Страница 40 из 110
— Все, что здесь говорилось, весьма интересно. Я не хотел прерывать… Сегодня Горяинов ненадолго пришел в себя. К счастью, я в это время был у него в палате…
Из протокола допроса Горяинова Дмитрия Аркадьевича, 21-го года, студента Московского института народного хозяйства имени Г. В. Плеханова…
Допрошен в больнице в присутствии врача-реаниматора…
…8 февраля сего года я с друзьями ездил на лыжную прогулку в поезде здоровья на станцию Жилево. На обратном пути мы с Розой Анкудиновой находились в тамбуре. Я курил у открытой двери с правой стороны по ходу поезда. Роза стояла рядом. Примерно через минут десять после отправления поезда здоровья со станции Жилево из соседнего вагона в тамбур вошло двое парней 22 — 23 лет, среднего роста, в черных полушубках, в шапках из кроликов. Обоих я никогда раньше не видел. Один из парней сразу подошел ко мне и грубо попросил у меня закурить. Я сказал, что сигареты в купе. Что было потом, я не помню. Узнать обоих парней вряд ли смогу. Больше я ничего не знаю.
С моих слов записано верно и мне прочитано. Дополняю: у одного из парней была ссадина на лице…
Следователь с величайшей осмотрительностью спрятал протокол допроса в портфель и обвел взглядом сидящих.
Все молчали.
— А ведь нам говорили о полушубках! — напомнил следователь.
Денисов согласно кивнул.
— Проводница вагона Ведерникова…
— Мы не обратили на это внимания, увлеклись психологической стороной, чисто человеческими отношениями… — Следователь махнул рукой. — Не все еще, однако, потеряно. Есть зацепка. После допроса Горяинова я из больницы в Посадах прямиком махнул в Жилево, к начальнику милиции. И кое-что привез…
— По делу Анкудиновой и Горяинова? — уточнил кто-то из инспекторов.
— Да… Итак, до приезда в Жилево в поезде здоровья преступников никто не видел. — Почти лишенное морщин, неулыбающееся лицо следователя выглядело обманчиво молодым. — В пути следования поезд остановок не имел. Значит, преступники сели в Жилеве, чтобы доехать до Москвы. О чем это говорит? О том, что они либо постоянно живут в Жилеве, либо к кому-то приезжали. — Он заглянул в портфель, на этот раз чисто машинально. — Так вот… У начальника милиции есть данные… — Он защелкнул портфель. — На наш участок ездят двое, приметы совпадают полностью. До этого случая ограничивались кражами в электропоездах у пьяных. Но дерзки, способны на тяжкие преступления… И осторожны. Поймать с поличным пока не представлялось возможным. Это они…
ТЕЛЕФОНОГРАММА
Начальнику отдела милиции на станции Москва-Астраханская полковнику милиции Бахметьеву В. А.
По имеющимся данным, в вечернее время в электропоездах, находящихся в вашем оперативном обслуживании, занимаются кражами двое неизвестных, в возрасте 22 — 23 лет, среднего роста, в черных полушубках, шапках из кроликов. У одного имеется на лице сбоку пятно, похожее на ссадину. По имеющимся данным, неизвестные действуют крайне осторожно, постоянно перепроверяются из-за опасения быть замеченными. В случае подозрений на слежку могут скрыться.
РАСПОРЯЖЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ОТДЕЛА МИЛИЦИИ.
В соответствии с планом оперативно-розыскных мероприятий начиная с 18 часов 12 февраля сего года силами инспекторского состава уголовного розыска и приданных подразделений перекрыть на вечернее и ночное время все находящиеся в обслуживании платформы, станции, посадочные площадки и пригородные поезда.
Работу личного состава отдела милиции на период проведения операции осуществлять по усиленному варианту.
ЧЕТВЕРГ, 12 ФЕВРАЛЯ И УТРО 13-ГО.
— Уходят через пути! — услышал Денисов в крошечном манипуляторе под курткой. — Скорее! — Он оглянулся.
Темные фигурки уже бежали впереди, где между высокими платформами у кирпичного домика, пункта технического осмотра, на уровне колес застыл мощный луч прожектора.
— Перебегай… — подстегнула по рации Колыхалова. — Им не видно тебя за лучом! — И сразу же: — По четвертому пути электричка. Осторожнее!
Денисов спрыгнул с платформы на путь. Рядом бесшумно тормозил прибывающий электропоезд.
«Ох! И погоняют они нас сегодня!..» — подумал Денисов.
Еще не прошло и двадцати минут, как он и ККК заметили в толпе на перроне двух парней в полушубках и кроличьих шапках. У одного на щеке краснела ссадина.
И сразу началась гонка. Авторы ориентировки — работники Жилевского уголовного розыска — оказались правы, предупредив: «…постоянно перепроверяются, путают следы, очень осторожны».
— Пошли, пошли… — заторопила Денисова по рации Колыхалова.
— Я — двести восемнадцать! — вклинился в разговор невидимый Антон Сабодаш. — Рассчитывайте на меня. Подключаюсь…
— Пошли! — пересохшими губами повторила Колыхалова.
Электричка отправлялась. Парни перебежали путь, вскочили в первый вагон, ККК успела заскочить в кабину машиниста. В последнюю секунду Денисов и Антон оказались в десятом, в служебном купе проводницы.
Вагон проплыл мимо неярких вокзальных светильников, мимо десятков людей, ожидающих очередную электричку.
— Порядок! — крикнул Антон в микрофон, чтобы успокоить находившуюся за девять вагонов Колыхалову. — Погнали…
Привыкшая ко всему проводница спросила:
— Здесь поедете? Или пройдете по составу?
— Пройдем, — ответил Денисов.
Она открыла внутреннюю дверь. Денисов, за ним Сабодаш прошли в вагон. Электричка была не из дальних — до Расторгуева, пассажиров ехало немного. В первом же пустом тамбуре Денисов и Антон остановились.
— Я — двести восемнадцать! — оповестил Антон в манипулятор. — Находимся во втором вагоне от хвоста.
Колыхалова не отзывалась, видимо, стояла среди пассажиров.
— Станция Москва-Товарная… — объявила проводница по поездному радио.
Электричка остановилась.
Денисов выглянул на перрон, но никого не увидел. В пятиэтажных кирпичных домах напротив горел свет, чуть сзади по подъездному пути на холодильник толкали рефрижераторную секцию.
— Следующая — Речной вокзал… — объявила проводница.
Платформа была дугообразной. Пристройка билетной кассы скрывала начало дуги. Денисов и Сабодаш ждали: перед тем как отправиться, помощник машиниста выбежал на платформу удостовериться в безопасности пассажиров. Двери оставались открытыми.
— Пошли! — внезапно крикнула Кира.
Денисов и Сабодаш выскочили из вагона, тут же, не сговариваясь, разошлись в разные стороны: Денисов в дальний конец платформы к киоску «Союзпечати», Антон к билетной кассе.
Газетный киоск прикрывал надежно, но теперь Денисов не видел ни парней, ни Колыхалову. Словно почувствовав его тревогу, ККК успокоила:
— Вижу их хорошо.
Вся тяжесть наблюдения за преступниками теперь была на ней. Денисову оставалось разглядывать фотографии артистов, гашеные марки для коллекции.
«В детстве на каждом углу в конверте за несколько копеек ждет радость, — подумал Денисов. — И сколько их, киосков „Союзпечати“ и конвертов с гашеными марками…»
— Стоят на платформе, — предупредила Колыхалова, — просматривают в окна проходящие электрички.
Парни в полушубках словно чего-то ждали.
«А Роза Анкудинова собирала фотографии киноартистов…» — глядя за стекло киоска, вспомнил Денисов. Он вдруг представил себе ее с «пирогой» рыжеватых волос, с блестящим лезвием на цепочке.
У артистов на цветных фотографиях были серьезные, грустные лица.
«Даже в обычных одеждах, — подумал Денисов, — они напоминают сыгранных ими героев, остаются Вайсами, Жегловыми, Шелленбергами…»
С двух сторон снова показались приближающиеся огни встречных электричек. Машинисты обеих приветствовали друг друга короткими гудками.