Генерал Алексеев

Очевидно, что активная деятельность Алексеева не оставалась незамеченной в «верхах». Свидетельство тому — его награждение орденом Святой Анны 1-й степени в 1906 г. и производство в генерал-лейтенанты «за отличие по службе», без предварительного представления, лично Государем Императором Николаем II 30 октября 1908 г. Доклад о реорганизации учебы в Академии был принят за основу, но завершить его реальное осуществление помешала начавшаяся война.

2. На пороге новой войны. Начальник штаба Киевского военного округа. Стратегическое планирование будущих операций.

1908—1914 гг.

30 августа 1908 г. Алексеев был назначен начальником штаба Киевского военного округа, имевшего важное стратегическое значение. Командовал округом будущий военный министр генерал от кавалерии В.Л. Сухомлинов. Это было первое их знакомство, хотя в Киев и в Киевский военный округ Михаил Васильевич приезжал и раньше, во время инспекторских поездок Генштаба. В случае начала военных действий Алексеев становился начальником штаба Юго-Западного фронта, а части, дислоцированные в округе, обязаны были принять на себя первый удар потенциального противника — армии Австро-Венгрии. Им же, этим частям, в свою очередь, предстояло нанести ответный удар в Прикарпатье, Галицкую Русь и — при успешном прорыве австро-венгерских позиций — наступать на Венгерскую равнину, к Будапешту, и далее — на Прагу и Вену Перспектива вероятной войны, связанная с т.н. «Боснийским кризисом» (аннексией Автстро-Венгрией Боснии и Герцеговины в 1908 г.), требовала от командования округа и воинских частей особой боевой подготовки и высокой бдительности.

Сохранились интересные свидетельства директора Департамента полиции, будущего товарища министра внутренних дел П.Г Курлова. В них он давал психологическую характеристику генерала (хотя и не вполне точно хронологически и по названиям должностей): Алексеев «…во время управления моего Киевской губернией состоял генерал-квартирмейстером Киевского военного округа (на самом деле — начальником штаба. — В. Ц.), славился как выдающийся работник и знаток своего дела, благодаря чему пользовался полным доверием и уважением командовавшего войсками округа генерала Сухомлинова. На посту военного министра генерал Сухомлинов пожелал привлечь М.В. Алексеева для совместной работы в качестве начальника Генерального штаба. Скромный по природе генерал Алексеев отказался оставить свое место в Киеве и перенестись в водоворот петербургских интриг. Впоследствии он занял место начальника штаба Киевского военного округа при генерал-адъютанте Н.И. Иванове (уже в 1914 г. — В.Ц.), с которым в том же звании и вступил в войну. Блестящие операции в Галиции выдвинули его в Главнокомандующие армиями Северо-Западного фронта, а засим и на пост начальника штаба Верховного Главнокомандующего. Алексеев подкупал простотой своего обращения и крайне серьезным отношением к каждому вопросу, с которым к нему обращались. Когда чрезмерные труды подорвали его здоровье и он вынужден был уехать лечиться, его заместил генерал В.И. Гурко (в ноябре 1916 г. — В.Ц.)»{17}.

В Европе обстановка постепенно осложнялась. Уже нельзя было исключать довольно близкой перспективы начала широкомасштабных военных действий. И откуда будет «исходить угроза миру» — с Балканского полуострова, этой «пороховой бочки» Европейского континента, или от многократно оспариваемой франко-германской границы в Эльзасе и Лотарингии, — было принципиально не так уж и важно. Важным становилось другое — неизбежность участия в будущей войне Российской империи. Не признавать этого, считать, что военные бедствия обойдут Россию стороной — становилось серьезным и опасным заблуждением.

Разумеется генерал Алексеев, как один из ведущих сотрудников ГУГШ, не мог оставаться в стороне от обсуждения стратегических перспектив участия России в будущей европейской войне. И хотя в его непосредственные должностные обязанности не входило военное планирование, известно, что Михаил Васильевич неоднократно передавал свои теоретические разработки генералу Сухомлинову Даже после перевода на другую должность Алексеев участвовал в совещаниях окружных начальников штабов, и к его мнению прислушивались. На случай предполагаемого наступления в Галиции Алексеевым был намечен план оперативно-стратегического развертывания войск округа.

Существовавшие на тот момент планы не ставили задачу четкого определения инициатора нанесения первого удара по России — будет ли это Германская или Австро-Венгерская империи. Основой для разработок стратегического развертывания боевых операций против армий Тройственного союза стали планы, разрабатывавшиеся еще 1870—1890-е гг. автором военной реформы Александра II, тогдашним военным министром генерал-фельдмаршалом Д.Л. Милютиным и его ближайшим сотрудником, начальником Главного штаба генералом от инфантерии Н.Н. Обручевым.

Как отмечал видный военный теоретик, генерал-лейтенант Н.Н. Головин, «сущность “милютинских” идей заключалась в стремлении использовать с активными целями выступ, который образовала на нашей западной границе территория Польши (Варшавский военный округ). Наши армии, сосредоточенные на этом т.н. “Передовом театре”, имели возможность нанести удары во фланг неприятельским войскам, собранным в Галиции и в Восточной Пруссии, отрезывая их от главнейших сообщений с тылом. Вместе с тем наши армии, сосредоточенные на передовом театре, находились на кратчайших путях на Берлин и Вену, а это сильно облегчало нам захват в свои руки инициативы действий тотчас но окончании стратегического развертывания. Стратегическое развертывание на передовом театре позволяло также использовать выгоды стратегического центрального положения (действия по внутренним операционным линиям), сосредотачивая максимум сил для нанесения решительного удара на одном из фронтов и оставив для временной обороны минимум сил на другом.

Стратегические преимущества развертывания на передовом театре усиливались но мере выдвижения этого развертывания на запад. Для обеспечения этого развертывания на передовом театре, Милютин и Обручев создают глубоко продуманную систему крепостей. Существенную роль в этой системе имела крепость Ивангород при впадении р. Веережа в р. Вислу. Эта крепость давала устойчивость правому флангу фронта развертывающегося против Австро-Венгрии и вместе с тем обеспечивала за нами маневрирование на обоих берегах Вислы.

Столь же продумана была и дислокация войск; для ускорения нашей боевой готовности на передовом театре, значительная часть наших войск была в мирное время расквартирована в Варшавском военном округе».

Очевидным также было то, что Российская империя не начнет войну первой, не станет агрессором. Русские войска проведут активную оборону и затем смогут перейти в наступление. В начале столетия стратегическое планирование исходило из вероятности ведения войны против Австро-Венгрии и Германии одновременно.

Первым проектом будущего стратегического планирования, разработанным непосредственно Алексеевым, стал написанный еще в сентябре 1906 г. (в соавторстве с полковником С.К. Добророльским) служебный доклад, отмечавший неизбежность будущего столкновения России с Германией, являвшейся «душой и связующим звеном коалиции» — Тройственного союза. Написанный, во многом под впечатлением неудач в Русско-японской войне, доклад исходил из возможности сугубо оборонительных действий в Польше — Привислснском крае, с перспективой возможного перенесения военных действий и в Восточную Пруссию.

Но сам Алексеев склонялся к нанесению главного удара по Австро-Венгрии, для чего следовало сосредоточить все силы Киевского и Одесского округов на границе, и, если противник, воспользовавшись незавершенностью мобилизационного развертывания, начнет наступление на российскую территорию, то нанести ему сильный контрудар, перенося военные действия на территорию Галиции и Буковины.

Что же касается опасного для российского фронта «польского выступа» или «передового театра» (линия западных границ Империи, благодаря включению в се состав Герцогства Варшавского, «охватывалась» с севера и юга враждебными границами Германии и Австро-Венгрии), грозившего в случае неблагоприятного хода войны стать «польским мешком», то здесь Алексеев, повторяя стратегические замыслы Милютина и Обручева, предполагал опереться на прочный оборонительный рубеж из крепостей. Следует отметить, что Алексеев не считал непременным условием будущей войны оставление Полыни противнику, а напротив, допускал возможность удержания «выступа». Ведь опираясь на него, можно было наносить контрудары но наступавшим австро-немецким войскам. Несколько рядов крепостных «линий» (Двинск — Ковно — Гродно на северо-западе и Луцк — Кременец — Ровно на юго-западе) должны были не допустить возможного прорыва немецко-австрийских войск и их соединения в тылу русских армий. А гарантированную защиту от войск противника призван был обеспечить дальний оборонительный рубеж в Полесье, по Днепру, Березине и Западной Двине. Именно поэтому особое внимание следовало обратить на поддержание в должном, боеспособном состоянии крепостей «передового театра». Следующая после 1906 г. докладная записка Алексеева касалась главным образом именно этой, «военно-инженерной», стороны стратегии. Примечательно, что с 4 мая по 30 августа 1908 г. Михаил Васильевич занимал должность постоянного члена Главного крепостного комитета.