Страница 156 из 164
На утро собралась влиятельная приёмная комиссия – начальник, старшина, Подхозняк с ведром и лопатой, а также все свободные от службы в качестве группы поддержки. Придирчивый осмотр подхоза павших грызунов не обнаружил. Кота также не увидели. Начальник со старшиной совсем уж было впали в задумчивость о тщетности всего сущего, но тут Подхозняк обнаружил котяру. Тот сидел на какой-то балке под потолком и усиленно прикидывался ветошью. То есть спускаться отказывался наотрез. Даже предложенный кусок колбасы не произвёл на него впечатления – кот, за ночь набравшийся манер английского лорда, заявил, что отныне он вегетарианец и потреблять животный протеин, особенно крысиного происхождения, это дикое варварство и вся Европа от этого давно отказалась. Так и просидел под потолком весь день. Что было ночью на запертом подхозе, загадка века, но утром кота нигде не было. То ли кот сквозь стены эмигрировал к сопределам, то ли просто телепортировался на родную помойку – неясно, но его больше никто не видел.
А проблема сама собой не рассосалась. Наоборот, отбив первую атаку, крысиное воинство обнаглело настолько, что Подхозняк моментально попал в группу риска – крысы начали просто вырывать свинячий корм из рук, так и норовя отхватить заодно и палец.
Упавшее было знамя подхватил старшина, больше всего любивший Фенимора Купера и газету «Правда». Он почерпнул из газеты новое мышление и желание ускориться, интенсифицироваться и коренным образом перестроиться, а от Купера – идею, как это сделать.
Как известно, за каждый скальп индейца звёздно-полосатые антиподы платили душегубам звонкой монетой, вот и старшина решил перейти к подобным рыночным отношениям. Был объявлен приз. За каждый десяток дохлых крыс – банка сгущёнки. Воодушевлённое такой щедростью народонаселение заставы рвануло на истребление грызунов. Но как??? Догнать улепётывающую крысу не получалось: они, гады, нарыли окопов по всему полу, куда и ховались от сладкоежек. Попасть булыганом в стремительного зверька тоже не всегда получалось, к тому же получив по организму каменюкой, подлые твари уползали умирать к себе в подполье, напрочь лишая охотника драгоценного скальпа. Лупить одиночными никто не решался: стены подхоза были тонковаты и запросто пробивались даже из «макара», а подстрелить кого из своих никто не хотел – старшина сгущёнку выдавал только за крысиные шкурки.
Постепенно энтузиазм помножился на ноль. Начальник, сам теперь получающий молочную дань, тихо сатанел и грозился всю скотину передать соседям, а подхоз спалить к чёртовой матери. Даже не взирая на все её??? (чьи?) протесты. Перспектива остаться без молока и сала бойцов вдохновляла мало. Не то чтобы призрак голодной смерти замаячил на горизонте, просто в армии пожрать любят все, особенно солдаты, а положенный казённый рацион кулинарными изысканиями особо не баловал. И вот тут как раз и произошло очередное путешествие Подхозняка в соседний астрал: он опять впал в задумчивость…
А когда вернулся назад, то пришёл не с пустыми руками – он притащил полное ведро дохлых крыс. Ровно двадцать штук. Копеечка в копеечку, хвостик к хвостику. Слегка офигевший старшина без всякой волокиты выдал две банки сгущёнки и даже не стал возникать, когда наглый Подхозняк ночью пошел на кухню варить эти углеводы. К чести отважного карела, жмотом он не был, и все ночные наряды теперь не просто грызли печенюшки из доппайка, а намазывали их сантиметровым слоем варёной сгущёнки.
На следующий день история повторилась: ровно двадцать штук, в аккурат на две банки. И на следующий день тоже. Так и пошло. Глядя на стремительное сокращение запасов сгущёнки, старшина было заподозрил, что одни и те же тела усопших грызунов ему показывают по несколько раз, но крысиное кладбище росло на глазах, а вот запасы живых пасюков падали стремительнее запасов сгущёнки. Все было честно… Но очень загадочно…
Вся застава ломала голову, как Подхозняк, без шума и пыли, научился так изводить серых. Сам он на все каверзные вопросы отмалчивался, предпочитая просто ухмыляться чему-то своему, посторонним непонятному. На подхоз к себе он никого из сослуживцев не допускал, а начальник со старшиной, боясь спугнуть удачу, лишний раз там тоже не отсвечивались. Так эту напасть и победили… Вернее победил… Подхозняк… Один, в гордом одиночестве…
Разгадка пришла неожиданно. Осенью, когда старшина решил проверить зимнее снаряжение, ну там лыжи-валенки-снегоходы, недоставало одной единицы «палки лыжной алюминиевой». Вот тут все и открылось. Раскололся Подхозняк, что это он палку свистнул, чтобы крыс победить. Думаете, он их палкой забивал? Или сделал волшебную дудочку, заслышав которую, все грызуны теряли волю и шли на убой? Не-е-е-е-е-е… В соседнем астрале такому примитиву не учат… Все хитрее было.
Помните фильм «Остров Сокровищ», где Золотухин из большой трубки стрелами плевался? Фильм, конечно, детский, но и он смог вогнать Подхозняка в задумчивость. Отважный борец с грызунами спёр у старшины палку, отпилил острие и снял с неё ручку. Получилась длинная трубка. Не хуже золотухинской. Потом заказал хлебовозникам контрабанду в виде вязальных спиц – кружок кройки и шитья на заставе был, а вот кружка вязания, как и спиц, не было. Затем привязал кружок поролона для уплотнения и тщательно заточил полученную стрелку. Убойность снаряда была дикой. Спица пробивала крысу насквозь и пришпиливала вражину к полу. Главное – попасть, а Подхозняк на свою целкость никогда не жаловался – он у себя там, в лесах исторической Родины, натренировался белку в глаз бить (там все белки так и ходили – с подбитыми глазами). А уж в крысу, да ещё в упор! Оставалось только подойти и произвести контрольный выстрел каблуком…
Все!!! Прапор, готовь сгущёнку!!!
Вот так скромняга Подхозняк и вогнал вредную фауну в прежние рамки – полностью крысиное поголовье только ядерный взрыв мог уничтожить. Да только теперь его Подхозняком никто не звал. По другому прозвали. Догадываетесь как?
Правильно, Бен Ганн .
ПСБ Сработка
Маленький ликбез для непосвящённых.
Что такое сработка? Это когда срабатывает сигнальная система. А что такое сигнальная система? Это безумные километры колючей проволоки, намотанные вокруг необъятных просторов нашей Родины. И когда две нитки этой колючки замыкают между собой, или реже – рвутся, то и происходит эта самая сработка. И тогда к месту замыкания-разрыва устремляется команда любопытных человеков в зелёных фуражках, называемая тревожной группой или просто – тревожкой, с целью посмотреть, какой гад противный замыкает-рвёт казённую колючку? А чтобы остальным пограничникам не было обидно за неудовлетворённое любопытство, их всех выгоняют на перехват возможного нарушителя границы, где у них есть все шансы с этим нарушителем познакомиться поближе. Эта группа называется – заслон. Вот, собственно, и все. Довольно просто. Но вот как эта самая реакция на сработку выглядит со стороны, это целиком и полностью зависит от смотрящего…
Звучит Трубный Глас сирены, означающий нарушение Государственной Границы. Ранее, в предыдущем фильме, эти звуки означали неожиданный налёт Люфтваффе на Крещатик. Из-за угла появляется колонна пограничников, бегущая в ногу и построенная по росту. Все в новенькой форме, на штанах – свеженаглаженные стрелки, об которые можно запросто порезаться, вокруг свежевымытых шей – свежеподшитые подворотнички ослепительно-белого цвета, крючки застёгнуты, в сапоги можно глядеться, как в зеркало. На мощной груди каждого – куча красивых значков, медалек и прочей бижутерии, имеющих к погранвойскам такое же отношение, как золотое кольцо в носу к почётной медали Конгресса. У всех на суровых лицах сосредоточенная озабоченность безопасностью страны. Впереди – старый, мудрый прапорщик, переловивший на своём веку столько нарушителей, что ими можно было заново наполнить всю Колыму.
В предыдущем дубле все бежали в пилотках, но сторож Грицько, ранее живший на кордоне и за это взятый консультантом, точно помнил, что пограничники бегают исключительно в зелёных фуражках.