Чужая корона

Легкий меч, подарок иностранного купца, принял на себя удар тяжелого рыцарского клинка. Я глянул, кто там, на той стороне. Молодой ещё парень, с пробивающимися над губой светлыми усиками. Без доспехов, в одной только кольчуге, тщательно смазанной толстым слоем масла, но от того не менее ржавой. На голове простой округлый шлем. Глаза упрямые, руки крепкие, куда как крепче, как у меня, да только не было у него в жизни сержанта Седдика Гора и Петра Сергеевича.

Пока парень глядел мне в глаза из-под шлема-котелка и давил на меч, стремясь вбить меня в землю, я поддался и врезал ему классическим мае гири в пузо, даже с проворотом получилось. Тяжелые сапоги не позволили сделать верный удар, правильный. Но парню хватило, отступил на пару шагов, а дальше я уже шагнул вперед и широким махом скользнул по открывшемуся горлу. Денег на нормальную кольчугу с воротником и хороший шлем у парня не было, потому и носил такую ересь, шея не защищена.

Сопротивления даже не заметил, когда самый кончик моего клинка перерубил человеческую плоть, просто вдруг мой противник перестал меня интересовать, выключился из круга моих забот и интересов, а я сам как бы выключился из боя, оказавшись над ним и имея возможность поглядеть со стороны.

Что дальше-то делать, убегать? Где вообще все?

Я судорожно пытался разобрать что-то в круговерти одиночных схваток, в которых выродилось сражение на холме. Кого рубить-то? И где барон Шорк, вот не он ли это? И вообще где же…

В тот момент, когда я уже почти принял решение, бой снова взял меня под свою руку. Под ноги мне свалилось и покатилось тяжелое человеческое тело, я полетел кубарем вперед на землю, не глядя отмахнулся мечом от кого-то, подтянул ноги к животу и рывком выпрямился.

Тычок в спину швырнул меня на землю, я едва успел сгруппироваться и перекатиться, а в то место, куда я только что упал, сразу же воткнули короткий меч.

Снова подтянуть ноги к груди, перекатиться чуть дальше и подняться, и понять, что сбылась мечта идиота, которую этот идиот загадал давным-давно.

На меня шел граф Ипоку, в сверкающих золотых доспехах, помахивая вправо-влево длинным и острым мечом. Сталь льдисто сверкала на солнце, маслянисто отсвечивали золотые накладки на долы. И выглядел граф очень серьезно.

Не было никаких “вот и встретились, щенок”, “давно ждал этой встречи, морда золоченая”, даже просто “ну сейчас получить” и то не было, просто мы начали друг друга рубить.

Граф-генерал рубанул сверху, я “снял” удар, отшвырнув его клинок в сторону, сам бить не рискнул, склонность к риску из меня ещё Серега-большой выбил, великий любитель поймать кого-либо в ударе. Второй удар граф нанес так же, в последний момент передумал и меч его изменил траекторию, метя мне в бок. У меня-то кольчужки нету!

Удар, я снова его снимаю, скользя своим клинком по его клинку, а потом с отшагом и полуприседом рублю ему подмышку, чтобы не зазнавался. Меч генерала впустую пластает воздух, мой же более результативен.

-Рррржих!

Я снова лицом к лицу с генералом, на его кирасе сбоку длинная царапина. Ну да, на боевые качества не влияет. Только злит сильно, генерал кидается в атаку, перехватывая меч двумя руками. Я снимаю удар, граф Ипоку проваливается чуть, и я награждаю его длинной кровоточащей царапиной вдоль всей руки, разрубая кольчугу, нежную шелковую рубашку и какие-то четки на запястье.

В глазах графа-генерала появился страх. А я вдруг успокоился, совершенно внезапно, и понял, что этот бой я уже выиграл. А генерал проиграл, соответственно. И говорить ничего не надо, все понятно и так. Меньше надо было жрать, пить и золота на доспехи вешать.

На этот раз в атаку пошел я, резко ударил сбоку, метя в лицо, генерал поставил блок, а я снова скользнул клинком по клинку, руку отсушило, но это было уже не важно, а важно то, что я расцепил клинки, сделал шаг чуть в сторону, приседая, и вытянулся в глубоком выпаде, со всей силы втыкая меч.

-Хрусть!

Я уже вернулся из стойки, а граф покачнулся, выронил меч, посмотрел на меня почему-то с обидой и стал клониться к земле, как пьяный сантехник.

Ну так что, и все? Можно вязать, тащить в Западную башню на расспросы тщательные? Толстый-то какой, тяжело волочить будет, однако!

Да как бы не так. Вместо того, чтобы волочь графа куда-то, я был вынужден отбивать удары, которыми меня щедро одаривали два графских оруженосца с горящими от предвкушения глазами. Стоило графу грохнуться, как эти его моментально заслонили, встали плечом к плечу и принялись на меня наседать.

Бились они слаженно, и мне никак не удавалось учесть даже пару секунд, чтобы выхватить пистолет. Эта кобура, блин, под мышкой, оперативная, мать её так, лучше бы на поясе была, давно бы вытащил, а так приходиться думать не столько об оружии, сколько о том, чтобы отбить очередной удар. Я с ужасом понимал, что слишком увлекся боем, и сейчас кто-нибудь ткнет меня мечом сзади.

Барон Шорк возник слева, оттеснил меня плечом, как-то хитро толкнул левого оруженосца так, что тот повалился на правого, и три раза ожесточенно рубанул по ним мечом, и снова оказался возле меня.

-Ваше Величество, все в порядке?

-Да, да что у… Со у… Мной у… Будет, тьфу. -Я сплюнул тягучую слюну.

-Флаг! -Заорал барон Шорк.

Тут только я обратил внимание, что барон-то выглядит, мягко скажем, не лучшим образом. Над кольчугой его словно пескоструйкой потрудились, везде вываляли в грязи и кое-где пробили, проглядывают синяки, лениво запекается пыльная корка на ранах.

За моей спиной кто-то вздернул то самое полотнище, раньше красовавшееся около моего шатра. Лениво распустился грифон.

-За короля! -Крикнул барон Шорк.

Его крик подхватили, вокруг холма стали раздаваться такие же вопли, грохотало и звенело.

Коротко бумкнула пушка, ей ответили слитным ревом, в которым хилые “Альтзора!” совершенно терялись. С наглым треском начали рваться гранаты.

Наверное, это и решило исход боя.

Рыцари принялись откатываться, избегая схватки, строя у них не было, и к вечеру я уже стоял на надвратной башне замка Ворш.

Остатки вражеского войска, не ввязываясь в сражение, растворились в лесах.

Спасло нас в бою предусмотрительность барона Урехта. Хитрый барон заранее спрятал в лесу справа и слева от нас пару сотен пограничников, строго-настрого повелев не вмешиваться, пока все идет хорошо. Именно эти сотни и спасли положение.

Пока парламентеры заговаривали мне зубы, а потом рубили артиллерию, вражеские рыцари успели построиться для атаки, и атаковали. Слитный удар тяжелой кавалерии практически опрокинул центр и левый фланг, добрались и до меня. Артиллеристы даже не успели выстрелить, их-то били самыми первыми.

В это время во фланг рыцарям ударили отборные сотни барона Урехта. И доказали, что не зря именные легионы едят свой хлеб. Рыцарские копья вырезали и перестреляли, кого-то закидали гранатами, умудрились стащить с лошадок даже рыцарей, а в это время острие клина мятежников завязло в моих кольчужниках. В лагерь-то они ворвались, а дальше все пошло не так, как планировалось. Не разбежались по улочкам-закоулочкам мои воины, удержались, а уж когда барон Шорк крикнул, что король жив, а Волин и чудом выживший Бомбардир повернули пушку и шарахнули во фланг…

Тут-то удача повернулась к рыцарям филейной частью.

Наверное, свою роль в разгроме сыграло то, что пограничники и кольчужники вовсе не были рыцарями. Это мне потом барон Шорк объяснил. Дело-то в том, что один рыцарь, повергнув другого, получал себе доспехи и выкуп за проигравшего. При условии, что проигравший жив. С мертвеца доспехи снимать считалось неприличным, хотя сплошь и рядом… Ну, как типа оруженосец снял с мертвого рыцаря доспехи и хозяину принес, а хозяин типа не знал. Но даже в таком случае, выкуп-то за труп в разы меньше, чем за живого! И потому издавна рыцари старались взять противника в плен, а не убить. Чтобы избегать дележек, и до крови частенько доводивших, на тему “я зарубил этого а вас, Ваше Высокоблагородие, тут и рядом не стояло!”, рыцари отвыкали сражаться в строю, бой вырождался во множество индивидуальных схваток. Да и последние годы правления королевы, когда противниками были разве что доведенные до отчаяния голодом и безнадегой крестьяне…