Страница 21 из 133
- Успокойся, - видя мое состояние, Феликс старался говорить рассудительно. - Ничего страшного пока не случилось. В крайнем случае ты потеряешь преимущество: они поймут, что ты про них знаешь. Попробуй оторваться.
Я криво усмехнулся:
- Думаешь, это так просто? Да еще за оставшееся время...
- Но попробовать-то можно!
И я стал пробовать.
Как назло, машин по случаю субботы было немного. С другой стороны, это давало свободу для маневра. Феликс живет на улице Гарибальди, и, вырвавшись на простор Ленинского проспекта, я для начала решил предложить седому игру, хорошо известную любому водителю в Москве и весьма не любимую инспекторами ГАИ: своеобразные "пятнашки".
В этой игре, которая на самом деле не игра вовсе, а просто один из способов ускоренного передвижения по городу, прежде всего важна хорошая реакция. Суть заключается в том, что общий поток машин движется по магистрали примерно с одной скоростью - чуть медленнее в правых рядах и быстрее в левых, но в целом почти равномерно. Тот же, кто хочет ехать скорее, должен лавировать между автомобилями, все время тормозя, ускоряясь, перестраиваясь из ряда в ряд и выискивая просветы. При этом нельзя забывать постоянно и точно оценивать дорожную обстановку: сейчас этот троллейбус тронется от остановки, вон та "Волга" не выдержит и пойдет на обгон грузовика, а впереди знак разворота, так что в левом ряду делать нечего, там возникнет небольшой затор - и так далее. Занятие нелегкое, да еще и опасное.
- Часы над входом в магазин "Электроника" показывали 11.39.
- Пристегнись, - сказал я Феликсу. И ринулся в самую гущу.
На моей стороне был эффект неожиданности: в первые секунды седой резко отстал. Но очень скоро он показал, что не хуже меня знаком с правилами этой игры.
Чуть не врезавшись в "РАФик" и подрезав нос дипломатической "Вольво", водитель которой возмущенно замигал мне фарами, я вырвался в левый ряд. Стрелка спидометра скакнула к 90. Но седой с риском для жизни проскочил в щель между троллейбусом и бортиком тротуара, резко обогнул еще кого-то и по правому флангу мгновенно настиг меня. Я сбавил скорость, чтобы усыпить его бдительность, а увидев впереди мигающий зеленый глаз светофора, стал откровенно тормозить. Он тоже стал останавливаться, но тут, когда уже зажегся желтый, я рванул вперед так, что двигатель взревел от напряга, и понесся на красный свет.
В этот момент мне было, откровенно говоря, не до того, чтобы смотреть за седым. Я молился об одном: чтобы рядом не оказалось постового. Вот тогда я точно опоздал бы на площадь Маяковского к двенадцати.
Постового не было. Зато вслед за мной ехала единственная машина: зеленые "Жигули"-фургон. Я понял, что никакое нарушение правил седому не помеха. А он, кажется, понял, что прятаться больше незачем.
На часах было 11.42.
- Что будешь делать? - спросил Феликс.
- Пробовать, - ответил я.
На Октябрьской площади я собирался поначалу ехать в левом ряду, как бы по направлению к улице Димитрова, а потом резко, нарочно не показывая сигнала поворота, скакнуть вправо. Но он терся теперь, не скрываясь, буквально за моей спиной, в каких-нибудь десяти метрах, и я понял, что это бесполезно. Поэтому я спокойно повернул к туннелю на кольцевую. Спокойно значит без визга тормозов. Внутри у меня все дрожало от возбуждения.
Тормоза у меня завизжали, когда на выезде из туннеля перед Крымским мостом моя машина буквально под углом в девяносто градусов крутанула вправо, еще раз вправо и понеслась в обратном направлении. Руль чуть не вырвался у меня из рук, и я сжал его что было мочи мокрыми от пота пальцами.
Я очень рассчитывал, что седой проскочит поворот, а идущие следом машины не дадут ему быстро вернуться назад. Но он не проскочил. Похоже, он был водителем высокого класса. Гораздо лучше меня, потому что я бы точно проскочил. А это означает, что мне вряд ли удастся от него оторваться. Я развернулся и снова выехал на Садовое кольцо. 11.48.
От отчаяния у меня свело зубы и сдавило затылок. Я почувствовал, что теряю над собой контроль: мелькнула мысль взять зеленый фургон на таран.
- Спокойно, спокойнее, - монотонным голосом повторял Феликс. - Ты должен что-нибудь придумать.
И я, кажется, придумал.
Перед Смоленской площадью я перестроился в левый крайний ряд и поехал неторопливо, поглядывая на виднеющийся вдали светофор. Там горел зеленый, а мне нужен был красный.
Я рассчитал довольно точно. Когда поток остановился, от меня до перекрестка оказалось не больше тридцати метров. Седой стоял в том же ряду через одну машину от меня. 11.50.
Открылось движение слева, от Киевского вокзала. Это надолго, минуты на полторы. Я вышел из машины и стал протирать ветровое стекло. Потом, демонстрируя свою неторопливость, сел обратно. Зажегся желтый.
- Феликс, держись, - сказал я сквозь зубы.
И в тот момент, когда вся встречная армада машин тронулась с места, даже чуть-чуть позже, когда передние проехали первые метры, набирая скорость, я, скрипя покрышками, через осевую вылетел в обратную сторону прямо перед их носом. Что они обо мне говорили, я догадываюсь. Мысленно прошу у них всех прощения. Если бы рядом оказался гаишник, он даже не стал бы мне делать "дырку" - просто отобрал бы права, а я сам протянул бы их ему. Седой даже не успел рыпнуться. Наконец-то мы с Александром Васильевичем Стариковым ехали в разные стороны. 11.53.
В последний момент проскочив светофор на Зубовской, я стремглав вылетел к набережной и повернул влево. Феликс молчал, понимая видно, что сейчас мне лучше не говорить ничего под руку. У поворота к Манежу пришлось потерять на стрелке целую минуту. 11.58.
Дальше я считал уже секунды.
Разворот у Большого театра. 12.00.
Улица Горького. 12.01.
Площадь Пушкина. 12.03.
Площадь Маяковского. 12.04.
Я свернул налево и резко затормозил около касс кинотеатра "Москва". 12.05. Блондина возле памятника Маяковскому не было.
- А это не они? - спросил Феликс, показывая на двух парней, неторопливо переходящих площадь. У одного из них в руках была спортивная сумка.
- Похоже, - сказал я.
Вслед за ними мы прошли вдоль Театра сатиры и свернули в сквер перед входом в Театр Моссовета. Здесь они нашли свободную лавочку и сели, разговаривая. Тот, что с сумкой, расстегнул ее и достал большую белую коробку. Мы постепенно приближались прогулочным шагом. Уже можно было различить на коробке надпись "Sony".
"Сонька!" - вспомнил я.
Блондин вытащил из коробки магнитофон. Мы уселись через две лавочки от них.
- Дай сигарету, - попросил я Феликса. Только тут я заметил, как трясутся у меня руки. Да, в таких гонках мне не приходилось участвовать ни разу в жизни. И больше не дай Бог.
До нас донеслась музыка - покупатель пробовал товар. Они разговаривали еще минут пять - семь, а потом блондин поднялся и пошел к выходу. Латынин остался, укладывая коробку обратно в сумку. Мы поняли, что сделка не состоялась.
Наконец он тоже встал. Я почему-то представлял его себе иначе. Это был среднего роста, худой, прыщеватый юноша с не слишком выразительным лицом. Боже мой, и это из-за него в последние пять дней произошло столько всяких событий! Мы двинулись ему навстречу.
- Ну здравствуй, Саша!
Он посмотрел на меня удивленно:
- Я не Саша...
- Простите, ваша фамилия Латынин? - спросил я, все еще по инерции улыбаясь.
- Нет, - ответил он. - Моя фамилия Жильцов.
Пять минут спустя мы уже знали, что вчера утром, покидая квартиру Жильцовых, Латынин попросил друга вместо себя встретиться с блондином и, если тот купи! магнитофон, деньги положить на книжку. Латынин собирается уехать куда-то из Москвы и, когда устроится, даст знать, куда их переслать.
Ну что ж, рассуждал я по дороге в редакцию, куда Феликсу надо было по делам, винить мне себя не за что. Да, я кинул на стол свой козырь в расчете выйти победителем. Но, как в детской игре "пьяница", моего туза прихлопнула шестерка - случайность, которую предвидеть невозможно.