Серебро на крови

— Оставь её, — когда намеревалась подойти и втолковать подруге, что она делает, меня остановила Трейси, перехватив за локоть. — Она взрослая девочка, Мэл. Если ей что-то не понравится, парню не поздоровится. Видишь, как на них смотрят? Это не Мисси и Дарси, а Анастасия, дочь секретаря главы города. Ох, как ей завтра влетит от родителей.

— А как же репутация? — возразила я. — Она же девчонка, не понимает!

— Так не мешай ей понять! — девушка отпустила меня, раздражённо фыркнула. — Оставь это, у нас работы полно.

Меня окликнули из-за широкого стола, требуя ещё пиво и я убежала на кухню за добавкой. Когда вернулась, Анастасии в зале не было.

— Куда она делась?! — тихо прошептала, а затем, перехватив Трейси, повторила свой вопрос ей.

— Вышли, — та равнодушно пожала плечами, а затем отошла к соседнему столику.

Меня не отпускали дурные предчувствия и я выбежала во двор. Трейси справится, мне нужен перерыв.

Вдохнув свежего ночного воздуха, окинув взглядом небо, фиолетовое и усыпанное точечными звёздами, позволила себе немного расслабиться. За спиной раздавалось звонкое пение, гитарный перебор, смех и гомон, из окон лился тёплый свет, освещая узкий дворик перед гостиницей. К зданию примыкала небольшая пристройка, которую Ори собственноручно соорудил из досок: это конюшня. И из неё доносились негромкие голоса.

Прислушавшись, определила голос Анастасии, поэтому уверенно направилась в ту сторону.

— Она появилась у нас не больше полугода назад. Бледненькая, замученная, без памяти. Мэл хорошая, но тогда с ней было что-то не так. Слушай, а почему ты интересуешься моей подругой?

— Хозяин попросил поспрашивать о ней. Я и не знал, что она твоя подруга, — раздался грубый мужской голос. — Милочка, но ты думаешь в правильном направлении, нам незачем сейчас говорить о посторонних, ведь есть более приятные вещи, чем скучные разговоры.

— Слушай, ты милый, — Стася определённо была на взводе, её голос немного дрожал. — Но я познакомилась с тобой только, чтобы досадить подруге, понятно?

— Эй, то есть ты меня решила кинуть?.. — разозлился наёмник.

Послышавшийся шорох и женский писк убедили меня вмешаться. Тихонько проскользнула в конюшню, освещённую лишь причудливыми бликами с улицы. Электричество слишком дорого в наше время, поэтому только половина фонарей горела этой ночью и только из-за праздника. Подхватив со стены хлыст, проскользнула мимо длинного стойла лошадей к лестнице на второй ярус, где хранилось сено.

— Если дама против, может не стоит к ней лезть? — процедила холодно, оказавшись за спиной наёмника.

Я застала его в самый разгар действия: он разорвал верх платья Стаси, задрал юбку и пытался одной рукой стянуть с себя штаны, другой удерживая хрупкую девушку. Эта сцена разозлила до белых мушек перед глазами, не дожидаясь, замахнулась, раздался свист, а затем мужской крик.

— Сука!

Он отпрянул от девушки, прижимая руку к щеке. Поднявшись на ноги, достал нож и наставил его на меня.

— Убирайся отсюда! — закричала я. — Ты в нашем городе! Знаешь, что с тобой будет за изнасилование?!

По его лицу текла кровь, он сплюнул, затем чуть склонил голову набок, словно бы пытаясь что-то понять. И неожиданно мужчина сделал шаг назад, по его лицу прошлась судорога страха, а затем откровенной ненависти.

— Это ты! — прошипел он. Черты лица искривились, он покрепче перехватил нож, чуть приседая, водя им передо мной.

Отчего-то происходящее не пугало меня, только кровь бурлила в венах от бешенства. Я ненавидела насильников, эта неистовая ярость шла из глубин души. Задыхалась от этих чувств.

— Ты убила моего брата, сука! — прохрипел он. — Что интересно ты забыла в этой глуши?

— Я не понимаю, о чём ты? — процедила сквозь зубы. Мне не терпелось пустить свою ненависть в дело, но я не знала, как.

— Мара! — закричал он. — Вот ты кто такая, тварь! Я убью тебя, мразь!

Где-то на заднем фоне закричала Стася, её крик смешался с воплем мужчины, бросившегося на меня. Я не успела ничего понять, тело отреагировало за меня. За несколько секунд до нападения, выбрасывая хлыст, приседаю, выпад ножа идёт над головой, он не успевает отреагировать, заваливаясь вперёд. Перехватываю запястье, выворачивая, из его руки выпадает нож, ловлю в полёте и наношу контрудар — прямо в высившийся надо мной живот. Не знаю, как мне это удалось: провожу линию до груди, окропляя своё лицо сначала кровью, затем внутренностями.

Он падает на меня, погребая своей массой. Из его рта доносится едва слышимое бульканье.

— Мэлоу! — кричит Стася, подбегая ко мне. — Мэл!

Мне удаётся спихнуть с себя мужское тело. Меня душат рыдания, задыхаюсь в них. Рядом рвёт Стасю, её плечи сотрясаются, в голове она вновь переживает случившееся. Мне не легче. Я только что убила человека. Ори точно не будет рад.

***

— Ты убила его. Боже, зачем ты убила его? — прислонившись к стене, опустошённая с остекленевшими глазами, шепчет она.

Сижу напротив, а между нами труп. Не знаю, сколько прошло времени, желания двигаться и что-то делать прошло. Исчезла ярость, ненависть, в голове бьётся вопрос: что со мной было? Почему так поступила? Как смогла убить матёрого наёмника? Прижимала колени к груди, неотрывно смотря на тело.

— У меня не было выбора, — тихо ответила я. — Стася, он чуть не изнасиловал тебя. Он хотел убить меня!

— Что теперь будет? — подруга была на грани истерики, по её глазам было видно, что она не может с этим справиться.

— Ничего, — ответила, покачав головой. — Я позову Ори, он вызовет охрану и тело унесут. Никто не осудит, Стась.

— Боже-боже, что же скажет мама! — девушка прижала руки к своим ушам, зажмурившись.

Поднявшись, подошла к ней, присела рядом и прикоснулась к её шелковистым волосам.

— Всё будет хорошо, вот увидишь! — зашептала на ухо тёплые, успокаивающие слова. — Никто не осудит, никто и слова не скажет, милая! Ты ни в чём не виновата, слышишь? Не вини себя!

— Почему я тебя не послушала, — зарыдала она, а затем, не обращая внимания на высохшую кровь, прижалась ко мне, её тело билось в судорогах — откат от произошедшего.

— Анастасия, Стася, Стасенька, успокойся, родная, милая моя, не надо плакать, он ничего не успел сделать, понимаешь? Он мёртв!

Подруга не сразу затихла, потребовалось время, прежде чем она успокоилась. Когда истерика схлынула, девушка моментально уснула. Оставив её, спустилась вниз по деревянной лестнице. Ополоснув стянувшееся от крови лицо в резервуаре с водой для лошадей, стащила через голову платье и ещё раз ополоснула грудь и лицо. После этого переоделась в костюм для верховой езды, хранившейся в небольшой коморке в уголке. Там висело маленькое зеркало, в котором отражалась луна за окном. В зеркале появилось моё испуганное и бледное лицо. Проведя пальцами по щеке, не выдержав, всхлипнула, прижимая кулак ко рту, боясь выпустить слёзы наружу. По телу пробежалась судорога и я ударила рукой по стене, выплёскивая боль. Лицо потемнело, губы сжались и я вышла из комнатки.

Подойдя к выходу, взглядом зацепилась за тёмное пятно под вторым ярусом. Это капала кровь. Простояв несколько секунд, вышла наружу.

***

Сирена оглушила своим агрессивным воем, от неожиданности попятилась, ухватившись за ручку двери. За спиной раздалось испуганное блеяние лошадей, а впереди — громкие, надрывные крики.

Выбежав во двор, кинулась в гостиницу, где в заполненном людьми зале стояла могильная тишина. Люди смотрели на меня, молча, испуганно, недоумевающе. С ожиданием, что я дам ответ.

— Нас атакуют? — спрашиваю шёпотом и в тот же миг люди срываются с места.

Есть только одна причина, по которой могут включить сирену воздушной тревоги — прорыв в город. Стены пали.

Я отодвигаюсь от дверей, пропуская напуганную толпу наружу, а сама бегу на кухню.

— Ори! — кричу, пробегая мимо растерянной Дейзи. — Где Ори? Где Марин?