Страница 30 из 74
О Фрейде и его учении написано великое множество книг, на страницах которых предстает величественный и противоречивый образ мыслителя и ученого, мужество и трагизм жизни которого способны вызвать только уважение и восхищение. Фрейд был честолюбив, нетерпим к критике, болезненно воспринимал попытки недооценить его вклад в науку. Однажды он даже лишился чувств, раздосадованный тем, что последователи слишком редко упоминали его имя, говоря о психоанализе. Фрейд никогда не был «человеком не от мира сего». Управляя психоаналитическим сообществом, он жестко проводил принцип «разделяй и властвуй». Это был живой человек, со всеми присущими ему достоинствами и недостатками, вплоть до отсутствия эмоциональной теплоты, чувства близости, любви.
Что же сделало его Фрейдом? Прежде всего присущие ему от природы жизненная сила и огромная интеллектуальная одаренность, умело развитые семейным воспитанием и образованием в детстве и отрочестве. Возможно, немалую роль сыграли его стремление к известности и славе, смутное осознание своей культурно-исторической миссии. Вся его жизнь представляет собой настоящее интеллектуальное приключение, в основе которого — борьба и неистовое стремление к успеху, страстная жажда самоутверждения.
Начиная с 50-х годов в мире наблюдается падение престижа психоанализа. Многие ученые считают, что психоанализ превратился в довольно респектабельное учение, пройдя привычный путь от радикальной к конформистской теории. Однако влияние фрейдизма на духовную жизнь остается по-прежнему значительным. Психоаналитические идеи имеют широкое распространение, особенно в США и ряде европейских стран. Более того, разрабатываются различные философские теории, где предпринимается попытка совместить психоаналитический метод исследований человека и культуры с феноменологическими, структуралистскими, герменевтическими концепциями человеческого бытия.
Истоки и корни
Зигмунд Фрейд появился на свет 6 мая 1856 года в небольшом городке Фрейберг, расположенном в Моравии, на северо-востоке Австрийской империи. Дед его был раввином. В соответствии с еврейским обычаем на восьмой день после рождения мальчику сделали обрезание. В книге «Моя жизнь» Фрейд напишет: «Мои родители были евреями, и я сам всегда оставался евреем». Впрочем, его отец Яков Фрейд не очень отягощал себя религией, хотя часто обращался к Библии и любил древнееврейскую литературу. Сам же Зигмунд Фрейд в «Автобиографии» признавал, что сильнейшее влияние на характер его интересов оказала ранняя, едва он начал читать, погруженность в библейские истории.
По словам Эриха Фромма, еврейское происхождение Фрейда в первую очередь способствовало принятию духа просвещения, девиз которого — «Дерзай знать», — всецело определило его личность и творчество. Сама еврейская традиция явилась традицией разума и интеллектуальной дисциплины, и «презираемое меньшинство» было страстно заинтересовано в победе над силами тьмы, иррациональностью и предрассудками, стоящими на пути эмансипации и прогресса. Отсюда страстное стремление Фрейда к истине и разуму.
Жизнь и деятельность Фрейда впитала в себя многие особенности духовной жизни и истории евреев. Нельзя сказать, что он был верующим. Он вообще считал все религии коллективным заблуждением. Но Фрейд всегда относил себя к евреям, а в последнее десятилетие жизни прямо говорил, что он — еврей, а не австриец или немец. Его биограф Эрнест Джонс писал, что Фрейд «всегда ощущал себя евреем до мозга костей, и у него почти не было друзей среди неевреев».
По замечанию английского историка Пола Джонсона, Фрейд был динамичен как основатель религии или великий еретик. Недаром он говорил: «Будучи евреем, я чувствовал себя свободным от многих предрассудков, которые сдерживали у других использование своего интеллекта... Мне часто казалось, что я унаследовал всю дерзость и страсть, с которыми наши предки обороняли Храм, и с радостью пожертвовал бы свою жизнь за один великий момент в истории».
Фрейд был подобен Моисею своей несокрушимой и беспощадной убежденностью в собственной правоте. Он всегда яростно отстаивал то, что полагал истиной. Недаром Артур Кестлер, наблюдавший его мучительную кончину, увидел «маленького и хрупкого» мудреца с «несокрушимой жизнеспособностью еврейского патриарха».
Истоки мироощущения и жизненной стойкости Фрейда — в семье, в детских и отроческих годах, когда еще ничто не предвещало великого интеллектуального и волевого всплеска. В начале 1860 года его семья перебралась в Вену. В возрасте 9 лет мальчик поступил в лицей, где зарекомендовал себя с самой лучшей стороны — сказывались его способности и хорошее семейное воспитание. Он много читал, особенно его привлекали книги о великих людях. Первыми героями мальчика стали карфагенянин Ганнибал и наполеоновский генерал Массена, предположительно считавшийся евреем. Позднее он напишет: «Ганнибал был любимым героем моих последних школьных лет. Как и многие мальчишки в этом возрасте, в Пунических войнах я симпатизировал не римлянам, а карфагенянам. И когда в старших классах я начал понимать, что это означало — принадлежность к чужой расе, когда антисемитские чувства моих одноклассников предупредили меня, что я должен занять определенное положение, фигура семитского генерала еще больше выросла в моих глазах».
Многое указывает на его уже в раннем детстве особое отношение к матери — чувство глубокой привязанности. Фрейд, не находивший свободного времени ни для кого, даже для жены и близких, регулярно каждое воскресенье навещал мать. Джонс, американский исследователь творчества Фрейда, замечает, что в ранние годы у него было сильнейшее желание скрыть какую-то важную фазу собственного развития — возможно, даже от самого себя. И предполагает, что это — его любовь к матери. Сам же Фрейд, вероятно, исходил из собственного опыта, когда утверждал: «Мужчина, который был неоспоримым любимцем своей матери, на всю жизнь получает победное чувство, уверенность в успехе, а это нередко ведет к реальным успехам».
Фрейд не просто был привязан к матери, он остро нуждался в ней и более всего боялся лишиться ее oпeки. Подсознательный страх утратить материнскую любовь, видимо, и трансформировался в две фобии, которые преследовали Фрейда чуть ли не всю жизнь. Он боялся голода — мать ведь всегда воспринимается и как кормилица. И он всегда нервничал, когда предстояла поездка на поезде. Он воспринимал ее как символ утраты материнского дома, отрыв от корней и даже смерть.
В 1873 году Фрейд окончил лицей, получив степень бакалавра, и вскоре поступил на медицинский факультет престижного Венского университета. В 1882 году он знакомится с Мартой Верней, которая принадлежала к богатой еврейской семье с давними традициями. Поженятся они только через четыре года, в 1886 году. Письма, которые Фрейд посылал Марте все это время, полны ласковых и нежных слов. Он пережил в эти годы, наверное, все радости и муки своей пылкой страсти: восторг, отчаяние, нетерпение, ревность. Действительно, кем он был тогда?! Пылко влюбленный «коротышка» (рост Фрейда — 160 см), бедный, всегда плохо одет. Было чем озаботиться несчастному влюбленному.
Однако если годы до женитьбы были полны для него настойчивого ухаживания и страстного влечения, то в супружеской жизни страсть почти отсутствовала. В ухаживании почти всегда наличествует мужская гордыня, после женитьбы для нее уже нет места. Фрейд был пылким влюбленным до женитьбы, так как должен был доказать свои мужские качества, завоевать свою избранницу сердца. После этого — спокойная супружеская жизнь, семейное благополучие. Научно-интеллектуальные интересы оказались у него сильнее Эроса. Фрейд мало интересовался женщинами. В одном из писем сорокалетний Фрейд сообщал: «Сексуальное возбуждение для лиц, вроде меня, более не нужно». Он был убежден, что «три, четыре или пять лет супружества перестают приносить обещанное удовлетворение сексуальных потребностей, ибо все имеющиеся в наличии контрацептивы уменьшают радости сексуальной жизни, препятствуют восприимчивости партнеров или даже служат причиной заболеваний». Эрих Фромм полагает, что отсутствие у Фрейда эмоциональной близости с женщинами связано с тем, что он их очень мало понимал. Его теории о женщинах — это наивная рационализация мужских предрассудков — воззрений тех представителей «сильного пола», которым требуется господство над женщиной, для того чтобы скрыть свой страх перед ней. Однажды в разговоре Фрейд весьма откровенно заявил: «Величайший вопрос, на который нет ответа и на который я сам не в силах ответить, несмотря на тридцать лет изучения женской души, таков: «Чего хочет баба?». У пуританина Фрейда была скудная интимная жизнь, которую заменяли психоаналитические работы по сексуальности. Он был убежден, что только его «порядочность» позволяет писать и говорить о сексе так открыто и откровенно.