Мария Медичи

Оставив особняк Турнель, Екатерина Медичи разместилась в Лувре, но ей хотелось иметь свою собственную резиденцию, поэтому она предприняла строительство дворца Тюильри, расположенного примерно в 500 м к западу от Лувра. После ее смерти в 1589 году строительство было остановлено. Екатерина Медичи предполагала соединить Лувр и Тюильри крытым проходом вдоль Сены. Была построена часть этой «прибрежной» галереи, а также маленькая, перпендикулярная Сене галерея, которая соединяла ее со старым Лувром.

Генрих IV сделал надстройки на зданиях, построенных Екатериной. Теперь они имели четыре уровня: сводчатый первый этаж, антресоли и еще два этажа. Затем он продолжил прибрежную галерею до дворца Тюильри, который дополнил павильоном Флоры. Так была построена самая длинная в Европе галерея — около 500 м.

Маленькая галерея, которую в то время называли галерея Королей (только в конце XVII века она получит свое нынешнее название — галерея Аполлона), позволила лучше обустроить апартаменты королевы и освободить в старом Лувре помещения, предназначавшиеся для правительственной деятельности. В большой галерее на первом этаже расположились теперь гвардейцы, охранявшие дворец.

На антресолях и втором этаже Генрих IV разместил ремесленников и художников, предоставив им мастерские и жилье, а также избранную клиентуру.

Последний этаж галереи Генрих приказал отвести под произведения искусства: картины, статуи, ковры.

Правление Генриха IV было отмечено активной деятельностью: оно началось в 1598 году Вервенским договором и Нантским эдиктом и закончилось 1610-м — годом его смерти.

Всего двенадцать лет, но сколько сделано!

После себя Генрих IV оставил королевство более обширное и более сильное, разобщенную и истерзанную страну он превратил в мощное государство, с которым приходилось теперь считаться «супердержавам» того времени — венским и мадридским Габсбургам.

Он заложил основы более крепкой экономики, основанной на усовершенствованном сельском хозяйстве, развитии внутренней и внешней торговли и политике поощрения создания мануфактур.

В его правление в развитии французского общества проявились тенденции, которые будут его характеризовать на протяжении нескольких поколений: упадок дворянства, подъем буржуазии, простого городского населения и ремесленников, укрепление крестьянской собственности.

Необычайно укрепилось чувство принадлежности к национальной общности, в сознании французов формировалось понятие родины.

Франция после Генриха IV — это Франция старого режима, Франция XVII и XVIII веков — тех двух столетий, которые предшествовали Революции и во многом предвосхитили современную Францию. Это царствование стало вступлением страны в современную эпоху.

Какова же роль Марии Медичи в этом процессе? До того как на семь лет получить верховную власть в королевстве, Мария вместе с Генрихом IV участвовала во всех его начинаниях. Она поддерживала всех, кто трудился на благо католического пробуждения, Франция святых в этом плане ей многим обязана. Она принесла Генриху IV гарантию иезуитов и святого престола — папа согласился стать крестным дофина. Ее вклад сыграл полезную роль в том, чтобы помочь королевству снова обрести свое место в сообществе наций после раздоров религиозных войн. Помимо этого, открывая доступ итало-испанскому влиянию во Франции, она участвовала в становлении идеала благовоспитанного человека, который расцветет два поколения спустя.

Глава VIII

«ДОБРОЕ ПРАВЛЕНИЕ ВРЕМЕН РЕГЕНТСТВА» (1610–1614)

Управление Францией

Это название одной из картин «Истории Марии Медичи», написанной с 1622 по 1625 годы Рубенсом. Марии Медичи создали настолько отвратительную репутацию, что сегодня название больше похоже на насмешку.

И действительно, историки словно бы соперничали в строгости и суровости. Сен-Симон клеймит «ужасный нрав королевы», наглость «продажных и подлых душ, которые ею управляли» и которые воспользуются ее властью, чтобы обогатиться и забрать власть себе. Бертольд Целлер пишет: «Мария Медичи, казалось, была озабочена тем, чтобы построить свое регентство по образцу регентства Екатерины Медичи, но чаще всего то, что ей удавалось, было всего лишь жалкой пародией». Впрочем, Мария скорее предпочитала в качестве образца регентство Бланки Кастильской.

Когда Мария Медичи стала регентшей, она столкнулась с двумя могущественными кланами — Гизами и Бурбонами, достаточно сильными для того, чтобы способствовать началу и поддержанию в течение тридцати лет войн религиозных и гражданских. Генрих IV не смог их побороть, у них были права, верные сторонники, деньги, значительный престиж, и они опирались на тысячелетнюю феодальную традицию. Как же могла Мария, женщина, больше того — иностранка, в мире одновременно женоненавистническом и не всегда любящем иностранцев, одним движением руки его очистить? То, что гражданский мир в целом сохранялся, уже было хорошим результатом.

В религиозном плане Франция была разобщенной страной. Нантский эдикт был компромиссом, одинаково подвергавшимся критике как со стороны протестантов, так и со стороны католиков. Каждый лагерь стремится возродить в свою пользу единство христианского мира. Ни одна страна в ту эпоху не знала подобной ситуации, когда на одной территории, в одних и тех же провинциях, в одних и тех же городах сосуществовали две различные религии, одинаково признанные, одинаково используемые. То, что был сохранен религиозный мир, тоже было хорошим результатом.

Конечно, была и оборотная сторона медали — расхищение государственных финансов и произвол фаворитов. Но и здесь нужно внимательнее изучать претензии, предъявляемые Марии Медичи. В расходах правительства королевы нужно различать, прежде всего, щедрые выплаты принцам, с помощью которых покупалось спокойствие, и суммы, которые шли на выплату жалованья войскам, собранным, чтобы обеспечить их повиновение. Это нормальные и неизбежные траты. К сожалению, сама королева-мать и ее правительство не всегда были последовательны и тверды в своих действиях.

Щедрость, проявленную по отношению к фаворитам — Леоноре и Кончино Кончини — оправдать трудно. Но здесь, думается, надо проявить не столько снисходительность, сколько некоторое чувство исторической реальности: за исключением Генриха IV (хотя частично эту роль при нем исполнял Сюлли), каждый государь, каждый крупный вельможа того времени имел своего фаворита: если бы Кончини не существовали, королева отметила бы своей милостью Вильруа, Гизов, возможно, Конде. Обошлись бы они стране дешевле? Это еще надо доказать.

Поэтому следует беспристрастно изучать историю бесконтрольного и безраздельного семилетнего «дарения на престоле» Марии Медичи.

Управление Францией

В 1610 году, когда умер Генрих IV, королеве исполнилось 37 лет. Крупная и дородная женщина, с очень белой кожей, она редко улыбается. Смерть короля не отразила особой скорби, и некоторых при дворе это шокировало. Однако традиции соблюдаются свято: в течение двух лет королева будет одеваться только в черное, все праздники будут отменены кроме официальных приемов и, как исключение, детских праздников.

Это не мешает королеве время от времени развлекаться самым невинным образом. Она может отправиться на прогулку в карете со всей своей свитой по направлению к Сен-Дени. На обратной дороге королева приказывает остановить кортеж, выходит из кареты, садится на лошадь и весело скачет галопом до самых ворот Парижа. Потом она снова благопристойно садится в карсту и возвращается в Лувр с серьезностью, приличествующей ее вдовьему положению.

В первое время Мария старается продолжать то, что существовало при покойном короле, пытаясь, если можно так сказать, ему подражать, так, что сын Вильруа, губернатор Лиона д’Алинкур сказал флорентийскому послу Андреа Чьоли: «Королева совершенно изменилась: она больше похожа на короля. Очень серьезна, лично занимается делами, дает аудиенции».