
Тем не менее, поскольку Бен Гоулд возглавлял ее отдел и во многом от его мнения зависело, станет ли она партнером фирмы, Пейтон не оставляла попыток подружиться с ним. Она не без оснований приписывала себе способность легко ладить с людьми. За единственным исключением – но стоит ли принимать его в расчет? – она могла гордиться, что на работе у нее сложились хорошие отношения практически со всеми.
Пейтон взяла со стола ручку и блокнот, положила их в папку и направилась к выходу. Стол Ирмы стоял сразу за дверью кабинета, и Пейтон повернулась, чтобы сообщить секретарю, что уходит. Продолжая двигаться, Пейтон чуть не налетела на человека, шедшего ей навстречу с другого конца коридора.
– Ай, прошу прощения! – воскликнула она, поспешно шагнув в сторону, чтобы избежать столкновения. Извиняясь, подняла голову и увидела… Джей Ди.
Лицо Пейтон досадливо скривилось. Она тяжело вздохнула. Все шло просто замечательно вплоть до этого момента.
Затем Пейтон осознала: на них же смотрят! Поглядывая на Ирму, она быстренько натянула самую очаровательную из своих фальшивых улыбок.
– Ах, Джей Ди, привет! Как дела? – просияла она.
Джей Ди тоже бросил взгляд на секретарей, работавших неподалеку. С не меньшим чем у Пейтон опытом в лицедействе ему не составило труда принять столь же дружелюбный вид.
– Как мило с твоей стороны, Пейтон, поинтересоваться моими делами, – произнес он с подкупающей сердечностью, глядя на нее сверху вниз. – У меня все отлично, спасибо. А у тебя?
Как всегда в подобной ситуации, Пейтон почувствовала вскипающее раздражение, ощущая, насколько, черт возьми, он высок. Она терпеть не могла смотреть на кого-либо снизу вверх – в буквальном смысле. Никаких сомнений, что Джей Ди, со своей стороны, от души наслаждался ее реакцией, нависая над ней.
– Я в порядке, – ответила Пейтон. – Иду в офис Бена.
Ей удалось удержать на лице приветливую улыбку. Пусть Мерил Стрип и получила несколько «Оскаров», но все равно ей было чему поучиться у Пейтон. В номинации «лучшая иллюзия "Ах, я обожаю своего коллегу-придурка"».