Страница 56 из 144
Бывшим Верховным Главнокомандующим (Великим князем Николаем Николаевичем. — В.Ц.) неоднократно отдавались приказы и повеления, требующие водворения строгого внутреннего порядка в войсках, устранения грабежей и поджогов. Невзирая на это, Государь Император с грустью убеждается, что до настоящего времени повеления эти не приведены в исполнение и некоторые чины пятнают себя деяниями, недостойными русской армии. Этому особенно способствует большое число нижних чинов, находящихся в тылу или самовольно отлучившихся или командированных, даже уволенных под разными предлогами в отпуск.
Его Величество повелевает не останавливаться ни перед какими мерами для водворения строгой дисциплины в войсках и перед суровыми наказаниями в отношении отлучившихся от своих частей чинов и в отношении грабителей, мародеров и поджигателей. Указываемая Государем Императором цель должна быть достигнута во что бы то ни стало. По железным дорогам и тыловым путям корпусов, особенно вдоль шоссе, должны быть командированы офицеры, состоящие в резерве, с конвоями для задержания отбившихся от частей. Эти люди должны понести быстрое и суровое наказание для примера другим.
Его Величество повелевает начальствующим лицам, особенно командирам частей, обратить серьезное внимание на то зло, которое получило большое развитие в армии. Только неумолимой требовательностью, настойчивостью и заботами начальников и суровыми наказаниями виновных как в деяниях, так и в послаблениях могут быть устранены в значительной мере поступки, вызывающие справедливые жалобы и нарекания на войска. Чем менее воспитанными прибывают укомплектования, тем более строга должна быть дисциплина в частях и тем более неумолима требовательность начальников в отношении соблюдения внутреннего порядка. Дабы облегчить достижение этой цели, Государь Император повелел указать на необходимость не ослаблять офицерский состав откомандированием в штабы, управления и тыловые учреждения и вернуть тех, кои уже взяты из частей, кроме признанных из-за ран и болезней могущими нести лишь нестроевую службу. Его Величество изволил выразить веру в то, что начальники всех степеней примут близко к сердцу все указанное и дружными усилиями вернут необходимый войскам порядок, устранят обиды населению, бессмысленные поджоги, уничтожение без нужды фабрик, заводов, грабежи; искоренят беспощадной рукой мародерство и бродяжничество в тылу отбившихся от своих частей и забывших свой долг нижних чинов».
В марте 1916 г. Главнокомандующим армиями фронтов была разослана циркулярная телеграмма, в которой, в частности, указывалось: «По доходящим до меня сведениям, убытки, причиненные местному населению рытьем окопов и возведением других сооружений военного характера, не везде оплачиваются. Владельцы уничтоженного и поврежденного имущества обращаются с ходатайством о скорейшем возмещении им его стоимости. Прошу сообщить, последовали ли какие-либо распоряжения но вверенному вам фронту об уплате за уничтоженное и поврежденное при указанных обстоятельствах имущество. У меня имеются сведения, что губернаторы, хотя и назначают для обследования убытков особые комиссии, но направлять дальше эти дела затрудняются за недостатком будто бы на этот предмет ассигнований».
Очень осторожно призывал Алексеев использовать и такую неизбежную в условиях войны меру, как принудительная эвакуация местных жителей из прифронтовой полосы. Главнокомандующим армиями фронтов указывалось, «чтобы они подтвердили командующим армиями и командирам корпусов, что нельзя делать без разбора эвакуацию жителей в 3-верстной и шире полосе по фронту; чтобы они… 1) выявляли бы только отдельных лиц, пребывание которых в районе своей части считают неудобным, 2) сплошное выселение допускали бы в исключительных случаях, и то с согласия главнокомандующего фронтом, 3) давали бы срок для приготовления к выезду, ликвидации и хранению имущества и 4) оплачивали бы убытки по ст. 11 “Правил о местностях, объявленных на военном положении”.
Даже такая, казалось бы, “мелочь”, как состав солдатского рациона, не ускользала от бдительного и требовательного наштаверха. В одной из телеграмм генералу Брусилову Алексеев отмечал, что «ввиду недостатка жиров в Империи» нет возможности увеличить «дачу сала для предохранения войск от цинги», тогда как «для борьбы с цингой нужна лимонная кислота, овощи, лук, чеснок и т.п. и уменьшение количества солонины за счет увеличения свежего мяса».
Забота и требовательность по отношению к солдатам была не менее высокой и по отношению к офицерам. В 1916 г., как и в период Русско-японской войны, в штабах строевых частей стал остро ощущаться недостаток профессиональных офицеров-генштабистов. Последние предпочитали строевую службу весьма специфическим сферам военной деятельности (формируемые авиационные и партизанские отряды, гражданская администрация и др.). Михаил Васильевич, ссылаясь на нормы корпоративной этики, которую сам соблюдал беспрекословно, требовал от своих коллег следования своим должностным и профессиональным обязанностям. В циркулярном письме в штабы фронтов от 25 января 1916 г. он сообщал: «В последнее время учащаются ходатайства о назначении офицеров Генерального штаба на такие должности, которые имеют или только косвенное или не имеют даже никакого отношения к службе Генерального штаба, но представляются выгодными с личной точки зрения. Замечается стремление офицеров Генерального штаба перейти в другие отрасли службы, не имеющие никакого отношения к специальной службе Генерального штаба: в бригадные командиры, в авиаторы, в партизаны, в губернаторы, директора корпусов и т.д.
Между тем некомплект офицеров Генерального штаба вследствие новых формирований и убыли, дошел до того предела, когда расходовать офицеров Генерального штаба не по прямому их назначению невозможно, так как их не хватает даже для выполнения важной в боевом отношении специальной службы Генерального штаба.
Прошу Вас сделать распоряжение поставить офицерам Генерального штаба в известность, что в настоящее тяжелое для России время, когда каждый гражданин по чувству долга идет защищать Царя и Родину, не щадя живота своего, бросив все свои личные дела, офицер Генерального штаба должен в особенности быть проникнутым чувством долга принести своей Родине все силы и знание в той именно деятельности, в которой государство его готовило в мирное время в течение многих годов и в которой он как специалист может принести больше пользы общему делу. Этого требует честь той корпорации, к которой все мы принадлежим и к которой мы не имеем права относиться лишь с точки зрения личных выгод и удобств…»
Нарочская операция, бои по линии Постав — Свенцяны стали, по существу, пробой сил перед решающими операциями, запланированными на конец весны. 22 марта 1916 г. Алексеевым был составлен доклад Государю, в котором детально рассматривались возможности общего наступления Восточного фронта. Общая численность штыков и сабель Северного и Западного фронтов составляла 1 млн. 220 тысяч, тогда как у противника — 620 тысяч. Юго-Западный фронт также имел численное превосходство — 512 тысяч штыков и сабель против 441 тысячи у австро-немецких войск. Логика оперативного искусства подсказывала единственно оптимальное решение — переход к активным наступательным действиям.
Отмечая существенное численное превосходство над противником (благодаря проведенным мобилизациям общий перевес достигал почти 700 тысяч штыков и сабель), Наштаверх пришел к выводу о необходимости энергичного наступления войск Северного и Западного фронтов сходящимися ударами в направлении на Вильно. Именно эти фронты могли, по замыслу Алексеева, нанести главные удары. Юго-Западный фронт, имея против себя многочисленные силы австро-венгерский армии, мог бы сковывать противника, не давая ему возможности перебросить подкрепления на помощь немцам, а затем перейти в наступление, после того как его соседи — Северный и Западный фронты — смогут развить успех в Курляндии и в Полесье. Подготовку наступления следовало завершить к 1 мая. Таким образом, теперь в наступлении участвовал не отдельно взятый фронт, пытающийся, используя лишь свое численное превосходство, прорвать линию противника на отдельном участке. Подобную тактику «точечных ударов» союзники по Антанте еще могли позволить себе, поскольку на протяжении 700-километрового фронта они «в каждой точке имеют теперь возможность противопоставить противнику вполне достаточные силы для первого отпора», чтобы затем «быстро подвести большие резервы, обеспечивающие уверенное развитие активной обороны». На растянутом 1200-километровом Восточном фронте, при недостаточной сети железных дорог и слабости шоссейных коммуникаций, невозможно было рассчитывать на оперативное использование резервов при нанесении отдельных «точечных» ударов. Поэтому успешное генеральное наступление требовало одновременного участия всех фронтов Российской армии.