Оружейник Кейд

Впрочем, никаких иллюзий по поводу собственного успеха Кейд не питал. Да, эти патриоты решили атаковать, но они все‑таки напуганы. Десять тысяч лет страха нельзя уничтожить за десять минут. Как только Оружейники предпримут контратаку, скорее всего, эта разношерстная толпа ударится в панику и начнет отступать. Первые несколько залпов, и кинутся врассыпную женщины и мальчишки. За ними, наверняка, последуют мужчины. Мещане и есть мещане, где бы они не жили — на Земле или на Марсе. Они везде одинаково недисциплинированы и расхлябаны, не привыкшие довольствоваться малым, глупые и слабые. Особенно женщины. Нет, конечно, леди Джослин наверняка не боится смерти, но ведь она благородного происхождения, в ней течет императорская кровь. А остальные? Кейд не мог дать никаких гарантий. Его план может сорваться, но не попытаться он не мог.

“Надо как следует прицелиться и нажать на спусковой крючок!” Какие замечательные слова, мысленно издевался он над самим собой. Неужели он вообразил, что эта дикая толпа сумеет выступить против опытных Оружейников? Такер сказал, что их тренировали три гада. Тренировали! Кейд мысленно усмехнулся. Уж он‑то представлял себе, что это была за тренировка. Небось по часу в неделю муштровали на плацу, обучая выстраиваться в колонну по четыре. Какая глупость! Кому это теперь нужно? Да и это, как видно, прошло для них бесследно. Одни попытки выстроить их в шеренгу чего стоят. А уж обо всем остальном и говорить не приходится. Они ни разу в своей жизни не видели ни одного ружья.

“Думать и осмысливать”, продолжал он издеваться над собой. Какой тут к черту осмысливать! Сейчас, пытаясь организовать атаку они нарушили основное положение Клейн–дао. Воин — это Воин, гласило оно. Оружейник — это искусный, опытный воин, единственный солдат, способный воевать, во всей Империи.

То, что он задумал — настоящее безумие. Но так или иначе, а он уже мертв, и терять ему нечего. Впрочем, как леди Джослин. Их обоих Верховный Правитель постарается уничтожить в первую очередь. А ему не хотелось жить. После того, что он узнал о мире, ему совсем не хотелось умирать. Это казалось ему слишком несправедливым.

Джослин бежала рядом с ним, стараясь не отставать. Она запыхалась, но молчала.

— Неужели ты думаешь…? — наконец начала она. Как видно, сомнения не давали ей покоя. — Кейд, это же гвардия Верховного Правителя! Они превосходят любое другое соединение Оружейников в Империи!

— А мы и не Оружейники, — яростно прорычал он. — Мы — кучка сумасшедших патриотов! Мы представления не имеем, как сражаться, но нам есть что защищать. А теперь иди назад. Затрись в середину толпы и постарайся держаться так, чтобы позади оставалось свободное пространство. Иначе, когда толпа ринется бежать, она просто сомнет тебя и раздавит.

— Не пойду! — с горячностью выпалила девушка.

— Пойдешь! — Кейд рявкнул так, — что горло разболелось. Еще ему не хватало сейчас, в такой момент слушать ее препирательства.

Она смущенно отступила и скрылась в толпе. Кейд продолжал шагать дальше. Тебе надо признать это, дурак! — мысленно бушевал он. — Признайся! Ты играешь в игру, обычный детский фарс — как тогда, много лет назад, в Денвере, когда ты играл в Верховного и Новобранца. Они сковали кольцо огня вокруг тебя, а ты сам рвешься навстречу к смерти. Одинокой, бездумной, бессмысленной смерти, потому что при первых же залпах толпа повернет назад и побежит, давя и круша на своем пути все. Их охватит паника, и тогда с ними уже ничего не сделаешь. Они превратятся в перепуганное стадо баранов. И ты это прекрасно понимаешь.

Фарс? Отлично. Разыграй его как можно лучше, сказал он себе, Оружейник Кейд, опытный Воин, мастер битвы, ты должен сражаться! Пусть Гвардейцы Верховного Правителя надолго запомнят тот день, когда ты и горстка мятежников оказала им стойкое сопротивление в безликой долине Марса. Пусть эта битва заранее проиграна для него, но это будет начало конца той Империи, которая властвовала над умами людей десять тысяч лет.

Подгоняя самого себя, Кейд продолжал бежать дальше, и древние, источенные бурями холмы наступали на него, словно невиданные великаны. Гротескные картины, нарисованные ветром, песком и столетиями на бессмертных камнях. Если Оружейники в засаде откроют по нему прицельный огонь именно сейчас, то все пропало. Атака захлебнется. Эти глупцы наверняка не додумаются рассредоточиться, а собьются в одно стадо, как перепуганные овцы, и умрут все вместе, сожженные заживо одним мощным ударом. Если же им удастся добежать до небольшой мертвой зоны под скалой, то их смерть немного отступит. Хотя и это не станет гарантом их победы.

Однако Оружейники почему‑то не стреляли. Впрочем, Кейд догадывался, почему. Они вообще не представляли себе, что кучка оборванцев бросится в атаку. Они ожидают, что вся толпа сейчас рванется к пологому переходу между холмами, и тогда всем им придет конец.

Атака марсиан должна быть быстрой и сокрушительной. Их сила в неожиданности нападения, как только Оружейники придут в себя от неожиданной дерзости мещан, они откроют шквальный огонь, и тогда все кончено. Но если марсиане выполнят этот маневр легко и быстро., им удастся захватить скалу, а это будет событие, потрясающее устои Ордена!

— За Марс! За Главу Дивизиона! — слышал он их яростные вопли за спиной и только холодно ухмылялся собственным мыслям.

“Патриоты”! да они просто сумасшедшие, которые не понимают, что творят. Но может быть, именно такие сумасшедшие и смогут осуществить этот самоубийственный план.

Местность стала подниматься. Он пару раз поскользнулся на гальке. На лицо отбрасывала тень выступа скалы. Они добрались до мертвой зоны. Теперь отступать слишком поздно. Наступило время действовать.

Кейд обернулся к парню, который легко бежал в паре шагов от него:

— Брат, дай мне два твоих ружья, — бросил он парню. Тот повернулся, на ходу выхватил из мешка ружья и бросил их Кейду. Его выкаченные глаза азартно поблескивали, на тонких губах играла усмешка. Все это Кейд успел разглядеть за считанные секунды.

Он схватил ружья, сорвал с них предохранители, вскинул руку вверх и заорал, что есть силы, не оборачиваясь, через плечо:

— За мной — в атаку!

И он бросился вперед, вверх по склону холма, и сразу же почувствовал удушье. Низкое давление воздуха непривычное для земных легких стало сказываться после долгой быстрой ходьбы. Не помогала даже меньшая сила тяжести. Парень рядом с ним, по–прежнему легко дыша, вырвался вперед. Казалось, он не бежал, а летел, едва касаясь ногами земли. Но уже через секунду его полет оборвался. Яркое пламя ударило его в грудь, и он упал, продолжая все так же ухмыляться, словно презирал смерть.

Засек! — мысленно отметил про себя Кейд, как и привык это делать во время многочисленных боев. Он вскинул ружье и открыл прицельный огонь по выступу, заставив снайпера замолчать Это было началом сражения. Обе стороны открыли шквальный огонь. Стреляли отовсюду, пламя выскакивало прямо над головой, он надеялся только на одно, что его сзади не спалит какой‑нибудь неумеха, неправильно наведя прицел. Это было бы нелепо и смешно.

Но бой начат, и теперь надо быть готовым ко всему Надо броситься вперед, пристрелить парочку снайперов прежде, чем очередной огонь заставит толпу рассыпаться в панике. Пусть хоть немного напугают Гвардейцев, если уж большего они сделать не в состоянии. Размышлял Кейд, несясь вперед, словно безумный.

— За мной! Вверх! — заорал он, дыхание перехватило, он едва не задохнулся

Его легко обогнал сухощавый Такер, живо карабкаясь по крутому склону. Пробежав несколько метров, он оглянулся, вскинул руку и закричал высоким пронзительным голосом:

— Вперед, за Марс!

И ринулся дальше, не сбавляя скорости. Мешок с ружьями смешно подскакивал и мотался из стороны в сторону при каждом прыжке. Но Кейду уже было совершенно на это наплевать. Он чувствовал, что изнемогает от усталости. Непривычные условия и низкое давление быстро вывели его из строя. Его обогнала какая‑то истощенная женщина с перекошенным от ярости лицом. Едва взглянув на нее, Кейд вдруг Понял, что какой бы огонь не открыли Оружейники, эта женщина ни за что не отступит. Если у нее кончатся заряды, она будет драться руками, ногами, зубами… Он окинул взглядом бегущую вокруг толпу, их глаза горели яростью и гневом. Никто и не собирался трусить и бежать. Никто не собирался сдаваться. Патриоты! — мелькнуло в голове. Да, это были истинные патриоты, сумасшедшие и готовые на все…