Страница 4 из 21
В этом мимолетном происшествии я не мог понять только одного — полного безразличия к нему других работяг. Они не только не пришли ко мне на помощь в минуту несчастья, но даже не позубоскалили по этому, в общем-то забавному, поводу. Последнее обстоятельство показалось мне особенно необычным, так как работяги — известные шутники и вряд ли упустят случай повеселиться.
Причина всего этого стала кристально ясной, когда мы сделали наконец перерыв на обед.
Я как раз настраивался насладиться полуденной едой и рискнул попросить сидевшего рядом со мной рабочего передать мне салфетку из стоящего перед ним стакана, куда я не мог дотянуться. Вместо любезного выполнения моей просьбы, как следовало бы ожидать от любого цивилизованного лица, этот шут вдруг выступает в том смысле, что шпиону он и руки не подаст, не говоря уже о салфетке. Ну, если я чего и не терплю, так это слушать, как меня обзывают шпионом, особенно когда я именно им и являюсь. Посему я счел нужным показать этому индивиду, как он ошибся в своих предположениях, а для этого слегка по-дружески немного его согнул. И только решил, что мы наконец начинаем понимать друг друга, как почувствовал, что кто-то бьет меня стулом по спине. Это нисколько не улучшило моего настроения, а если учесть, что я и так уже был обижен, то понятно, почему я прислонил первого своего обидчика одной рукой к ближайшей стенке, освободив таким образом другую, и перехватил ею кретина, замахнувшегося стулом для нового удара. Только я начал как следует расходиться, вдруг слышу тихий предупреждающий свист из толпы, которая, естественно, собралась посмотреть на нашу беседу. Оглянувшись, я увидел одного из бригадиров, топающего посмотреть, из-за чего сыр-бор.
Бригадиры — самое низшее звено управленцев, так как обычно они бывают выходцами из тех же работяг, и подошедший тип не оказался исключением из правила. С ходу, даже не поздоровавшись, он начал расспрашивать, в чем дело, что происходит и кто затеял заварушку. Но я, как уже говорил, разошелся и серьезно подумывал, не расширить ли круг моих собеседников, включив туда и бригадира, но тут вспомнил предупреждение Банни и представил, как трудно будет объяснить ей ситуацию, если меня в первый же день уволят с работы за избиение начальника. Поэтому я выпустил из своих рук обидчиков и скрепя сердце взял в них себя, объяснив бригадиру, что никто ничего не затевал, так как на самом-то деле ничего и не происходит... что мои коллеги случайно упали, а я помогал им подняться на ноги, вот и все.
Мои объяснения бывают очень убедительными — вам это может подтвердить любой суд присяжных, — и бригадир принял их без дальнейших расспросов, проглядев, с каким энтузиазмом я помогал коллеге подняться на ноги — бедняга едва не завис в воздухе. Наверно, он отнес это явление на счет эльфопыли, которая левитирует на фабрике все, что не догадались привязать. По этой ли причине или по какой иной, но он проглотил сказанное и убрался восвояси, мне же пришлось разделить мой обед с двумя коллегами, поскольку их обед во время нашей потасовки затоптали.
Очевидно, моя демонстрация силы убедила всех, что я вовсе не шпион, к тому же столь непрофессионально напавшие на меня парни теперь рвались поболтать со мной самым дружеским образом. Оказалось, что первого моего собеседника кличут Рокси, а его махавшего стулом приятеля — Сионом. Мы тут же поладили, так как они, похоже, настоящие парни, даже если не способны нанести правильный удар для спасения собственной шкуры, и у нас, как выяснилось, имеется много общих интересов... по женской части и по беговым лошадкам. Конечно, они сразу же попали в мой список подозреваемых, так как маловероятно, чтобы индивид с моим складом мышления очень уж уважал частнособственнические претензии других людей.
Прежде чем мы возвратились на свои рабочие места, новые приятели меня проинформировали, что нанесение эльфопыли — черная работа для новичков, недостаточно знакомых с обстановкой, чтобы спорить и требовать иного. Мне посоветовали перекинуться парой слов с бригадиром, поскольку на него явно произвело впечатление мое поведение, и договориться о чем-нибудь более соответствующем моим очевидным талантам. Я был благодарен за этот совет и без дальнейших проволочек ему последовал.
Бригадир и впрямь внял моей просьбе и отправил меня работать на новое место. Однако, прибыв туда, я вынужден был заключить, что поступил бы умнее, держа свой длинный язык за зубами.
Моя новая работа по-настоящему дурно пахла... то есть в самом буквальном смысле слова. Видите ли, мне нужно было всего-навсего стоять в конце конвейера и проверять сходящий с него конечный продукт. Ну так вот, «конечный продукт» тоже надо понимать в самом буквальном смысле слова. Более сообразительные, несомненно, уже догадались, о каком продукте я толкую, но для тугодумов и дотошных редакторов я все же поясню свои намеки.
Я был поставлен проверять не что иное, как синтетические «собачьи безобразия», которые выпускаются трех видов: смущающего, отвратительного и невероятного. Маркируются они, конечно, иначе. Это я предпочел называть их именно так после того, как постоял рядом всего несколько секунд. Ну, поскольку технология на фабрике высокого класса, естественно было ожидать, что и продукция наша должна заметно отличаться от аналогичной, предлагаемой на рынке. К несчастью, я как проверяющий качество вынужден был иметь дело с конечным продуктом до того, как он отправится в упаковку, но после добавления «натурального запаха, сжимающего вас в своих объятиях».
Особенно обидно, что я до конца смены был не в состоянии обнаружить ни бригадира, ни двух насоветовавших мне такое шутников. Я просто не мог себе позволить роскоши длительных поисков, так как конвейер продолжал двигаться независимо от того, проверяет кто-то качество сходящей с него продукции или нет, и, естественно, продукция эта скапливалась в кучу. Я не особенно ловко орудую лопатой и потому счел наиболее мудрым продолжить работу, отложив беседу с коллегами на более подходящее для этого время.
Могу вас заверить, сама по себе эта работа беспокоила меня не так уж и сильно. Дома мы с Нунцио подбрасываем монету, когда надо выполнять одну из самых неприятных наших обязанностей — уборку за драконом босса, по сравнению с чем «собачье безобразие» не кажется таким уж кошмаром, если вы понимаете, что я имею в виду. Скажу даже больше: пока я работаю на конвейере, драконий загон остается исключительно на попечении Нунцио, так что я по сравнению с ним вроде даже оказываюсь в выигрыше. К тому же Рокси и Сион устроили мне розыгрыш — а это верный признак того, что меня и впрямь приняли в свою среду, что существенно облегчало мою задачу.
Единственное осложнение состояло в специфике продукта с точки зрения разумности его выноса за ворота фабрики. Даже если бы я хотел вынести несколько образчиков, что на самом деле не соответствовало действительности, поскольку, как я уже отмечал, у нас дома такого сколько угодно и куда лучшего качества, так вот, даже в этом случае «натуральный запах, сжимающий вас в своих объятиях», не позволил бы мне пройти незамеченным мимо самых тупых охранников.
Как потом оказалось, все складывалось в мою пользу. Когда наконец подошло время уходить, я обнаружил, что вынести товар с фабрики вовсе не так легко, как я сперва полагал. Все рабочие каждый раз на выходе подвергались, самой тщательной проверке со стороны мрачных субъектов, определенно знавших свое дело, и хотя нам не требовалось раздеваться для обыска, проходить приходилось по одному через серию турникетов, применявших какие-то лучи для обнаружения предметов и материалов, принадлежащих фирме. Я и так чуть не попал в беду из-за крошек эльфопыли, приставших ко мне еще с утренней работы, но Рокси заступился за меня и мигом объяснил все охранникам, после чего те, не вдаваясь в подробности, удовольствовались изъятием эльфопыли.
Это разом сняло мои претензии к Рокси за шутку с «собачьими безобразиями». И после пары тычков Сиону за его роль в этом розыгрыше мы все вместе отправились на поиски каких-нибудь запретных развлечений.