Кольца детей Ауле

К полудню горы поднялись перед ним на полнеба. Отсюда был виден не только проем в хребте, к которому направлялся старик, но и часть долины по ту сторону хребта, видневшаяся между скалами. Сквозь проем проходила полузаброшенная дорога. Похоже, ее накатали много лет назад, а теперь давно не пользовались ей.

Вдруг старик остановился и настороженно вгляделся между скал. Со стороны долины сюда приближалась черная шевелящаяся масса, оставлявшая за собой неровное облако пыли. Он окинул быстрым взглядом безлесную равнину, простиравшуюся от реки до гор, и распластался за ближайшей кочкой.

Вскоре стало видно, что это верховой отряд орков. В грубых железных доспехах, с обтянутыми коровьей шкурой щитами и шипастыми булавами в руках, они ехали верхом на огромных черных волках, служивших им вместо лошадей. Звери шли небыстро, вывалив языки, потому что день стоял жаркий. Первым ехал военачальник в рогатом шлеме и блестящей броне, со щитом, на котором была намалевана отвратительная морда какого-то оркского божества. Отряд миновал проем и свернул вдоль скал на север.

Старик выждал, пока отряд не скроется из глаз, и встал. Но не успев сделать и нескольких шагов, он поспешно вернулся в свое жалкое укрытие, потому что из долины к проему приближался еще отряд. Эти орки были пешими, они вышагивали нестройной толпой, уставив в дорогу курносые клыкастые морды под тяжелыми шлемами. Довольно долго старик лежал за кочкой и наблюдал, как из Мордора выходит отряд за отрядом и поворачивает на север. Вслед за пешими отрядами выехали военные обозы, запряженные парами низкорослых харадских лошадей.

Армия была большой и направлялась куда-то далеко, если судить по количеству обозов. Было очевидно, что орки шли не на южное побережье и не в Рохан, потому что искать кочевников в роханских степях – то же самое, что ловить ветер в поле. Они шли на север, а поскольку по эту сторону Андуина не было ничего, что заслуживало бы такой громадной армии, становилось понятным, что орки направлялись на северо-запад, в Эриадор. А если учесть последние события, все эти отряды почти наверняка шли на Ост-ин-Эдил.

Этот вывод заставил старика озабоченно нахмуриться. Ему было известно, что южная разведка не даст застать город врасплох, но ему были известны и силы ост-ин-эдильских эльфов. Соотношение сил не выглядело безнадежным, но потери эльфов наверняка будут очень велики.

Какое-то время он стоял в нерешительности, глядя вслед исчезнувшим за горизонтом оркам, затем резко повернулся и зашагал в долину. То, что находилось там, было важнее.

В последующие дни он пробирался мимо Хмурых гор к северному краю Мордора, а затем на восток вдоль Пепельных гор, на черно-сером фоне которых были незаметны его серый плащ и неяркая синяя шляпа. Наконец он миновал дымящий Ородруин и увидел цель своего путешествия, темной громадой возвышающуюся в основании длинного скального мыса, отходящего от южного склона Пепельных гор.

Крепость Барад-Дур.

Хотя Саурон выбрал для нее отдаленное и укромное место, по ее стенам и башням прохаживались сторожевые орки – и крепостные ворота, несомненно, тоже охранялись. Окружающая местность была открытой, поэтому старик поднялся повыше в горы и начал осторожно переходить от выступа к выступу, подбираясь все ближе к крепости, пока не оказался в скалах прямо над ней. Попутно он наблюдал за всем, что происходило в Барад-Дуре и было доступно его взгляду.

Постепенно он убедился, что в крепости осталось очень мало орков – видимо, Саурон послал в поход все свои военные силы. Сверху было видно, что за воротами крепостной стены стоят на страже несколько орков, но сам двор перед воротами был пустынным, по нему не проходил никто. Мрачное черное здание крепости выглядело безжизненным, некоторое движение там возникало только во время смены крепостной охраны.

Когда стало смеркаться, старик дождался вечерней смены стражников и начал спускаться к крепости, укрываясь за скалами. Орки несли стражу не слишком-то бдительно, всего лишь подчиняясь установленному порядку, поэтому вскоре он без особых затруднений оказался в тени крепостной стены.

Сверху доносился размеренный стук сапог лениво прохаживавшегося по стене караульного орка. Когда он затих за поворотом стены, старик вынул из необъятных карманов балахона тонкую эльфийскую веревку, шепнул ей напутствие, присовокупив к нему имя Эльберет, и подбросил вверх. Бросок нельзя было назвать ни сильным, ни точным, но веревка послушно взлетела по стене и захлестнулась вокруг зубца.

Ее хозяин в одно мгновение взобрался по ней наверх, снял ее и закрепил на другой стороне стены. Соскользнув вниз, он легонько потянул веревку, и та мягкими кольцами упала ему в руку. С отнюдь не стариковской ловкостью старик проскочил открытое пространство от стены до крепостного здания и шмыгнул в находившуюся поблизости дверь. Конечно, дверь оказалась рядом не случайно – он наметил путь, пока наблюдал за крепостью.

В мрачных коридорах Барад-Дура было пусто и тихо. Старик пробирался по ним наугад, пока за очередным поворотом не заметил спешившего куда-то орка. Отпрянув за угол, он дождался, пока орк не поравняется с ним, и кончиком посоха зацепил его за ворот. Прежде, чем орк успел закричать, старик резко повернул посох так, что верхняя часть рубахи сдавила горло своему хозяину.

Полузадушенный орк затрепыхался на кончике посоха, но старик держал свою добычу с нечеловеческой силой. Ни на мгновение не ослабляя хватку, он подтащил орка к себе и схватил за шиворот, а затем основательно встряхнул его и сказал несколько слов по-оркски. Орк притих и обвис у него в руках.

– Где здесь у вас тот человек-кузнец, которого ваш хозяин привел из-за реки? – спросил старик, разумеется, тоже по-оркски. Он превосходно знал оркский язык, хотя очень не любил говорить на нем.

Сначала орк отмалчивался, но после некоторого увещевания посохом он сдался и указал коридор, который вел в кузницу. Не выпуская воротника из рук, старик пихнул пленника перед собой, чтобы тот показывал дорогу. Пройдя в хозяйственные помещения крепости, они остановились у двери, из-за которой доносился стук, не оставлявший никаких сомнений в том, что это кузница.

Одной рукой по-прежнему удерживая орка, старик прислонил посох к стене и приоткрыл дверь в кузницу. Затем он заглянул в образовавшуюся щель, из которой тянуло дымом и жаром. Приземистый человек с кузнечным молотом в руках, широкоплечий и мускулистый, стоял у наковальни, обрабатывая молотом одну из пластин кирасы. Больше никого в кузнице не было, и старик вошел туда, волоча за собой орка, которого предварительно оглушил ударом посоха по голове.

Услышав за своей спиной скрежет захлопывающейся двери, кузнец обернулся и увидел высокого старика, тащившего за собой бесчувственного орка. Вдруг тяжелый молот сам собой вырвался из его руки и пролетел по воздуху в угол кузницы, где беззвучно приземлился на каменный пол. Вслед за молотом полетели щипцы, которыми он придерживал пластину.

Пронзительный взгляд старика уперся кузнецу в глаза, заставив его остолбенеть:

– Ты ведь Филбурт?

Самообладания кузнеца едва хватило на слабый кивок. Незваный гость деловито огляделся, снял со стенного крюка моток веревки и связал оглушенного орка по рукам и ногам. Затем он взял из кучи ветоши тряпку и затолкал ее орку в рот. Филбурт, непонятно почему вдруг лишившийся способности шевелить конечностями и языком, ошалело наблюдал за его действиями. Закончив с орком, старик выпрямился и обернулся к кузнецу, став при этом неправдоподобно большим и грозным.

– Та-ак… – протянул он, сурово сдвинув брови. – Значит, передо мной тот самый человек, который пошел к оркам… Когда я услышал об этом, я собственным ушам не поверил! Думал, врут люди, а тебя давно уж и на свете нет… но вот он – ты. На орков, значит, работаешь.

Осуждающий тон старика вызвал у Филбурта приступ возмущения, позволивший ему снова обрести дар речи.

– Не на орков, а на Хозяина! – запальчиво сказал он. – На Хозяина, который защитил нас, людей, от орков!