Волчица

Позови меня, я на зов приду

Чтобы жизнь к тебе возвратилась вновь

И качнётся вода в оловянной чаше

И запнётся жрец Пустоты

На моём пути мне ничто не страшно

Мне нужна на свете лишь ты

Посмотри на них - они просто тени

На гиблом болоте огни

Разорви в душе паутины сплетенье

И в наш старый замок вернись...

Там в зелёных полях гуляет твой конь

И безоблачна синего неба высь

Там горит по ночам на окне огонь

И трава неслышно шепчет: "Вернись..."

Я успею к тебе, мне нельзя иначе

Я от смерти тебя спасу

И пусть в храме обряд вот-вот будет начат

Обручальные кольца внесут

Я успею выкрикнуть твоё имя

И развеять липкий туман

Ты почувствуешь серые тени чужими

И поймёшь, что это обман

Я вернулся снова, твой верный друг

Я один, но я выдержу этот бой

Мой клинок разорвёт наваждений круг

Ты проснешься, и снова станешь собой...

(авт. слов: Тэм - Леди)

Глава 6.

Дэймон.

- Мой повелитель, ее похитили, - девушка склонилась в низком поклоне, с трудом пряча улыбку в уголках губ. Ее рыжие волосы свесились по обе стороны лица, скрывая его от глаз альфы.

- Хм. Не ожидал, что мой братец так легко поведется на весь этот маскарад, а всего-то стоило куснуть ее, да заявить при всех, что я хочу, чтобы она моей была, хотя она нафиг мне не сдалась. А теперь... ну, подумаешь, убьют ее : одним оборотнем больше, одним меньше.

- Но... разве вам ее не жалко?

- Хотела бы оказаться на ее месте? Ведь это же тебя он так жаждет убить - мне хочет боль причинить. Только вот ему знать не обязательно, что ты моя Истинная. Мы даже Ала смогли провести, - мужчина встал и подошел к девшуке, поднимая ее с колен и сжимая в своих объятиях.

- Интриган, - улыбнулась она, заглядывая в его глаза, в которых плескалось столько любви и нежности, что можно было утонуть, но она знала, что Дэймон никогда не даст ей этого сделать, пока не объяснит своему, одержимому местью брату, что зря он все это затеял.

- Я люблю тебя, мое солнце, - прошептал оборотень, уткнувшись носом в шею девушки, жадно вдыхая ее запах.

Кто бы знал, как он хотел сделать, наконец, ее своей, но нельзя, пока нельзя, иначе он и вовсе рискует ее потерять.

Дэймон не понимал, почему Велимир решил ему отомстить. Ему никогда не была нужна та девица - слишком хорошо он видел ее гнилую душу, зато она не переставая, словно специально, именно в присутсвии старшего брата, липла к нему, а потом и вовсе сиганула с обрыва.

Женская душа - потемки. Нет, конечно, было жаль немного ту девушку, но ее жизнь, по сравнению с жизнью любимой - ничто. Может, хоть замучив ее, Велимир, наконец, успокоится и отзовет своих выкормышей - охотников от стай, их и так слишком мало осталось, а его братец, со своим разбитым сердцем, по ходу, решил и тех немногих, что выжили после времен Инквизиции, уничтожить.

Люба.

Как я и предполагала, моя нездоровая тяга ко сну была вызвана снотворным, которым меня так активно пичкали, ладно хоть добавляли только в еду, при этом оставляя воду не тронутой.

Согласитесь, никому же не обязательно знать, что все, выделенные мне харчи я смывала в унитаз.

Но в тоже время мне безумно хотелось оказаться в моих снах, ведь там был он. Я нуждалась в нем, как в воздухе. Вот только что-то изменилось с момента нашей последней встречи. Он стал другим, таким холодным и отчужденным. Мы постоянно находились в разных углах комнаты, и сколько бы я не шла к нему, он никогда не становился ближе, а наоборот, с каждым шагом становился все дальше и дальше.

Настолько тяжело на него смотреть, таког поникшего, потерянного - хотелось подойти и обнять, прижаться к его спине, сказать, что все будет хорошо и никогда, никогда не отпускать.

- Знаешь, я пытался ее ненавидеть, пытался отомстить, - горькая усмешка исказила его губы, - но не получается оно. Не могу! Она въелась в душу, разъела там все. Сначала она убила ее, ту, которую я любил, не специально, возможно. Я был одержим жаждой мести, а потом встертил ее, оборотня, лишившего меня всего, и оказалось, что она - моя!!! Казалось, что сердце готово было выпрыгнуть из груди от той любви, что затопила его... Все, happy end! Но нет, каждый раз между нами стоит стена, которую невозможно преодолеть, как бы я не бился об нее головой, как бы не хотел оказаться со своей единственной рядом.

- Все... будет хорошо, - в одну секунду я оказалась рядом с ним, крепко обнимая, прижимая мужчину к себе, зарываясь пальцами в его волосы и вдыхая такой знакомый аромат.

- Общаешь?

- Да...

Мои мысли прервал Велимир, влетевший в комнату. Куда он делся вчера, я не знаю, да и не мое это дело.

Тремя шагами он покрыл все расстояние, разделявшее нас, и накрыл мои губы своими, рывком притянув меня к себе

Его изящные музыкальные пальцы, забравшиеся под мою футболку. Такие горячие, будто угли еще не остывшей золы. Я плавилась от их прикосновений, таяла, как снег на летнем палящем солнце. Было что-то в этом поцелуе неправильное, настораживающее, но отстраниться я не могла

Губы Велимира, с жадностью и какой-то яростью, впивающиеся в мои, как будто пытающиеся за что-то наказать. Мои руки зарылись в его волосы, притягивая ближе к себе. Я не думала ни о чем, отдавая себя до конца, без остатка...

- Сладкая... - выдохнул он, отодвигаясь от меня. Холодно. Будто все, что было светлого в твоей жизни, забрали. Исчезло что-то такое теплое и родное. И тут до меня дошло... Но мужчина так же быстро исчез из комнаты, как и появился.

- Воспоминания... - он читал меня, как раскрытую книгу. Черт, это его дар! Умение считывать через прикосновение! Велимир, этот блохастый пес, использовал меня! Не прощу! Никогда! Он ответит за это! Заплатит за мое унижение!!! Клянусь кровью! Острый ноготь разрезал плоть, и алые капли закапали на каменные плиты пола.

Здание затрясло от силы. Черные тени заклубились по камере. Они коконом обвивались вокруг моего тела, впиваясь рану, с жадным чваканьем поглощая предложенное подношение.

А внутри меня плескалась, словно океан, боль. Ни одного я не пускала настолько глубоко, нося все в себе, пряча под замком. Велимир... Слишком жестоко он поступил, не имея на это никаких прав. Используя самый грязный способ, он... Злые слезы навернулись на глазах. Нервно и как-то резко стираю их руками, размазывая по щекам. Тени по-прежнему не отлипли от раны. Мерзко и обидно.

Раздался жуткий треск, и стекла выбило взрывной волной. Осколки изменили траекторию своего полета и двинулись на меня. Не было желания от них закрываться. Не было желания жить.

- Ты что творишь, идиотка?! - дверь разлетелась на щепки, а в комнату влетел взъерошенный... ринаи. Да что же такое? Сегодня день открытых дверей? С мокрых волос насыщенного темного цвета стекала вода, застывая каплями на его загорелом мускулистом теле. Рубашки не было.

- Ты... Ненавижу тебя! Всех ненавижу! Убирайся! - тени вокруг меня начали сжиматься, а потом и вовсе оторвались от руки, ощерив свои клыки на нежданного гостя. Страшное зрелище. Огромные сгустки чего-то темного и не понятного, светящегося алым светом изнутри. И нет больше ничего, кроме широко распахнутой пасти с огромными клыками, с которых капает кровь.