Страница 58 из 72
Великий император задумался, как использовать такое редкое явление, как чудесный источник. И после ряда экспериментов, во время которых погибло немало людей, а многие стали уродами, было выявлено, что хорошо подготовленные воины с магическими способностями могут вживлять в себя от двух до четырех боевых талисманов. Однако делать этого не следовало, поскольку такие бойцы долго не жили: пятьшесть лет – и всё, наступала смерть. Снова были проведены эксперименты, и выяснилось, что при внедрении в тела подопытных людей камней кмит, используемых для создания особо мощных артефактов, они полностью растворяются в человеке, и внутри тела появляются маленькие полости – капсулы, которые имеют постоянную связь с энергоканалами дольнего мира. И как следствие, словно аккумуляторы, эти капсулы накапливали в себе какоето определённое количество готовой к применению энергии, которую не надо было очищать от наслоений потустороннего пространства. Человек при этом нисколько не страдал физически и при минимальной подготовке мог свободно пользоваться подобной магической дармовой энергией.
После этого возник «Шайгер» и прилегающий к нему храм Ярина Воина, который закупал редкие и очень дорогие камни кмит у заокеанского народа дари. По какойто причине ни с кем, кроме жрецов бога Ярина, ушастый народ, похожий на эльфов, дела не вёл. Но поскольку первый император являлся верховным священнослужителем государства, то на учёбу кадетов, на их подготовку и сохранение тайны участие в этом проекте жрецов никак не влияло. Преданные императору офицеры готовили молодых воинов, служители культа закупали кмиты – затвердевшую смолу какихто деревьев, а кадеты грезили о подвигах и очень слабо понимали, к чему их готовят.
Со временем появился ценнейший опыт обращения с источником. Использование чистой энергетики, которая при извлечении из капсул быстро рассеивалась, отошло на второй план, и магивоители разработали свои собственные приёмы, и процесс единения кмитов и человека проходил уже с предварительной подготовкой. Сначала камни становились полноценными талисманами, в каждый из которых вливался слепок уже готового заклинания. А только затем они соединялись с воином. Так что когда воитель высвобождал энергию одной из своих внутренних энергокапсул, то использовал уже не просто чистую силу, а специализированное мощное заклинание, и таким образом, не изучая магию и не коверкая свою человеческую суть общением с дольним миром, он мог её использовать. В правой руке – меч, а левая, без всякой дополнительной подготовки, швыряет в противника магические заклинания. Круто!
В общих чертах такие вот дела, если объяснять всё просто. Ну а сложности ни мне, ни умирающему жрецу были не нужны.
Старик прервался и вновь закашлялся. Я опять его напоил и продолжил свои расспросы:
– Значит, количество маговвоителей обусловлено не силой и подготовкой кадетов, а кмитами, которые имелись в запасе?
– Да, – согласился Саир. – Практически любой, у кого есть способности к магии и работе с энергетиками дольнего мира – а это почти все дворяне из старых имперских родов, – может принять в себя кмит и, не тратя годы на обучение в Академии магии, научиться использовать чародейскую силу. Поэтому в «Шайгер» набиралось так мало учеников, а выпускалось столько, сколько жрецы Ярина Воина могли закупить камней. Но если сначала дари продавали кмиты сотнями, то с каждым годом объём продаж падал, а цена каждого камня возрастала. А потом погиб Иллир, его преемники не понимали всей сути источника, и уже третий император после великого властителя ничего о нём не знал. Эта информация, которая и раньшето была секретной, стала достоянием всего нескольких человек и самих выпускников «Шайгера».
– Всё ясно. Но скажи мне, Саир, почему в таком случае вы хранили сведения об источнике столько лет и никому их не предоставили или не продали?
– Не хранили, а хранил. После гибели маговвоителей всегда был только один человек, который знал истинную подоплёку событий, это ктото из жрецов местного храма. Только он ведал, где находится источник и хранится запас уже заклятых кмитов, которые можно использовать. И не раз у меня возникал соблазн продать свои знания или один из камней и жить на эти деньги долго и счастливо. Но я поклялся прошлому жрецу, который посвятил меня в тайну, что дождусь посланца, а если нет, то передам знания следующему служителю Ярина Воина.
– Что за посланец?
– Последний магвоитель сказал, что в случае его гибели и смерти императора рано или поздно, но обязательно придёт человек, который назовёт кодовое слово и получит доступ к источнику, книге и последним кмитам.
– И что это за слово?
– Сейчас уже не важно. – Старик сильно поморщился. – Моя смерть близка, я уже вижу её бледный лик и понимаю, что никто не придёт. Сотни лет мы ждали, а посланца так и не было.
– А сам почему не захотел в источник окунуться и камень в себя вживить?
– Способности слабые, да и здоровье не то. Все хранители были одинокими стариками, которые жили только молитвами и не могли принять в себя кмиты.
Неожиданно жрец задёргался всем телом, и из уголка его дряблого рта пошла пена, а я, понимая, что он умирает, встряхнул его и спросил:
– Где источник и камни? Как мне их найти?
– Бор знает, – захлёбываясь, прохрипел Саир. – Камни под ногами КамаНио. Прощай…
Захрипев, главный жрец ещё раз сильно дёрнулся всем телом и затих. Навсегда.
Я закрыл веки старика. Затем приподнял его рубаху и вытащил изпод неё старую потрёпанную книгу в некогда красной обложке из воловьей кожи. В ней было листов пятьдесят, не больше, и, как бы мне ни хотелось прямо сейчас начать её изучение, были иные, более важные дела, наипервейшее из которых – похороны старика. Потом надо дождаться Бора, который проводит меня к источнику. И только тогда можно будет посмотреть на кмиты и чудесный родник, почитать книгу и подумать над тем, стоит ли становиться магомвоителем и не повлечёт ли это за собой беду.
Выйдя из шалаша, я посмотрел на восходящее солнце, удостоверился, что вокруг попрежнему тихо, и кинжалами начал срезать травяной покров и папоротники вблизи последнего пристанища бывшего военного лекаря и главного жреца храма Ярина деда Саира. Работа была тяжёлая, корневища можжевельника пронизали всё вокруг, а тут ещё и камни, которые во время весеннего паводка каждый год выкидывало на берег бурное речное течение. Однако за полтора часа я выкопал вполне приемлемую ямку, вытащил тело Саира из шалаша, закутал его в одеяло и похоронил. Небольшой холмик вновь покрыл дерном, а лишние камни и землю бросил в воду. Вроде бы всё, что мог, я сделал, совесть моя чиста, и оставалось только дождаться парнишку Бора.
Час проходил за часом. Солнце перевалило за полдень, и, когда я уже начал переживать, Бор появился. Я увидел его белую голову среди папоротников за пятьдесят метров, и вскоре он заполз в убежище. Взгляд у парня был испуганный и затравленный, но он держал себя в руках, известие о смерти жреца воспринял както безучастно, и я спросил его:
– Рассказывай, что видел?
Парень тяжко и протяжно вздохнул:
– Нет моей деревни больше. Сожгли её. Люди наши сбежать успели, а от домов и амбаров только головешки остались. Беда! Теперь всем плохо будет.
– Это понятно, – сказал я и, кивнув на еле заметный холмик, добавил: – Жрец сказал, что ты знаешь дорогу к источнику.
– Источников вокруг много, не меньше трёх десятков. Какой именно интересует?
– Тот, где статуя.
– Ааа, – протянул парень, – странное место, знаю, где оно, вместе с дедом Саиром туда полтора года назад ходили.
– Проведёшь к нему?
– Можно. – Парень мотнул растрёпанной головой. – Но нехорошее это место, там всякая чертовщина грезится и с людьми не пойми что творится. Так что отведу, но сам там не останусь.
– А далеко оно?
– Сутки хода в гору, пешком. На лошади туда не попасть, склоны сильно крутые.
Через полчаса, отпустив на волю рассёдланную исанийскую полукровку, я взвалил на себя рюкзак и вместе с Бором пересёк тропу между храмом и пасекой, вышел на открытое луговое пространство и двинулся в гору. И только я подумал о том, что пока всё идёт неплохо, как позади нас на тропе появились три всадника, которые сначала увидели мою лошадь, мирно пасущуюся на небольшой полянке между папоротников, справа от себя, а потом кинули взгляд влево и засекли нас.