Страница 8 из 16
Именно Клауд приводил ее к нему в покои. Раньше он не обращал внимания на то, что они были всегда веселы и как-то не в меру разгорячены крутыми подъемами потайных ходов.
«Что происходило между ними в тех узких переходах — никому неведомо!»
С такими черными мыслями Эрнеста довезли до постоялого двора, где обоз устроился на ночлег. Закрывшись в самой дальней комнате возле конюшни, он предался сладким воспоминаниям о былой жизни: «Вернутся ли эти счастливые и беззаботные дни?»
Среди ночи в дверь тихо постучали. На пороге стояла Сидония. Такая нежданная встреча вызвала у него бурю эмоций. Он вскочил, чтобы броситься к ней, но накопившаяся ревность свинцом скатилась в ноги: «Смотри — вот она, источник всех твоих злоключений!»
Сидония как будто читала его мысли.
— Во всем виноват твой слуга! — не дала она ему опомниться. — Это он оклеветал меня перед Богом и людьми!
Упав ему на грудь, она разрыдалась. Он гладил ее волосы, разбросанные по плечам, и чувствовал знакомый запах ее тела. Она ласкала его в ответ. Неудержимое пламя страсти разгоралось с каждой минутой и вскоре целиком поглотило его. Когда огонь желания помутил рассудок, молодая любовница вдруг вырвалась из его объятий. Слабо соображая, Эрнест с удивлением наблюдал за разбросанной в пылу страсти одеждой, которая поднималась с пола и летела ему на колени.
— Одевайся! — скомандовала Сидония, кинув последнюю вещь.
«Когда я успел их снять?!» — проводил он взглядом прилетевшие панталоны.
— Поторапливайся! Нас ждут!
— Кто ждет? — растерянно промямлил он.
Мысли не успевали за событиями.
— Мои люди! Они отвезут нас в Западную Померанию, и мы обвенчаемся.
— Но ни один священник не пойдет против воли моего отца, — начал приходить в себя Эрнест.
— Ты что, не расслышал? У Западной Померании свой герцог! А потом, твой деспотичный отец нажил врагов даже среди духовенства! Давай поторапливайся!
— Но тогда меня отец лишит наследства!
— Но титула-то он тебя лишить не может! А денег у моего отца больше, чем у твоего!
— Тогда я никогда не стану правителем Восточной Померании!
— Каким правителем?! — расхохоталась Сидония. — Ты седьмой наследник! Или ты собрался извести всех своих братьев?
— Я против воли отца не пойду, — тихо произнес он. — Меня ждут в Пруссии.
Чувствуя его нерешительность, Сидония вновь бросилась ему на грудь. Она его умоляла, плакала, угрожала, что наложит руки на себя, а значит, и на их будущего ребенка, но все было без толку.
«Довольно метать бисер перед свиньями! — вскипела она. — Ради кого все эти жертвы и унижения? Ради воли прабабки, которая только на пороге смерти соизволила повидать свою правнучку?! Ради викканского сестринства, которого я в глаза не видела и которое бросило меня на произвол судьбы?! Может, это вообще бредни выжившей из ума старухи! Да гори оно все синим пламенем!»
Злая на весь белый свет и на свою глупость, она выскочила в темный коридор и с размаху налетела лбом на что-то твердое. Свет померк. Душевная буря тут же улеглась. Она уже не чувствовала, как ее обмякшее тело волокли по коридору и запихивали в оконце, смотревшее на конюшню…
Наутро не выспавшийся Эрнест не обнаружил своего нового слуги. Боясь выдать себя расспросами, он молча залез в повозку и погрузился в невеселые мысли о туманном будущем в незнакомом месте. Рассеянно глядя на убегающую вдаль дорогу, он не обратил внимания на всадников, мелькнувших среди деревьев. Люди графа Ван-Борка тайно следовали за обозом, не подозревая, что дочери их господина в нем нет. Из ворот постоялого двора той ночью никто не появлялся, а топоту копыт со стороны конюшни они не придали значения. Сидония в это время лежала поперек лошади, несшейся в противоположном направлении. В такт аллюру она больно билась грудью о край седла. От боли она начала приходить в себя и застонала. Во рту тут же появился кляп, который со злостью впихнули до самого горла.
— Раз, два, три, четыре! — ассистент ритмично давил на грудину пациентки. — Вдох! — командовал анестезиолог.
За четыре секунды между вдохами он никак не успевал вставить дыхательную трубку. В залитом кровью горле было не различить вход в трахею.
— Есть! — он наконец попал и энергично протолкнул трубку вглубь. — Что со временем?!
— Идет тридцатая минута, как остановилось сердце.
— Погано!
Несмотря на все усилия врачей, восстановить сердечную деятельность не удавалось. Наступал момент, после которого успех возвращения больного к жизни равнялся нулю. С приближением развязки напряжение в реанимационном блоке нарастало. Чувство горечи от неминуемой потери такой еще молодой пациентки наполнило комнату.
Вдруг как по мановению волшебной палочки нервное напряжение спало, и воцарилась спокойная рабочая атмосфера. На кардиомониторе появились хаотичные сокращения сердечной мышцы. Воспрянувший духом анестезиолог скомандовал:
— Приготовиться к дефибрилляции!Одного электрического разряда хватило, чтобы завести отдохнувшее сердце.
Глава 2. Истоки
Муж пациентки сидел в коридоре и обреченно ждал вердикта врачей. Он со страхом смотрел на приближающегося врача. Выражения лица за маской было не разобрать.
— Мы ее откачали, — устало произнес врач. — Остальное в руках Всевышнего!
Не веря своему счастью, муж больной смотрел на него с глупой улыбкой, по его лицу текли слезы.
— Ничего, ничего! — врач приобнял его одной рукой и повел к жене.
Ника лежала в центре комнаты под яркими лучами операционной лампы, два санитара убирали разбросанные по всему полу пакеты и упаковки от инструментов.
— А почему у нее на глазах липкая лента? — с тревогой спросил мужчина, глядя на тонкие полоски скотча, державшие веки закрытыми.
— Чтобы не повредить роговицу во время реанимации. Если хотите, вы их можете снять, — добавил врач и вышел.Оттягивая неизбежное, мужчина гладил холодные пальцы жены, которые с каждой минутой становились теплее.
Онемевшее тело понемногу отходило. Сидония чувствовала, как развязанные руки наливаются кровью. Кончики пальцев покалывало, и вместе с вернувшейся чувствительностью появилась боль. Она закусила губу, чтобы не застонать и огляделась. Прямо возле лица была ножка колченогого табурета. На стенах висели охотничьи трофеи. Пахло порохом, кровью и звериной шерстью.
«Охотничий домик! — поняла она. — Похож на отцовский, только попросторней!»
Она приподнялась на локте и задела головой ножку. Табурет чуть сдвинулся и скребанул по полу. Она замерла. Из-за двери донесся голос Отто.
— Оставляю ее на ваше попечение! — наставлял он кого-то. — А я с доброй вестью в замок!
Он сбежал с крыльца и запрыгнул на коня.
— Смотрите не проспите, а то не видать вам вознаграждения за похищенную распутницу! — крикнул он и пришпорил коня.
Два следующих дня пленница провела взаперти, пока на пороге не появилась пожилая знахарка из соседнего графства.
— Давай-ка, детка, я тебя посмотрю, — мягко сказала она. — Ложись на лавку.
Знахарка так высоко закинула длинный подол платья девушки, что накрыла ее с головой.
— Так ты не будешь мне мешать! — объяснила она и начала ощупывать живот.
Быстрые движения старухи становились все медленнее, а вскоре она и вовсе замерла. Почувствовав неладное, Сидония выглянула из-под подола.
— Со мной что-то не так? — с тревогой спросила она.
— Ты в большой беде, сестра! — услышала она тихий ответ.
— Сестра?! Так вы из сестринства? Как там его, виккингского?
— Викканского, — поправила ее знахарка.
— Точно, викканского! Возьмите меня к себе в ученицы!
— Сначала тебя нужно вырвать из лап герцога!
— Так вы нашлите порчу на стражников, и вместе убежим!