Страница 69 из 181
— Ата, ты что? — обеспокоенно обернулся ко мне Брент.
Мы сидели на третьем этаже подземной части Колеса, здания, чей внутренний "дворик" образовал Звёздную площадь. Ещё ниже, на четвёртом этаже, прятались спасшиеся во время Чумы персейцы-колонисты. В отличие от Подземья, руководимого Дирком, здесь жило человек сто. Третий этаж для персейцев давно стал своеобразной площадкой для прогулок. Но сейчас здесь никого из них. Вместе со стрелками на четвёртый этаж спустился Рустам, чтобы более обстоятельно ознакомиться с соседями по несчастью. Дирк остался с нами и жадно вслушивался в историю Иорданца.
В бывшем кафе сдвинули ближе столики и устроили что-то похожее на круглый стол. Сначала майор Брент подробно и чётко определил цели нашего пребывания на Персее. Затем слово предоставили, как важно выразился Брент, Иорданцу.
И, пока он размышлял, с чего начать повествование, я и вспомнила.
— Вы — орнитолог. Охотник на экзо-пернатых. Я читала о вас.
— Точно. — Он с любопытством взглянул в мою сторону, пока радостно загоготавший Барракуда бил его по колену: "Ага, вычислили тебя!" И быстро отвернулся, хотя впечатление, что он хотел спросить о чём-то лично меня, осталось.
По праву первого знакомства сидевшая рядом с ним Бланш тоже не удержалась и спросила:
— А интересно, с чего вы решили, что Ата вам знакома?
Очень хотелось видеть глаза Матвея Иорданца в тот момент, когда все с интересом уставились на него. Иорданец пришёл в сильное замешательство, иначе не спросил бы:
— А почему бы и нет?
И все так же оживлённо уставились на меня. Вот черти любопытные… Знают же…
— Три года назад мне сделали пластическую операцию, — пришлось объяснять в который раз. — В лицо меня узнать нельзя. Плюс ко всему у меня потеря памяти. Поэтому, даже если вы были мне самым лучшим другом, я вас не помню, а уж вы, конечно…
Я осеклась на полуслове. Иорданец — видящий! Он считал с меня то, что Имбри смог ощутить ладонями. Вот оно что…
— Каждый второй драко — ясновидящий, — тихо подтвердил Иорданец. — Что не является секретом ни для кого. Как бы ни изменялась человеческая внешность, что бы ни происходило с человеком, по линиям его полевой структуры я всегда могу сказать, знаком он мне или нет. Я не узнаю тебя, Ата, но мы с тобой встречались. Где — неизвестно, явно — мельком, но встречались.
На слове "мельком" он чуть запнулся. Для всех находящихся в эйфории, запинка прошла незамеченной. Но я подглядывала за Матвеем в щёлочку, образованную ментальным щупом. И на этом слове мне захотелось сдёрнуть с него эти треклятые чёрные очки и всмотреться в глаза! Он вспомнил, где мы "мельком" встречались! Где?! Чёрт бы его подрал! И при каких обстоятельствах?! Смутное подозрение начало перерастать в уверенность… Видимо, Матвей уловил изменения вокруг меня, потому что поспешно заговорил:
— Итак, на Персей я свалился два года назад. До меня дошли слухи, что с планетой прекратилась связь. Я как раз был неподалёку со своим учеником и решил посмотреть, что случилось.
Ярчайшая ложь. Но её, как ни странно, косвенно подтвердил Барри, которому знакомство с Матвеем Иорданцем сильно льстило.
— Ага, дружище! Это ты называешь — дошли слухи?! Да он прекрасно разбирается в системах связи. Сидел, небось, в навигаторской и засёк разговоры… Кстати, твой великолепный катерок жив? Помню, какая роскошная обстановочка была в жилых каютах! Шикарная!
Иорданец громко вздохнул и с точно рассчитанными горестными интонациями объяснил:
— Мы вошли в атмосферу — катер вспыхнул. Системы огнетушения сработали, и мы смогли долететь и приземлиться. Посудину, к сожалению, восстановить не удалось. Если выберемся, придётся покупать новую.
Уставившись на ладони, сцепленные в "замок", я старалась отвлечься от звучащих слов и понять, что за ними. Пока узнала, что Матвей на Персее появился гораздо раньше, ещё до Чумы; и не было у него катера. Влезть глубже в его поле я пока опасалась: мне показалось, он очень силён. А что может сделать сильный энергодеятель, я знала по себе.
— … Нам повезло: мы попали сюда, в Андромеду, не сразу.
Интересно, моргает ли он под своими очками? Или человеческая присказка — "врёт и глазом не моргнёт" — и про него тоже?
— Откуда взялись крыланы? — спросил Дирк. — Как ты научил их уничтожать тени? Они и в самом деле питаются чумовиками?
— Вы назвали их крыланами? — нехорошо ухмыльнулся Иорданец. — Мило. Весьма милое название. Мы с Батисом нашли их колонию на одном из спутников Гарпии-2. Помнится, они нас чуть не сожрали там. Пару кладок мы успели стащить. К нашему изумлению, птенцы каннибальской прожорливостью родителей не обладали, но оказались весьма всеядными. Мы назвали их оллфагами. В кладке оллфагов обычно два яйца. Период взросления достаточно затянут, как мы успели убедиться. До полёта на Персей мы получили две пары оллфагов. Когда вышли к Андромеде, с нами уже была небольшая стая. Именно здесь, в городе, мы уяснили, что с названием птичек попали в яблочко: оллфаги с одинаковым удовольствием пожирают, как плоть, так и нематериальное.
— Вы знаете, что произошло на Персее? — спросил Брент.
— Какая-то биологическая катастрофа? — легкомысленно отозвался Иорданец.
Дирк коротко ввёл его в курс дела — майор добавил парочку подробностей. Матвей рассеянно почесал щёку.
— Нет никого хуже фанатиков, — подытожил он несколько странно, потому как, по-моему, никто не понял, кого он имел в виду — учёных-персейцев или профессора Аугустуса Кейда. Помолчав, драко спросил: — Значит, в первую очередь вас интересует не ЧП на Персее, а профессор Кейд? Его вывоз отсюда?
Мы, вообще-то интересовались первым, но, взглянув на непроницаемое лицо майора, открытые было рты захлопнули. Кажется, и здесь Иорданец попал в яблочко. Кстати, после брошенного на Брента взгляда выражение интереса на лице Дирка тоже быстро трансформировалось в маску бесстрастия.
— Ну, что ж, вон возвращается Тим — один из наших стрелков. Я думаю, вы не откажетесь от небольшой экскурсии по жилому уровню? — тоном гостеприимного хозяина предложил Иорданец. — Ник, Барри, надеюсь, у нас будет свободная минутка на обмен новостями? А то я засиделся в этой глуши. Скучно мне без большого мира с его событиями.
Барри радостно взревел нечто нечленораздельное. Имбри поддержал его, не выпуская, впрочем, моей руки, — он ещё в начале беседы пододвинул своё кресло ко мне. Троица взахлёб заговорила на сириусском диалекте. Я не понимала его, да не хотела понимать. Боль, тупо гнездившаяся в затылке, медленно поднялась правому виску и расплылась в нём тяжёлым, горячим — только из огня — шероховатым камнем. Камень ворочался так, что я начала глохнуть на правое ухо, а он продолжал давить… Эту боль я не могла унять. Боюсь, моя улыбка скривилась в болезненную гримасу. Единственное, что удалось сделать, — это окружить себя такой ментальной бронёй поверх уже существующей, что я почти не слышала людей. А может, это сдавленное камнем ухо окончательно оглохло. Во всяком случае, Матвей внезапно взглянул на меня… И мне захотелось ударить кулаком по его чёрным очкам. На мгновение показалось: сними он очки — и я вспомню его…
Стрелок Тим поддержал предложение Иорданца спуститься на жилой этаж. Я не слышала его, но все поднялись и двинулись за ним.
Боль переместилась ко лбу.
Иорданец каким-то образом уговорил Имбри с Барракудой оставить почётный эскорт прекрасной дамы им, надёжным драко, — прочитала по губам. Ник что-то спросил у меня.
— Конечно! — лучезарно сияя, откликнулась я и едва не сморщилась от собственного голоса. Звук ударил в голову чугунным шаром бульдозера, разрушающего старый дом.
Ник с Барри поспешили вслед за нашими. Ник ещё отворачивался, когда у меня брызнули слёзы. Словно не замечая их, Иорданец элегантно протянул руку помочь подняться с кресла. Безвольно опираясь на руки его и Батиса, я медленно пошла в хвосте процессии, ослепшая от слёз и боли.