Садовое кольцо

Илья все еще не понимал, отчего враги продолжают кружить, не показываясь из тени. Это притом, что нет ничего проще, чем всадить ему в лоб кусок острого металла из того же арбалета. Надо думать, растягивают удовольствие, сволочи…

И тут до него дошло.

Им неинтересно добивать лежачего. Они хотят, чтобы он встал.

Что ж, так или иначе, валяясь у противника под ногами, трудно рассчитывать на удачу. Жаждущий развлечений враг дает ему шанс, и было бы глупо им не воспользоваться. Очень медленно, стараясь не упустить из вида коварные тени, он выпрямился. Тут же вывалилась из-за облаков луна, осыпав улицу призрачным светом. И он наконец увидел их. И то, что предстало глазам, отнюдь не добавило оптимизма.

Бесформенные клочья полуистлевшей ткани колебались на легком ветерке, делая фигуры словно невесомыми, похожими на призраки. Это и были призраки — стремительные, неуловимые и беспощадные.

Дампы. Больные телом и еще более больные на голову психопаты. Покрытые зловонными язвами, а потому замотанные в тряпье уроды. Убийцы Божьей милостью. Твари, про которых ночами кремлевские дети рассказывают друг другу страшные истории. Существа, которых мало кто видел в реальности. Просто потому, что дампы не отпускают свидетелей. Они не воюют, не сходятся в открытой схватке. Они предпочитают темноту и удар в спину. Они мародеры и азартные охотники на слабых. Но притом — яростны и бесстрашны в рукопашной схватке.

А потому не стоит тешить себя иллюзиями.

Он обречен.

Этот вывод отчего-то принес в душу спокойствие. Что ж, он сделал все, что мог. Значит, на то Божья воля. Значит, защитникам Кремля придется узнать дурные вести из другого источника. И они выстоят — как было всегда и как будет вовеки. И он тоже — частичка Кремля, волей случая оказавшаяся здесь. И значит, все, что ему остается, — показать этим тварям, что они сделали неправильный выбор, перейдя дорогу человеку Кремля…

Он принял боевую стойку, взмахнул пару раз киличем — приноравливаясь и словно приглашая врага к схватке. Даже прикинул, как использовать преимущество нового оружия для круговой обороны. В тесной схватке изогнутый клинок имел определенные плюсы. Но дампы не торопились набрасываться на него скопом. Наверное, уставший и покалеченный, он не выглядел достойным соперником. Все-таки эти полулюди слишком стремительны и сильны для простых прокаженных. Говорят, это зараженная кровь так действует — словно мощный стимулятор. Оттого и живут они мало — но безумно и яростно.

Илья невольно подался назад. Не столько от страха, сколько от изумления: вперед вышел низкорослый, тощий дамп. Могло даже показаться, что это просто груда тряпья на вешалке — если бы не пара коротких, кривых, похожих на ятаганы клинков в замотанных цепких пальцах. Илья готов был поклясться, что перед ним — ребенок! И тут же вспомнил рассказы о жутких ритуалах этой расы.

Вот, значит, в чем дело. Они не просто охотились за ним. Они его выматывали — чтобы загнать, ослабить. И отдать на расправу своему мальцу.

Это инициация — вот что это такое! Обряд совершеннолетия, посвящения в воины — не больше ни меньше. «Первая кровь» и прочая варварская атрибутика… Но не думают же они, что этот мальчишка выстоит против кремлевского дружинника — пусть даже ослабленного ранами и погоней?!

Ответа не пришлось ждать долго: тощая фигура сжалась — и тут же, распрямившись, как пружина, бросилась на него, вращая клинками со скоростью вентилятора. Илья едва успел податься в сторону, неловко блокируя удары киличем. Сразу же стало понятно, что этот мальчишка (если это действительно был ребенок) своими ятаганами владеет прекрасно. От немедленной расправы спасало лишь превосходство в силе да длина килича, которым он отбивал яростные удары, начиная опасно запаздывать. Было очевидно, что его преимущество быстро сойдет «на нет»: он и вправду смертельно устал. Еще несколько бросков этого бешеного клубка тряпок — и он совершит роковую ошибку.

Оставалось одно: снова включить «крысособаку». Жаль, что работает этот прием только в одном случае — когда ты загнан в угол и тебя ведет неподдельное отчаяние. Та же игра ва-банк. И тот самый случай.

Пожалуй, тот подонок даже не успел удивиться — когда, увернувшись от очередного броска юного убийцы, дружинник бросился в сторону ближайшего взрослого противника. Как в замедленной съемке, в его сторону стал подыматься компактный, отблескивающий латунью арбалет. Все верно: не стоило так расслабляться, понадеявшись на численное преимущество. Затравленную крысособаку никогда не останавливает количество врагов. По какому-то наитию Илья крутанулся, как волчок, придавая киличу нарастающую скорость. И чиркнул клинком — длинно, с оттяжкой, по телу врага.

Продолжив вращение по инерции, отметил результат жуткого удара: верхняя половина туловища дампа легко отделилась от нижней — вместе с обрубками рук, продолжавшими сжимать арбалет. Брызнула кровь, забулькало содержимое внутренностей, и расчлененный враг буквально осыпался на асфальт.

Тут же запоздало просвистел массивный болт, скользнувший в их сторону с ложа второго арбалета. А вот это зря: не стоило в такой ситуации терять хладнокровия. Металлический стержень просвистел у Ильи над головой, едва задев волосы. И в следующий миг он был уже на полпути ко второму врагу. На взвод тетивы уйдет не меньше трех секунд. Которых вполне хватит.

Удар киличем совпал с ударом в спину.

— А-а… — Вскрик сам вырвался изо рта. Словно его выбил из легких этот мощный удар под лопатку — как с размаху молотком на длинной рукоятке.

Тот, кто был за спиной, все-таки успел добраться до брошенного арбалета.

Второй дамп злобно рычал, выронив оружие и схватившись за покалеченную руку: этот удар дружиннику не удался. Где-то за спиной был и третий дамп, запоздало спустивший тетиву, но Илью это уже не интересовало. Пальцы его вдруг стали ватными, звякнув, выпал из руки килич. Ноги ослабли, подкосились, дружинник мешком повалился на асфальт. Тяжело дыша, прислушался к измученному телу. Боль не давала дышать. Сердце, по всему, не задето, но он больше не боец… Оставалось лишь наблюдать и ждать неминуемой расправы.

Двое взрослых убийц и юный мародер застыли в призрачном лунном свете. А где-то бродят еще пятеро членов септа. Наверное, обеспечивают безопасность обряда, черт бы их всех побрал… Дамп с арбалетом молча кивнул мальчишке. Что ж, самое время, чтобы поставить точку в этой истории и обагрить новоявленного дампа ритуальной кровью.

Мальчишка раскинул тощие, в грязных обмотках руки и принялся мастерски, чуть небрежно вращать клинками. Илья с трудом удержался, чтобы не похвалить мальца, — уж больно ловко тот орудовал холодным оружием. Даже не верилось, что придется принять от него смерть. Мальчишка вышел вперед, примерился для удара…

То, что произошло следом, могло показаться бредом, так как не вязалось с привычной логикой вещей.

Малец нанес удар. Но с совершенно противоположным вектором. Молниеносное движение крест-накрест, как ножницами, — и голова стоявшего рядом сородича навсегда покинула плечи. Удивило даже не то, что взрослый дамп не смог противостоять малолетке — просто сложно ожидать от своего же подобного хода. Поразили неожиданные коварство и безжалостность ребенка.

И похоже, поразило не его одного. Оставшийся покалеченный Ильей дамп в первую секунду оторопел, но тут же разразился нечленораздельными ругательствами, пытаясь вытянуть из ножен широкий кривой нож. Раненая конечность не позволила сделать это быстро, и вскоре он уже бился в предсмертных судорогах с парой страшных ран в брюхе и грудной клетке. Мальчишка склонился над убитым и некоторое время наблюдал за тем, как темнеет от крови его тряпичное рубище. Затем поднялся, перешагнул через застывшее тело и направился к дружиннику. Присел перед ним, чуть склонив голову.

Трудно было представить себе выражение лица этого маленького чудовища. А потому в каком-то странном порыве Илья потянулся — и с треском сорвал с лица малолетнего убийцы ветхий тряпичный покров. То, что он увидел, стало не меньшим потрясением, чем все увиденное до этого.