Схаас

Лишь там, где проходил Джон, голоса становились неестественными, взоры из живых превращались в живописно-восторженные, а лица делались похожими на гипсовые маски. Ореол славы. Похоже, в нем вырабатывалось стойкое отвращение к славе. Вроде бы что плохого в радости, которую доставил он людям своими трудами? Ну ладно — подвигами? Жителей Средневековья в этом смысле не упрекнешь в неискренности, они просто и естественно воздают должное великому герою…

Не то странствующему рыцарю Ивангое, не то Мерлину, не то сиду-воителю Благого Двора.

Джон поплелся к себе, сдержанно отвечая на приветствия и особенно сильно тоскуя по оставшемуся в грядущем камину в малой гостиной.

Изабелла уже принесла обед, вкусный и с претензией на изысканность, но сама почти не ела. Не выдержав, Джон сказал:

— Нет, золотко, я так не могу — от твоего вида еда теряет вкус. Что с тобой стряслось?

— Не называй меня так, пожалуйста.

— Хорошо, не буду. Извини, Изабелла, может, я делаю что-то не так? Почему ты не хочешь довериться мне?

Она отложила ложку и утвердила подбородок на ладонях.

— Зачем? Джон, это все не имеет значения. Мы уже говорили, и ты сам все знаешь.

— О чем ты, Изабелла?

— О нас, — прошептала девушка так тихо, что Джон не расслышал, но, когда он переспросил, она ответила иначе: — Сэр призрак скоро должен прийти за тобой. Он сказал мне, что ты отправляешься домой сегодня вечером.

— Что? — удивился Джон. — Интересно, почему он так решил? Я, конечно, должен вернуться, но… я еще слишком слаб. Я никуда не собираюсь.

— Я так и сказала, что, ты ничего подобного не говорил, а сэр призрак сказал, что знает. Только он хорошо помнит, что это произошло на десятый день. Сказал, так все и было: он, сэр призрак, когда был еще сэром Томасом, лечил тебя ровно десять дней, а потом сэр призрак, который уже тогда не был сэром Томасом, а был его духом, сказал: сегодня пора отправлять его домой, и сэр Томас, еще не ставший сэром призраком, выполнил необходимый обряд.

Из этого объяснения Джон усвоил только одно: так все и случилось. Остальное сложно было бы распутать, если бы молодой граф уже не освоился с категориями петли времени, но сейчас не до того.

— Вот, значит, как… Тогда все ясно, — сказал Джон и, посмотрев на Изабеллу, добавил: — Все ясно.

Аппетит пропал, но он заставил себя съесть кусок хлеба с медом, после чего сказал:

— Если мы говорим об одном и том же, то я действительно все знаю и повторяться нам с тобой нет смысла… Знаешь что, мне нужно поговорить с призраком. Он ведь должен находиться у графа?

— А он больше нигде и не бывает.

— Вот и хорошо, — кивнул Джон, взялся за свою палку и встал.

— Давай я провожу тебя, — предложила Изабелла.

— Это будет даже лучше. Идем.

Рука об руку они поднялись в башню. Конечно, оба старших Рэдхэнда были там, живой сидел за столом и что-то чертил, дух заглядывал ему через плечо с указующим перстом наготове.

Джон осмотрелся. Он был в этой комнате всего лишь второй раз, но запомнил ее на всю жизнь. Сейчас ему было неловко вспоминать свое поведение здесь, но он спрашивал себя, как бы поступил, если бы сэры Томасы вдруг сказали: да, кстати, чуть не вылетело из головы — перед возвращением домой ты должен убить гидру, которая терроризирует волшебный ручей и мешает нам жить. Или, например: сэр Томас пока не позаботился о наследниках, так вот, нужно тебе, Джонни, раскатать по камешку замок одного великана и освободить заточенную там принцессу — ей суждено продолжить род Рэдхэндов. В самом деле, что бы он тогда сказал? Джон улыбнулся. Поругался бы, конечно, но пошел бы. С Мечом Правосудия. С Изабеллой и желательно с Гарри и Беном. И чемоданом советов призрака. Суждено так суждено — схаас, как говорят одни наши общие знакомые.

А если не схаас? То есть неизвестно заранее, кому что суждено, — пошел бы? Ладно, хватит, велел себе Джон. Вот когда кто-то начнет приставать с подобными предложениями, тогда и подумаем.

— Ненавижу себя, когда упускаю что-то из виду, — вздохнул сэр Томас, откладывая перо.

— Эта ошибка по крайней мере поправима, — успокоил его дух. — Хотя ты прав, я тоже не люблю тебя, когда ты ошибаешься.

Оба рассмеялись.

— Добрый день, уважаемые сэры, — поздоровался Джон. — Если не секрет, о чем вы с таким увлечением рассуждаете?

— О тебе, малыш, — ответил призрак. — О тебе и твоем возвращении. Видишь ли, мы запамятовали одну немаловажную вещь. Как только Аннагаир покинул землю, Первозданная Сила стала развеиваться, и теперь единственный источник ее — Меч Света и таланты. А прежнее заклинание, которым мы перенесли тебя сквозь время, было построено на полном объеме мистической энергии, генерируемой артефактами и усиленной экзовалентными пунктами ландшафта, что, разумеется, повышало коэффициенты когнитивных эманаций на два-три порядка в зависимости от динамического статуса в подвижной иерархии…

— Ой, сэр призрак, вы его прямо сейчас отправляете, да? — забеспокоилась Изабелла.

— Нет, это он хочет сказать, что у него… Дедушка, если я хоть что-то понял из вашей речи, вы пытаетесь сказать, что у вас не хватает энергии для заклинания?

— Совершенно верно, — кивнул призрак.

— Причем если я впервые сталкиваюсь с этой проблемой, то мне это хоть в какой-то мере простительно, — добавил живой граф. — Но он-то, дух из грядущего, он просто забыл!

— Ах, мой друг, поправимая ошибка — это уже и не ошибка, а хороший урок, а у меня голова была забита настоящими проблемами.

— И что же вам нужно, дедушка, чтобы раздобыть новые батарейки? Надеюсь, они не скрыты в пещере очередного дракона?

— А если это так? — В глазах призрака мелькнули хитринки. — Что ты скажешь?

Джон вздохнул. Потусторонний юмор удручал его.

— Скажу, что я на больничном. Страдаю от недугов и ничем не могу помочь дракону, спешащему удалиться в мир иной.

— Да ты не беспокойся, Джон, — погладила, его по плечу Изабелла. — Вот Гарри вернется, мы с ним сами съездим, да еще и Бена возьмем. А ты выздоравливай, не тревожься.

— И думать забудь. У меня пока что нет причин спешить, поправлюсь — сам с драконом потолкую. Или это не дракон, а великан-людоед, дедушка?

Сэры Томасы переглянулись.

— А малыш меняется на глазах, похоже, ему начинает это нравиться! — хмыкнул живой. — Вот теперь видно, чья кровь течет в его жилах.

— М-да, разошелся ты, внучек. Боюсь огорчить тебя, но ничего такого не требуется. Просто проведем переброску с помощью Ока Заката, то есть в нужный момент, с дополнительными формулами и соединенной силой двух Мечей Правосудия. Это немного усложнит заклинание, но не более того.

— Вот и хорошо, — не без замаскированного облегчения сказал Джон. — И когда придет этот нужный момент?

— Сегодня вечером, на закате, что следует уже из одного названия источника магической энергии.

— Тогда мне нужно поговорить с вами, дедушка.

— Спрашивай, — кивнул призрак. — Да побыстрее, мне еще нужно перепроверить расчеты.

Однако Джон замялся, стараясь не смотреть на Изабеллу и чувствуя, что краснеет.

— Хорошо бы нам поговорить наедине.

— Джонни, я отлично помню, что ты задал свой вопрос прямо тут.

— Ну хорошо, — решился молодой граф, посмотрел в теплые карие глаза девушки и спросил: — Не помните ли вы заодно, один я отправился домой или нет?

— Что значит это твое «или нет»? Договаривай, — потребовал призрак.

— Я хочу сказать: один или с Изабеллой?

Девушка вспыхнула как роза, но глаз не отвела, и губы ее слегка дрогнули, будто она хотела, но не позволила себе улыбнуться. Потом она перевела на призрака полный надежды взгляд, но тот теперь сам тянул время:

— Занятный все-таки народ эти смертные. То им свободу воли подавай, то предсказания, причем ни тем, ни другим довольны не бывают. Ну что вы смотрите на меня как на священника, вам бы полагалось смотреть друг на друга. Способны вы хоть что-то решить самостоятельно? Ну же!..