Страница 52 из 181
А кулак Дирка бесконечно долго мчался на меня, пока не ударил в висок.
37.
Очнулась я на полу, среди зеркальных стен, головой на коленях Дирка. Я неуверенно улыбнулась ему, но он не смотрел. Скосив болезненно-сухие глаза, я увидела разъярённого Ника Имбри. Ещё успела немного удивиться, чего он такой злой. Не понравилось — Дирк первым нашёл меня?
Но первые же, процеженные сквозь зубы слова Ника буквально рухнули на меня:
— Не смей… прикасаться… к моей жене…
Фраза оказалась ведром с холодной водой, неплохо возвращающей к реальности. Но сколько в ней драматизма!.. Я пришла в себя и уже скептически восприняла угрожающее заявление Имбри. Кроме того, мне было хорошо. Дирк придерживал меня за плечи, почти обнимал — человеческими руками. Тепло его рук не только успокаивало боль в изломанном трансформацией теле. В этих ровных тепловых потоках меня нежно покачивало. И — Дирк знал, что он делает, и был спокоен. Вернувшись в сознание на руках перепуганного человека, я бы испугалась сама и, защищаясь от потенциальной опасности, выпила бы энергетические запасы спасителя. Но Дирк, повторюсь, был спокоен. Его спокойствие обещало мне защиту. И не хотелось это состояние портить чьим-то плохим настроением. Тоже мне, муж нашёлся…
Я быстро, не глядя, влезла в поле Ника. Не врёт. Ну и фиг с ним. Шёпотом — сухая тёрка горла не позволяла иначе — я прохрипела:
— Пока я не разблокировала систему, ты мне никто. Не лезь. Понял?
Приглушённый закрытой дверью, всё-таки слышался возмущённый голос Бланш. Но Имбри крепко держал дверь. И до прихода Тайгера, который вновь обнаружил след ко мне, я могла говорить свободно при этих двоих. Оба знали мои секреты. Каждый — по-своему.
Дирк удивлённо поглядывал на Ника и вопросительно — на меня. Но молчал. Выдержки у него хватало, хотя смысл наших реплик наверняка казался ему если не загадочным, то абсурдным. Поймав его очередной взгляд, я поинтересовалась:
— Там, в лаборатории, ты вырубил меня именно так?
Он кивнул. Кажется, он ещё хотел что-то добавить, но не был уверен в Нике.
— Ник и правда мой муж, хоть я его не помню. Можешь говорить при нём.
Вспышка трудноопределимых чувств от Ника освежила комнату, словно кто-то догадался открыть окно во время грозы.
— Я ударил тебя в висок. Это сработало. Хотя ты уже стала…
Ник быстро шагнул ко мне и, присев на корточки, взял меня за руку. Я уловила промелькнувший образ: это он стоит на коленях и поддерживает меня за плечи.
— Ударил кулаком, как в кирпичную стену, — задумчиво продолжал Дирк. — Ты стала падать — мы врассыпную. Громадная была. Кулак — вдребезги. Сработало, потому что в виске чудовища осталась впадинка в центре виска, как у человека. Костяшкой я попал именно туда. Видимо, какая-то точка.
— Кулак сработал. А моё превращение?
— Тоже. Ты отогнала от нас толпу чудовищ.
— Я просто дралась с ними или… защищала вас?
— Моя команда часто вспоминает ту бойню. Ты защищалась и защищала нас. Но тогда мы не могли рассуждать здраво. Мы видели разъярённого дракона, который после мгновенной трансформации не нуждался в адаптации к собственному телу, как остальные. Одна секунда — нет человека. Вторая — есть дракон, который будто вывалился из одной драки в другую. Перехода из тела в тело не было.
— Остальные меня тоже узнали? Не выдадут?
— Тебя узнал Максим. Я — сомневался, пока из-за взрыва нераспознаваемых эмоций не заволновались офицеры Межгалактики. Когда они потеряли след, я ушёл и спросил у женщин, не проходила ли здесь женщина из спецназа. Они указали — куда. Тогда я поверил. Ребята никому не скажут.
Дирк мягко усмехнулся сверху вниз.
— У тебя осталась улыбка дракона — существа, видящего всех насквозь.
Я подтянула ноги. Мужские руки помогли подняться.
— Дракон оказался уязвимым? — озабоченно спросил Дирк.
— Думаешь, зная о своей Ахиллесовой пяте, я теперь кого-нибудь подпущу близко?
— А ты думаешь о следующей метаморфозе?
— Дракон затягивает, — медленно сказала я.
— Ощущение силы?
Вспомнилось: ворохнулся взрезаемый крыльями воздух и горячей волной обдало нетерпение увидеть падающую в воздушную пропасть землю. Я подняла глаза. Насмешка — эта малюсенькая комнатка, ловящая взгляд в бесчисленных зеркальных лабиринтах узких пространств…
— Ты сильнее Саймона, — вернул меня Дирк.
Ник исподлобья глянул на него.
— Ты даже не представляешь, насколько она сильна.
— Во мне "акула", Дирк, — не обращая внимания на его реплику, сказала я. — Ты уже понял. "Акулы" — это воины. Из генетической памяти "своей" я знаю, что аборигены Персея сначала пошли по пути развития собственных энергетических сил. Они меняли форму, когда это было необходимо. На охоте превращались в "акул". Совершенствуя орудия труда — в оборотней. Затем, по мере развития их цивилизации на планете и высокой рождаемости, начали экспансию, завоёвывая жизненное пространство. Вот тогда и определились две касты — воинов и учёных. Обе касты всё ещё могли видоизменяться, но возвращались уже в определённую форму. Когда речь пошла о бессмертии, для учёных-оборотней было всё равно, какой материал — то есть пленных — доставят им "акулы". Главное — материал должен быть разумным. Первые опыты подтвердили их мнение. Но когда началось массовое внедрение в чужие тела, выяснилось, что сознание некоторых "инкубаторов" сильнее. Внедрившийся в такое тело персеец в результате столкновения с чужим разумом скатывался в пропасть звериного состояния. Появись такая "акула" или оборотень среди своих — и безумие деградации, как по бикфордовому шнуру, поджигало остальных.
Пока я вещала, торопясь выложить всё, что узнала, и почти не видя слушателей, в зеркалах произошло движение. Последние слова я проговорила в такой спешке, что глотала и комкала их. Но мне просто необходимо было выговориться до появления лейтенанта Тайгера и Брента, который следовал за Эриком, будто охотник, спустивший пса по горячему следу.
Поэтому когда зеркала дрогнули, я спокойно закончила:
— Я думаю, "акулы" — это воины, а оборотни — интеллектуальная элита Персея. Отсюда застывшая форма одних и подвижная — последних. Привет, Эрик!.. Майор Брент?.. А у нас тут маленькая конференция по актуальному вопросу. Присоединиться не желаете? Правда, у нас тут такие споры разгорелись, ого!
У Эрика даже лицо напоминало насторожённую морду охотничьего пса. Ну-ну, дружба дружбой, а табачок врозь? Какую бы симпатию он ко мне ни испытывал, вбитые в него профессиональные представления оказались твёрже: докажи он — да что там миндальничать! — объяви он, что во мне жуткая зараза, клетка и кандалы Саймона были бы мне обеспечены. Из соображений безопасности, естественно.
И всё-таки он облегчённо вздохнул, и лицом прояснел! А я почувствовала, как отлепились от моей энергооболочки его эмпатические щупы. Поверил. Слава Богу. Потому что я-то всё ещё торопливо уничтожала явленное присутствие "акулы" вокруг себя. Остатки были эфемерны, но, подойди ко мне Ник, например, и попробуй дотронуться до пространства, в котором я стояла… Ник подошёл. Его хмурая улыбка ревнивого собственника мне даже понравилась. Лейтенанту — нет. Отвернулся. А поскольку я не возражала — пока, Имбри встал близко за моей спиной. Боюсь, это был тайный заговор против лейтенанта. Наши поля смешались. И теперь даже профессиональный эмпат не смог бы определить, что творится во мне и вокруг меня.
Майор покосился на Тайгера, успокоился и тут же набросился на меня, желая знать источник моих измышлений. Атаку перехватил Дирк.