Страница 64 из 74
Вторым для Дунаевского фильмом, созданным в содружестве с Г. Александровым и Л. Орловой, стал «Цирк». Задолго до начала съемок режиссер и композитор разработали подробный музыкальный сценарий и партитуру. Всего для этого фильма Дунаевский на- писал более тридцати музыкальных номеров. Почти все они — торжественный марш-антрэ, лирический «Лунный вальс», нежная «Колыбельная» и другие, — сразу же обрели самостоятельную жизнь.
Любопытная история произошла с песней о «Родине», которую еще до выхода фильма на экраны передали по радио. Услышали ее и на уральском прииске «Журавлик». Молодежь разучила песню и 7 ноября спела ее на праздничной демонстрации. Когда же несколько месяцев спустя фильм добрался до их поселка, молодежь направила на киностудию «Мосфильм» восторженное письмо: «Дорогие товарищи! Вы совершенно правильно сделали, что взяли народную «Песню о Родине» и вставили ее в свою картину». Ребята и не подозревали, что композитор и поэт перебрали тридцать шесть вариантов песни, пока не создали нужный.
Затем созрел замысел кинофильма «Волга-Волга». К нему Дунаевский почти всю музыку сочинил еще до того, как приступили к съемкам. Позднее он напишет: «Создание музыкального фильма поставило перед киностудией вопрос о высокой профессионализации всего звукового и съемочного процесса, устранения кустарщины, царившей в кинопроизводстве, мешавшей выявлению тех огромных идейных богатств, которые заключала в себе наша молодая звуковая кинематография. Огромная роль музыки, построение на ее основе больших эпизодов, целых частей фильма не могли ужиться в этой кустарщине. И вот впервые в советской кинематографии музыка рождается вместе со сценарием. Музыкальный образ порождает образ сюжетный, а процесс звукозаписи предшествует процессу съемки. Еще в «Веселых ребятах» мы это нащупывали довольно несмело, хотя и сознавали полнейшую необходимость высокой профессионализации и четкости всего процесса... Это совершенно новая специфика, это особый эмоциональный мир, в котором вынуждены жить все создающие картину, начиная от режиссера и кончая техническими работниками».
Несмотря на некоторое охлаждение отношений между Дунаевским и Г. Александровым, композитор всегда высоко ценил этого замечательного режиссера и с большой теплотой вспоминал годы их дружбы и сотрудничества. В 1953 году Дунаевский писал: «Александров встал на путь создания не просто комедии или комедии с музыкой, а именно музыкальной комедии... Он смело выдвигал музыку на передний план, делая ее основным компонентом своих картин, подчинял ей не только динамическое и эмоциональное развитие сюжета, но и весь ритм картины путем мастерского, строго соответствовавшего ритму музыки, монтажа».
Тогда же Дунаевский начинает сотрудничать с режиссером Иваном Пырьевым, к фильму которого «Богатая невеста» он написал двенадцать музыкальных номеров. Продолжалась работа и с Г. Александровым над кинокомедией «Волга-Волга», которая затем получит Сталинскую премию. Почти для каждого действующего лица Дунаевский сочинил в этом фильме свою музыкальную партию: портрет водовоза, милиционера, повара, лесоруба.
Во второй половине 30-х годов Дунаевский становится «королем» легкой музыки. Его песни поет вся страна. Служебная машина, правительственные награды и почетные звания, баснословные гонорары. В 1939 году его именем был назван пароход. До этого подобной чести были удостоены только Любовь Орлова и Валерий Чкалов. Популярность его была абсолютной. Он знал, что такое дорогие рестораны, мешки присланных со всех концов страны писем. Сам энтузиазм Дунаевского был выражением господствующего народного состояния; его песни, действительно, «строить и жить помогали», осуществляя общественную функцию. Прекрасные, сердечные мелодии выражали жизнь поколения, которое верило, что не за горами новая, светлая жизнь.
Гениальность Дунаевского была неразрывно связана с его талантом любить. Музы и музыка в судьбе композитора были сплетены воедино. Вдохновение черпалось в новых любовных романах. Сначала — Наталья Гаярова, с которой он познакомился в поезде «Ленинград—Москва». Любвеобильное сердце Дунаевского разрывалось между обожаемой женой Бобочкой и новой пассией Гаяровой. Затем начался бурный роман с начинающей хорошенькой актрисой Лидией Смирновой. Он даже предложил ей стать его женой, но та отказалась.
Они познакомились на съемках фильма «Моя любовь», который ставил режиссер Корш-Саблин. Главную роль исполняла Лидия Смирнова. Недавно, в 1997 году, в издательстве «Вагриус» увидели свет ее мемуары под интригующим названием «Моя любовь». Если верить им, в молодости Лидия Смирнова была очень сексуальна. Чтобы понравиться режиссеру, она могла прямо на голое тело надеть платье и, понадеявшись на мужскую «отзывчивость», идти на кинопробы. Смирнова с детства была очень влюбчивой. Уже в двенадцать лет девочка искала встреч с молодыми людьми, ходила на бульвар в ожидании приключений. Сначала испорченные мальчишки, а позже — самые разные мужчины, включая именитых и титулованных, роились вокруг курносой чаровницы. И так до самой ее старости. Смирновой вполне подошел бы титул пожирательницы сердец, но кому принадлежит ее собственное?!
История юношеского замужества будущей актрисы выглядит очень романтично. Смолоду Лидия Смирнова увлекалась спортом и однажды на лыжне встретилась глазами с НИМ. Молодой человек немедленно навострил лыжи в направлении румяной барышни с ямочками на щеках. Он оказался журналистом, полиглотом и первым из мужчин, кто захотел на ней жениться. Сказано — сделано, и вот счастливая семья уже карабкается по горам и путешествует на байдарках. Всем хорош был Сергей, да только не оценил нового Лидочкиного увлечения. Та бросила работу экономиста и пошла учиться в студию при Камерном театре, но — увы! — муж неизменно засыпал, едва начинающая артистка принималась оттачивать на нем монолог Федры.
Между тем девушка была принята в группу Таирова и сразу получила роль. А вскоре ее позвали сниматься в кино — в комической мелодраме Корш-Саблина «Моя любовь». Отбыв после съемок в Ленинград, Дунаевский бомбардирует очаровательную дебютантку телеграммами и письмами. Влюбленный безумец требовал и от нее такого же количества ответных посланий. Эта переписка так изматывала юную особу, что порой она поручала писать за нее любовные послания Дунаевскому своему приятелю — актеру Шишкину. И все же она была в восторге — неглупый, талантливый и знаменитый композитор повержен к ее ногам и даже намерен всерьез заняться ее карьерой.
Роман в письмах, а иногда и наяву, длился восемь месяцев. Писание любовных писем было у Дунаевского приметой любовной страсти. Всякую понравившуюся ему девушку он сражал наповал своим эпистолярным напором. Похоже, сочинять письма, обожать и любить в письмах он был способен как никто другой.
В письмах к Лидочке Смирновой Дунаевский был страстным, нежным и откровенным, как, наверное, ни с кем другим. «Ты должна знать все, все мое, что рождается во мне, что живет, дышит, хорошее это или плохое. И я только хочу призвать тебя делать то же самое. В человеке все-таки всегда, как он ни откровенен, остается кусочек секрета, уголочек души, который он никому не раскрывает, а я вот смело хочу, чтобы и этот уголочек у нас был раскрыт друг для друга. Может, это утопия, фантазерство, но я этого хочу и буду к этому стремиться. Настанет день, когда наши отношения окрепнут настолько, что не будет надобности закрывать этот уголочек от взоров любимого».
Наверное, биограф композитора Д. Минченок прав, когда пишет, что разлука их странным образом сближала. В письмах они были немного более откровенны, как две самые близкие и доверчивые души. «Я не ошибусь, если скажу, что мы, вероятно, все время находимся в процессе глубокого познавания друг друга. Разлука этому мешает и помогает. Ведь ты согласишься со мной, что любить — это же не значит только тяжело и страстно дышать при виде друг друга, говорить сплошные нежности и так далее. Любить — это значит учиться жизни, познавать человека, его душу, малейшие поступки».