Одаренный

"Для беспокойства нет повода", – прошептала в моей голове чужая мысль, а инопланетянин моргнул глазами-щелочками, скрестив тонкие руки на груди.

– Старшие, – пояснил Этан. – А это представители цивилизации Чизахи и Печембу - они часть нашего общества.

После продолжительного спуска на гудящей платформе, вся эта пестрая компания оказалась в большой пещере с гладкими стенами. Из оплавленной поверхности косо торчал остроконечный обелиск из блестящего черного материала.

– Тадж, – восхищенно прошептала узкоглазая женщина с желтоватым лицом.

– Подойди и прикоснись, – предложил подросток с иероглифом на лбу.

– Что-то мне эта штука не нравится... –  пробурчал я.

– Для тебя это безопасно, – мягко подтолкнул Этан. –  Ты же хотел вспомнить...

Приблизившись к колонне, почувствовал легкий дискомфорт. Присмотревшись, я заметил, как в глубине этого образования пробегают цепочки крошечных огоньков, а очертания сооружения плывут. Вытянутая ладонь провалилась в податливый материал, и тот растекся тонкой пленкой, дойдя до локтя. В голове зашевелилось что-то чужое и меня накрыло - пространство сжалось в точку.

4

За мгновение передо мной промелькнула вся жизнь - что-то огромное и чуждое выворачивало воспоминания наизнанку, останавливаясь на отдельных моментах. Вот запрыгиваю в кузов окрашенного в защитный цвет грузовика. Там уже сидят такие же, как я - на всех потрепанная камуфляжная форма, тяжелые бронежилеты и ремешки разгрузок. Сосредоточенные лица и руки, сжимающие автоматы. На полу навалены каски и забитые снаряжением рюкзаки.

Колонна долго тащится по пыльной извилистой дороге - отстраненно смотрю назад и вижу - на месте замыкающего БТРа-"восьмидесятки" вспухает огненный шар. Транспорт глохнет, а соседи выпрыгивают наружу, на потемневших лавках остаются тела трех бойцов - они погибли, так и не успев понять, что попали в засаду. Соседний "КамАЗ" сносит с дороги и он горящим куском металлолома валится на бок. Сверху мелькают вспышки, о бронированные борта грузовиков колошматят крошечные кусочки горячего металла.

Вжимаясь в землю, вскидываю оружие - автомат трясется в руках, посылая огненные строчки в сторону невидимого противника. Над головой свистят пули, но пока меня им не достать. Я успеваю высадить один магазин и начинаю менять на тот, что примотан к опустевшему черной изолентой - в разгрузке еще пять одиночных рожков. Воздух наполнен белым дымом сгоревшего пороха и едкой вонью солярки - так сегодня пахнет смерть.

Бойцы огрызаются - их автоматы тоже выплевывают смерть, но врага не видно - за него сейчас далекие вспышки на склонах нависших гор. Вижу испуганные глаза новичка, который пытается заползти под брюхо грузовика и захлебывающийся в крике рот лейтенанта. Выстрел невидимого снайпера и боец с развороченной грудью валится в дорожную пыль, так и не успев открыть огонь, а следующим падает лейтенант, подкошенный очередью - пули легко пробивают разгрузку с магазинами.

Передовой БТР, взрыкивает дизелем и начинает молотить из своих пулеметов, но тут же вспыхивает коптящим жирным пламенем, поймав бортом кумулятивную гранату. Я замечаю выскочившего гранатометчика по вспышке и, боясь упустить, поспешно высаживаю в него длинную очередь. Фигурка валится на землю, выронив опустевший тубус.

Слышу визг падающих мин, которые валятся в дорожную пыль, разбрасывая кусочки раскаленного металла . Вижу фонтаны разрывов - один из них распускается совсем рядом и меня отшвыривает на посеченную осколками тушу грузовика. Чувствую несколько тупых горячих ударов в бок, от которых по телу растекается нестерпимая боль.

Сознание медленно гаснет, а последнее, что я помню - зажатый в руке горячий камень, который осыпается липкой пылью. Кто-то настойчиво пытается заставить снова и снова пережить этот момент и тогда до меня доходит чужой посыл: прошлого нет - есть только настоящее.

Затем что-то большое позволило мне прикоснуться к нему. Сознание рывком расширилось, и я осознал - тысячи, миллионы ярких точек - живые существа. Некоторые воспринимались как тлеющие огоньки, другие - как пылающие сгустки. Сообразил - кто-то использует все эти огоньки как кусочки одного целого. Весь этот мир - один большой организм. И сейчас я находился над всем этим, рассматривая большой и запутанный муравейник. Постепенно понял, что наблюдение - только часть моих обязанностей - зачем-то нужно было, чтобы пылающих сгустков было как можно больше - это заставляло чудовищный организм работать без сбоев.

Реальность изменилась - я воспринимал окружающее как огромный и сложный узор - все, что было вокруг, восхищало своей завершенностью и насыщенностью. Огоньки соединялись между собой тончайшими нитями, еле заметно пульсируя в едином ритме. Когда попытался понять смысл всего этого, меня неожиданно вытолкнуло обратно. После чего неожиданно обнаружил себя лежащим рядом с монолитом. Моя голова раскалывалась от тупой боли.

Я закрыл глаза, стараясь осмыслить и понять все, что только что увидел. После прикосновения к Таджу в голове была каша из моих воспоминаний и непонятных образов. Пересилив себя, я поднялся на ноги и присоединился к старшим - они спокойно наблюдали, не произнося ни слова. Когда скуластая женщина с усмешкой положила ладонь мне на лоб, боль постепенно уменьшилась и вскоре совсем пропала.

– Что это было? – устало спросил я.

– Тадж, – почтительно ответила узкоглазая. – Он говорил с тобой, как со старшим...

– Ты вспомнил свое имя? – с улыбкой поинтересовался Этан.

– Игорь Антонов – так меня называли на Земле, – ответил я, подумав, что привычный мир остался где-то далеко. Только теперь осознал - в свое старое тело больше никогда не вернусь. Теперь предстояло начать жизнь с чистого листа - ну а то, что я ничего не знаю об этом мире, не страшно. Со мной мои прежние навыки и знания - разберусь! В конце концов, шанс получить вторую жизнь дается не каждому.

Правда, немного пугали старшие, способные менять тела как перчатки. А то, что где-то рядом находится древних живой организм, использующий население целой планеты в своих целях, и вовсе вгоняло меня в дрожь.

– Ихор, – поморщилась женщина. – Неудачное имя. Это название одного мертвого мира.

– Ан Тонов? – удивленно переспросил псион. – Ты принадлежишь к одному из Великих Домов?

– Нет. У нас нет ничего подобного. Но это неважно: новая жизнь - новое имя. Называйте меня Гарт! – решительно ответил я.

5

Мне хватило недели для понимания - что же собой представляет этот мир. И постоянно рядом был кто-то из моих сопровождающих - эмпат Этан или движущая Лайра. Выделенные для размещения апартаменты не могли похвастаться большой площадью, однако двух комнат и бассейна мне хватало. Как впоследствии узнал - благосостояние местных зависит от некоего индекса, который Гарт успел обнулить, передав все общине. Так что о жизни инопланетного олигарха - хозяина "заводов, газет и пароходов" сразу пришлось забыть.

Больше всего я узнал о группе, называющей себя "архитекторы", к которой принадлежал Гарт - они взаимодействовали с древним организмом-суперкомпьютером, стараясь вылепить из него что-то совсем непостижимое. Существовали какие-то вознесенные, познающие и еще сотни мелких общин. Чем именно они занимаются, не понял - объяснения моих экскурсоводов выглядели полным бредом. Я видел тех, кто тратит свою жизнь на просмотр чужих воспоминаний - древний организм сохранял все, что попадало в его хранилища данных.

Подключиться к этому информационному банку мог любой одаренный - обычные люди погибали. Кто-то даже мог общаться с теми, кого Тадж поглотил - для местных вечная жизнь в памяти древнего суперкомпьютера являлась вполне обыденным делом.

Я без труда освоил функционал коммуникатора - планетарная сеть оказалась ценным источником информации. Вероятно, требовалось просто вспомнить, или же эти знания были вложены в мой мозг обучающим устройством вместе с языком - интером. Немного удивило, что к банкам данных орбитальных терминалов и станций корпораций, которых в системе было приличное количество, доступа не имелось. Но мне пока хватало и местных ресурсов.