Страница 2 из 13
Глава 2
Мальчики танцуют Девочки танцуют Какая-то старая клубная песенка Узбеков теперь тут четверо. Двое с опахалами, один с тяжелой металлической бадьей, еще один перебирает большое красное полотенце, даже на вид пушистое. Над бадьей поднимается парок. Я почему-то сижу на кровати, а чьи-то руки трут меня влажными тряпками, поворачивают, поднимают голову и локти. Холодное и щипкое что-то касается подмышек. По лицу скребется что-то длинное и тупое, волосы чуть дергает... Ах ты мать твою! Больно же! В поле зрения появляется полуголый тип. Из одежды только обтягивающие штаны по середину икр и распахнутая безрукавка, в руке здоровенные ножницы. Черные, и тупые. Тип примеривается, и отхватывает мне прядь волос со лба. Снова больно, да еще как! Примериваясь, я толкаю типа ногой. Выходит неудачно, удар смазанный. Моя нога движется медленно, как и положено во сне. И потому тип с ножницами успевает отпрянуть, мой удар ему в низ живота попадает в коленку только. Снова больно, отбиваю пальцы себе. -Бур-бур-бур-бру! -Жалостливо говорит кто-то под ухом. Не видно кто, голос вроде бы мужской. Тип с ножницами приближается с опаской уже. Косится взглядом, боком идет, как краб. -Бур-бур! -Повелительно говорят со стороны. Тип с ножницами закрывает глаза и делает еще шаг вперед, поднимает ножницы с досадой обреченного ни за что, ни про что. Этак он мне голову отхватит, чудак... В нос целится, чудило! Стой, стой кому говорю, глаза открой стой... -А ну стой! -Ста-аять ...! -С этими словами я проснулся. -Доброе утро. -Сказал Сережка-Хвост. Который с хвостом. Мы его так зовем, потому что мелкий, жилистый и волосатый. Длинные волосы он носит, сзади в хвостик собирает. Да и фамилия его “Хвостинский” или “Хвостович”, как-то так. Хвост, короче. Спать на столе было не очень удобно, но делать нечего. Кроватей не предусмотрено. Кресла только удобные и кофе бесплатный, за счет фирмы литр по выбору смены. В разумных пределах, конечно. А что делать, когда разумные пределы заканчиваются? Откинься в кресле или на стол облокотись, руками прикройся или кепку на лицо, и дрыхни. Дежурная смена называется. Два человека, один дрыхнет, другой смотрит за камерами и за сигнализацией. Если что не так, то будит второго и идет смотреть, что случилось. А второй в это время отправляет тревожный сигнал директору или заму. -Что, приснилось чё? -Спросил Хвост. -Да ничё хорошего. -Буркнул я. -Кофе где-то тут я себе делал... -Да вон за монитором чашка. Я вынул чашку из-за монитора, слепо поднес к лицу. Остыл уж, да и ладно... С шумом втянул горьковатую жидкость в себя. Глаза сами собой начали раскрываться. -Серег, ты давай... Я пока что постою, сна у меня нет. Вот так, испортил мне сон Узбекистан. Хвоста долго уговаривать не пришлось, он мигом кресло назад, руки на стол, голову в руки, и засопел счастливо. Спокойной ночи. Я же выпрямился в кресле и принялся смотреть на экраны. Утром уже, трясясь в новенькой машине Костика, я так же задумчиво смотрел в боковое зеркало. Назад бежала МКАД, московская окружная дорога. Красивая такая, машин по утреннему времени еще мало совсем. Жми и жми себе на газ. -Пристегнуться не забыл? Я поспешно накинул ремень, щелкнул замком. Щелкнули рядом со мной двери. -О, цени – центральный замок! Ну что, куда двинем? -Да не знаю, ты ж с дежурства, Кость? -Спросил я неуверенно. -Да и я полночи не спал. Мож, по домам двинем? -Да ты что, машину укатать надо, а то не будет слушаться. Я еще и тыщи не прошел. В Рязань махнем? -А что в Рязани? -Рязанки. Говорят, красивые девушки... А ещё там вещь одну передать просят. Вещь передадим, по городу погуляем. Считай, день не зря прошел. -О, давай... -Да а почему бы и нет? В Рязани никогда не был. Поглядеть на город хочется! -Счас только карту погляжу... -Костик зашуршал бумагами в бардачке. Долго ли, коротко ли, но на мосту через речку Москву я снова задремал. Привалился к стойке, прикрыл глаза. Что-то такое всплывало, гудел ровно отрегулированный в сервисе мотор, дорога ложилась под новенький Bridgestone как ласковая. Такая умиротворенность. Навстречу проносятся авто, иномарки и тазики, большие фуры, промелькнул КамАЗ тентованный, волокущий за собой прицеп. Scania тащила громадный прицеп с надписью “Промхолод” через весь белый борт. Toyota Land Cruiser пристроилась сзади, обошел по встречке как стоячих детище Баварского Моторного Завода, она же – Боевая Машина Вора. Деревенька, скорость сброшена. Бабушки на здоровенных стеллажах выложили товар. Полотенца, чайники-самовары, какие-то деревянные резные вещи, которые не разглядеть. Крузер свернул, остановился. Я прикрыл глаза. Зря. Я смотрю в потолок. Потолка-то не видно. Балдахин большой, там нарисован корабль. Здоровенный парусник, трехмачтовый, надувает паруса и несется куда-то по высоким волнам, разламывая их круто изогнутым носом. Над ним задувает облака щекастое лицо с длинными кудряшками и выпученными глазами. Какая-то средневековая картинка. Но вышито очень тщательно, мелкими стежками идут нитки одна за другой. Серо-зеленые нитки на снежно-белом фоне. Хочется спать. Очень хочется спать, но почему-то голова совершенно ясная. Странное ощущение. Пугающие. Лежу и не могу пошевелиться, оцепенение такое. Рядом голоса. Вслушиваюсь. Опять то же бур-рур-бур-рур-бур. Как кашу во рту перекатывают, а не разговаривают. Голоса разные, мужские. Один повыше, а второй басит очень. И в комнате очень много народу, очень много. Надо повернуться. Не обращая внимания на оцепенение, я попытался повернуть голову. Да где уж там... А вот глаза можно скосить, а? На этот раз узбеков было больше. Штук десять стояло вдоль стены, двое с опахалами застыли рядом с кроватью, еще один примостился на низенькой табуреточке в ногах кровати и что-то там полирует пилкой. На мне пижама, нежный шелк. Не знаю, как выглядит шелк, но касание тела очень на него похожи. Такие же мягкие и прохладные. Чуть жмет у ворота, но это поправимо. Под головой такая же подушка, мягкая, когда я скашиваю глаза, то вижу край, мягкий холм. Почему-то вспомнилось детство, когда я так же лежал и смотрел в комнату через край подушки одним глазом. И так мне тогда не хотелось просыпаться... Источник шума в комнате давешний толстяк. Я его еще по первому сну вспомнил. Одежды своей он не изменил... Хотя стоп, сапоги-то поменял, на сандалии. Смешные такие, с загнутыми носками. С ним разговаривает тип поколоритнее. Высокий, басовитый, в долгополом золотого шитья халате, из-под которого высовываются атласные сапожки с длинными серебряными шпорами. Через плечо перекинута перевязь, роскошная, тоже шитая золотом. На боку прямой меч в красивых черных ножнах и еще вроде бы что-то, похожее на кинжал. Лицо обрамлено аккуратной курчавой бородой, нос с горбинкой, глаза какие-то быстрые, не поймешь куда смотрит. И здоровенный, жилистый. -Пришел в себя? -Спросил бас. -Нет, Ваша Светлость. -Ответил толстяк. -Рефлекторные движения. Всего лишь. Но мы уже достигли большого прогресса! Год назад мальчик глаза не открывал. И говорить не мог. -Сейчас может? -Спросил бас. -Нет, Ваша Светлость. Его басистая светлость поправил перевязь с мечом, а другой рукой горстью огладил подбородок. -Вы делаете успехи, мастер Клоту. Пожалуй, ваше золото оправдано, оправдано... -Благодарю вас, Ваша Светлость... -Толстяк попытался согнуться в поклоне, но до конца не смог, пузо помешало. Так это что, я их теперь понимать могу? Тут я натолкнулся на взгляд узбека, того, который в моих ногах сидел. Он по прежнему что-то там полировал, но глаза у него были острые и холодные. Смотрел он на меня, видел, что я не сплю, но от своих движений не отрывался. Я мысленно подумал про него пошлое, поспешно придавая своему лицу такое же дебиловатое выражение, как и до того. Стоило мне прикрыть глаза, как меня неслабо так тряхнуло. Кочка. Дороги российские, спасибо вам. Машина на кочке подпрыгнула, я головой о стойку хлопнулся и проснулся. -Не спи, замерзнешь! -Усмехнулся Костя, не отрываясь от дороги. Его внимательный вид отражался в лобовом стекле. -Ты что, на дежурстве не выспался? -Представь себе, нет. -Буркнул я. -Кость, мы уже приехали? -Ну так пока ты спал. Рязань – красивый город. Если в него на время приехать. Работы нет, денег нет, дома разваливаются... Разве что бензин дешевле на пару рубликов, чем в Москве. Рязанский НПЗ называется, не очень так далеко отсюда. Костик, как приехал, целый бак залил. А что вы хотите, тут чинуш меньше, и корму они меньше хавают, чем московские. В Москве на каждой сотке начальник пачку денег просит. За насыпью вверх тянулись купола монастыря. Что-то трезвонили колокола. Пахло летом и свежестью. По дороге попался свадебный кортеж, три длинных черных “Волги”, все в цветах. Со второй волги нам приветливо помахали рукой, я ответил, постаравшись улыбнуться как можно шире. -Пошли церковь посмотрим. Тут у Сереги семья живет, знаешь? Сёстра. -У него? -Ну да. У Сереги-большого. Красивая, говорят. Зовут Маша. -Ну... Познакомимся? В больницу потом апельсины носить будешь? -Пессимистичный ты какой-то. Мне как раз с ней надо увидеться, передать книжки. Оставили машину на стоянке, рядом с парком. Костик бибикнул новенькой сигнализацией, полюбовался задвинувшимися автоматически окнами. Подозрительно огляделся вокруг, пригладил рукой короткий ежик на голове и внушительно этак опустил в напоясную сумку-кенгурку панельку от магнитолы. -По мороженному? -По мороженному! -Легко согласился я. Пива уже как-то не хотелось после таких снов. В ближайшей палатке купили по мороженному, рожок с наполнителем. Рязанское мороженное выгодно отличалось от московского, вкус другой и кусок больше. А большому куску-то рот рад, как говориться. Пошли в зеленый парк, в котором росли высокие и раскидистые деревья. Бросили по мелочи в действующий фонтан, Костик мимоходом попытался познакомиться с симпатичными девушками на лавке. Те его отшили, как и ожидалось. Девушки пришли сюда читать книжку, а не общаться с московскими пижонами. Вернулись к палатке, купили еще по мороженному, обошли вал и погуляли по монастырю. Монастырь тут здоровенный, только начал отстраиваться. Туда и сюда сновали чернорясые монахи с важными лицами, таинственно возникали из одной низкой двери и так же быстро ныряли в другую. -О, смотри. Монахи русские, а стоят басурмане. -Удивился Костик. Пара высоких церквей все еще стояла в лесах. На лесах смуглолицые рабочие гортанно перекрикивались на своем языке. Вверх отправлялись ведра и доски, стучали молотки и шуршали скребки. Старинная церковь медленно, но упорно приобретала вид. -Узбеки. -Высказался я. -Кость, а тебе когда-нибудь узбеки снились? -Не, мне не снились. -Костик поглядел на меня. -Ты чё, Серег? Тебе дачу надо достроить? -Для дачи я сам как узбек, разве что без тюбетейки и денег не беру, вот уже три года прячусь. -Подумав, я непроизвольно улыбнулся. -Слушай, а ты ж, я не путаю, на психолога учился? -Ну так. -Высоченный, метра два ростом и метр в обхвате Костик походил уж никак не на доктора, да тем более психолога, а больше на вставшего на дыбы медведя. Впечатление совершенно не портили сбитые за пять лет в таэквон-до кулаки да ноги, и ссадины постоянно обновлялись после регулярных тренировок. -А может так, чтобы сны снились одинаковые? -Слушай, пошли к фонтану? Мне еще надо вещь передать, а то тезка твой обидеться. А по дороге расскажу... -Давай. Двинулись, Костик начал рассказывать. -Да всяко бывает. Сны ж отражение нашей информации, которую мы за день видели. Если вот ты обо сне думал целый день, то следующей ночью тебе присниться. Ну, как цепочка получается. Это признак того, что есть некие нерешенные проблемы, которые требуют скорейшего решения. -Клятые узбеки. -Сказал я. Тоже бурчат, как не знаю кто. -Еще по мороженному? -Предложил Костик. -Ну, наконец-то! Я проследил его взгляд. Около фонтана стояли две девушки. Одна, в белом платьице, го-ораздо выше середины бедер, блондинка, вторая в таком же белом – брюнетка. Высокие, с похожими фигурами даже. Как сёстры-близняшки. -Маша. -Представил Костик блондинку с зелеными глазами и довольно миловидным лицом. Та улыбнулась, пристально на меня посмотрев. Я смутился, посмотрел в сторону, на фонтан. С тем, как и водиться, ничего не случилось. -Сестра Сергея, нашего коллеги. -Да. -Женя. -Представил Костик брюнетку. Карие глаза и вздернутый носик. Брюнетка подмигнула и протянула руку, я сдуру пожал. Что поцеловать надо было, уже потом сообразил. -А это мой коллега, Сергей. Мы с ним работаем вместе. -Очень приятно! -Хором сказали девушки. -Кость, давай книжки. -Сразу же принялась за дело Маша. Костик протянул ей сверток. -Ну, вот, упаковано! Спасибо! Как вам Рязань? -Хорошо! -Ответил Костик. -Да мы не тебя спрашиваем... Вот друг твой, он всегда такой хмурый? -Иногда бывает. -Покосился на меня Костик. -Ладно ему. Мы не кусаемся. -Сказала Женя. -Вы уже в монастыре были? Там ремонт недавно сделали, пойдем, прогуляемся! -А удобно ли? -Сказал Костик. -Штаны через голову снимать неудобно! -Хихикнула Маша. -Пошли гулять, когда вам еще шанс выпадет пройтись с такими очаровательными девушками-то, а? -Так, сначала погуляем... -Маша задумалась, нахмурилась. Я должен был признать, что ей это очень шло... Впрочем, а что ей не шло? Девушке красивой пойдет все, даже рабочий комбинезон. -Сначала мы вас на горку проведем, оттуда хорошо видно! Пиво будете? -Я чур пас, -сказал сразу же Костик. -За рулем! -А руль где? -Пихнула его в бок Маша. -В парке стоит... -Развел руками Костик. -Ну ты жук! А твой стеснительный друг? Молодой человек... -Она взяла меня под руку. -А вы пиво выпиваете? -Не, я тоже пас. -Удалось выдавить мне. -По такой-то жаре... Девушки, мы мороженное любим! -Фу, какие скучные... А как же пьяный дебош? -Округлила глаза Маша. -Мне брат сказал, что мужчины любят пьяный дебош... Что стоим-то, пошли! -Она решительно взяла меня под руку. Женя с чуть растерянным лицом покорно позволила Костику чуть приобнять себя за плечи. Рязань – красивый город, особенно когда тебе его показывают красивые девушки. На обратном пути я не спал, хотя глаза так и закрывались. Смотрел на ночную дорогу, на фуры. В Луховцах остановились, в Макдональдсе купили кофе и гамбургеры. Уснул только дома уже, просто выключился и проспал совершенно без сновидений. На этот раз меня узбеки не беспокоили. Проснулся уже днем. И почувствовал себя не очень хорошо. Голова раскалывалась, все тело ломило, во рту как кошки насрали. И самое обидное, что не пил вчера, от пива отказался. Родителей нет, и то хорошо. Встал кое-как, включил компьютер, доковылял до ванны. Душ, контрастный, холодный-горячий, холодный-горячий. Потом холодный. На улице плюс тридцать, в условиях города все плюс сорок. Жарко. Поставил чайник, зеленый чай засыпал. Порылся в холодильнике, нашел головку сыра, масло. Хлеб позавчерашний, сойдет для сельской местности. По жаре и духоте идти в магазин совершенно не хотелось, хотелось в прохладу и покой. Желательно вот лечь сейчас в воду, речку какую-нибудь, и смотреть, как над тобой склонились ветки деревьев. Вот это я понимаю. Но за город не отъедешь, вечером обязательная программа. Петр Сергеевич лично проверяет, как сотрудники его фирмы готовы к выполнению принятых на себя обязательств. А проверят он сильно. Лучше пройденный материал повторить, дабы не оплошать. Тренировка начиналась в шесть. С собой взять только спортивную форму в большой спортивной сумке, но это не много. Тонфы две разборные, чтобы менты не царапались, ну и так по мелочи, бинты на руки и бинты с йодом, если кому голову снова расшибут. Началось как всегда. Серега, потянувшись достать Костика из-под разворота, но на выходе получил прямой в глаз и теперь снимал шлем в углу, страдальчески морщась. Зам нашего генерального, Валерий Алексеевич, только головой покачал. Я в зал вошел как раз, чтобы услышать его реплику. -Голова в берете, десантура, а не в каске! А если б от кого другого словил? -Да помню, блин! -Отозвался Серега. -Помню! -А что тогда открылся? -Не знаю. -Ну вот что с тобой делать будешь. -Еще раз покачал головой Валерий Алексеевич. Статью он чуть уступал и Костику, и Сереге. Чуть пониже в голове, чуть пошире в плечах. Бывший мент, откуда-то его Дядя Петя нашел, и сразу, не чинясь, назначил своим замом по боевой и стрелковой подготовке, да и по остальным вопросам тоже. Боевую Валерий Алексеевич по сравнению с гендиром не очень, как и со стрелковой, зато народу у него знакомого было везде и всюду. Да и сам мужик был не промах, знал почти все обо всех, и практически любой вопрос с ним можно было решить, начиная от вытаскивания прав за пьянку до закрытия уголовного дела по обвинению в ТТП (тяжких телесных повреждениях, когда на Костика напали пьяные алконавты в подъезде). Делал иногда за долю совсем малую, а иногда и просто за коньяк, причем сам не пил никогда. Даже виски в кофе не выносил просто, хотя именно от него пришел наш фирменный коктейль, с легкой руки Сереги прозванного “Неспин” (кофе, кола, коньяк, пьется горячим и мелкими глотками, в праздники коньяка можно побольше, беречь от гендира, чтобы не просек). -Какие люди! -Как родному обрадовался мне Александр Вербицкий. Ему-то как раз на сегодня и пары не было, пока я не явился. -Проходи, чувствуй себя как дома... Еще б ему не радоваться. Нашему другу никак не давались премудрости крушения своих ближних без подручных предметов, и начинающий студент ему был как раз. Мне с Костиком или Серегой стоять страшно, не говоря уж про гендира или Алексеевича. -Да запросто... -Ладно, хватит разговоров. -Подвел черту Валерий Алексеевич. -Саш, тебе Сергей пойдет. Костик, ты со мной достоишь. Олег и Михаил не меняются, Сергею отдыхать. Продолжаем. Пять минут свободного спарринга. Хорошо, что Александру не очень давалось рукопашная. Он, действующий мечник из клуба какой-то там исторической реконструкции, привык размахивать тяжелым железом в виде специально затупленного меча и копья, или чем они там машут, и на этой почве наработал себе неплохие физические кондиции. Мне до них далеко еще, я спортом серьезно занялся только когда в фирму эту попал. Я пошел в атаку, стремясь придавить противника к стенке спортзала. Пропустил пару ударов в корпус, Вербицкий хорошо отработал мне по ноге, расцепились, я разорвал дистанцию и пошел в атаку. На этот раз мне повезло больше. С ходу озадачив своего противника широким замахом правой, я с левой ноги обозначил ему замах в голень, а когда Вербицкий опустил глаза вниз, то схватил его за плечи и усадил на свое колено. Получилось хорошо, прямо в пузо, которое наш реконструктор напрячь не успел. Эк! -Попал. -С шумом выдохнул Вербицкий. -Сашка, извини, увлекся... -Ничё, бывает... Костика в это время обрабатывал Валерий Алексеевич. Костику приходилось тяжко, Валерий Алексеевич обрабатывал оппонента по полной, легко в голову, грудь, ноги, грудь, голову. Прокатывался как катком, Костик, несмотря на весь свой опыт, напропускал ударов достаточно и сейчас качался. Это по сравнению с Дядей Петей Валерий Алексеевич не смотрится, а на нас его хватает с лихвой. С подоконника звякнул будильник. -Хорошо. -Подвел итог Валерий Алексеевич, отступая. Костик глубоко задышал, вентилируя легкие. -Теперь по груше давайте, по одному. Остальные в это время спарринг продолжают! Сергей, ну-ка, ты первый... У тебя все никак удар не идет, будто девушку гладишь! Руки бинтовал? Я обреченно встал перед грушей, потряс забинтованными руками. -Начинаем урок. -Валерий Алексеевич призадумался. -Точнее, продолжаем. Итак, бьешь всем телом, поворачиваешь корпус, и одновременно толкаешь рукой грушу. Как я показывал. Давай, десять раз сделай. Я тщательно уперся, толкнул. Груша не покачнулась. -Дыхание не забывай. С бедра, с бедра удар по-ошел! Я повторил, выдыхая тщательно. -Вот это уже лучше. Сильнее толкай, сначала левой, потом правой... Не, ерунда все равно. Рук не держишь. Вот гляди. -Валерий Алексеевич отстранил меня от груши, встал сам. -Смотри, что я делаю. Раз! -Он резко бросил левую руку вперед. Бамц! Ответила груша, чуть дернувшись туда-сюда. -Вот так. Второй раз. -Бросил правой рукой. Бамц! Ответила груша. -Вот так! -Левой-правой. Бам-бамц! -Бьешь всем телом, при ударе руку сразу назад тяни, как на пружинке. Подловить на ударе самое милое дело, когда бьешь – всегда открываешься. Потому еще плечом челюсть закрывай... -Он подошел, поправил мою стойку, опустил мне голову чуть ниже. -Ну, в общем, азы даны. Давай, дома тренируйся. Теперь на скорость, по десять ударов левой, потом еще десять левой-правой. Пошел! Вздохнув, я приступил. После тренировки домой пешком. Костик занят на дежурстве, у него ночная смена все в том же “Васильке”, дурной дискотеки на окраине. Зачем с ней Петр Сергеевич связался, я просто не понимаю. Все время там что-то происходит. То бандюки приедут и в шашечки играют на джипанах, то наркоманы устроят массовый торчок-шоу, закинувшись таблетками прямо посреди пати. Последний раз укатали чем-то по голове Лимону, вечно кислому нашему сотруднику по имени Леонид. Ударили хорошо, Лимон до сих пор из больнички не вышел, хотя в себя и пришел. Хозяин дискача, пожилой кавказец Ашот, потом клялся-божился, что ни ногой не пустит, да толку-то что, все равно туда ездит кто хочет и делает что хочет. Вот потому-то там стоят самые-самые, Костик, Серега-большой, Олег, Генка. Мне там делать нечего однозначно, вмиг сметут. Как и остальным. От нашего спортзала до метро недалеко, а вот на метро ехать уже далече. Попрощался с Вербицким, который решил продолжить распитие пивка у палатки. Он кого-то из своих друзей ждал, собрались на какой-то там древнеславянский праздник. Не знаю уж какой... Летом через костры прыгать приятнее, наверное. После пары пива в метро не заметил, как задремал. И опять. На этот раз ночь. Лежу и смотрю в потолок. На стенах трещат факелы, пахнет смолой и чуть-чуть еще чем-то, не понятно. В углу курятся благовония в большой бронзовой чаше. Над ними видны красные отблески огня. На вышивке все тот же парусник, плывет по волнам. Только теперь огонь от факелов бросает на него отблески, и кажется, что парусник плывет по алому морю, и паруса у него тоже алые. Красиво, надо сказать. Повернул голову влево, потом вправо. Узбеков нет. Хотя как это нет? Вот двое сидят у дверей, водят головами, смотрят на факелы и на меня. Пока никак не реагируют. Нет, заметили. Поднялись с колен, один подошел к факелу и что-то такое с ним сделал, так что он загорелся еще больше, а второй тихонько скрипнул дверью, и выскользнул из комнаты. Второй все шел по кругу комнаты, запаливал факелы лучиной. Я за ним следил, поворачивая голову. Шею немного сводило, но все равно, тело работало. Ничего вроде бы не болело. Так. Снова этот сон. Как он меня достал. Надо бы с ним разобраться. Я попытался приподняться. Выходило. Хотя слаб еще, да и одеял на меня навалили целую гору, как бы не задохнуться под ними окончательно. Тяжелые... Так, одеяла на фиг. Первое, и р-р-раз! Ну заслаб я тут, во сне. Ручки-ножки тонкие, движения какие-то не сильные. Еле шевелюсь. Второе одеяло тоже на фиг! Ух, и тяжелые ж. Как маты спортивные, да и те легче будут, пожалуй. Третье, вот мы его сейчас... Подняв голову, я увидел шагах в трех перед собой давешнего узбека. Ну как есть узбек. Лицо смуглое и широкое, глаза чуть раскосые, вот и третье веко тоже есть, волосы на голове темные и толстые, брови тоже такие же. Но мощный мужик, мощный! Из него двух меня можно слепить, ни капли жира под жилетом-безрукавкой нету, мышцы не бугрятся, но явно присутствуют. Округлый такой дядя. -Ваша Высочество. -Узбек склонился в поклоне. -Чё это ты? -Спросил я. Голос мой звучал как-то странно. -Ваша Высочество, за доктором уже послали. Чего изволите? -Пива. -Наудачу попросил я. Откинул последнее одеяло, и встал на ноги. Ох, и здоров же этот узбек! Как я встал, так сразу и понял, что гляжу на него снизу вверх. Это ж сколько в нем росту-то? Узбек меж тем склонился в поклоне и куда-то смылся, только его и видели. -Ничего себе. Сон в руку. -Сказал я вслух. И пошел к двери. Не дошел, конечно. Стало плохо, стало сводить ноги на холодном полу. Нет, не то что на холодном – пол был просто ледяной, как будто по снегу бегаешь. Нет, на фиг. Надо бы тапки какие-нибудь поискать, что это я? Тапки обычно ставят под кроватью, верно? Я подошел поближе, стараясь ступать ребром стопы, наклонился, одернул покрывало, посмотрел. Да нет ничего. Ночной горшок только, пустой сейчас, стоит. Золотой, надо сказать! И причудливый такой, в виде держащих вазу пузатых толстяков с веселыми улыбками и зубастыми ртами. И пыли-то, пыли... Все в пыли. Сантиметровый слой. Ругнувшись, повернулся к выходу и снова к нему побрел. Это ж сон, верно? А надо посмотреть, что это он такой прилипчивый... В этот момент двери распахнулись, влетел узбек давешний, а за ним толстяк в безрукавке и с широкополой шляпой. На ногах его были атласные сапожки, а из-под безрукавки кружавилось белоснежное жабо. -Ваше Высочество! -С порога гаркнул толстяк, и поспешил ко мне. -А ну стой где стоишь, Дон Педро! -Предупредил его я. Толстяк затормозил буквально в метре от меня, раскинул руки широко-широко. -Выше Высочество, как вы себя чувствуете? -Холодно. -Буркнул я. Накатали внезапная слабость. Поднялась с ног, правую ногу свело, потом левую тоже, я резко наклонился, вытянулся на носках... И упал, прямо на руки того узбека, что бежал за толстяком. В дверях показался второй узбек, который меня “Высочеством” первый назвал. В руках он волок серый кувшин с широким горлом. Темнота. И новая морда у меня перед лицом, рябая. Над ней шапка-пидорка, под ней кофта с горлом. И еще что-то у меня в нагрудном кармане шарит. Они что, совсем с ума спятили? Вытянул левую руку сначала, от которой Рябой увернулся, но вот правую в печень он как-то не ожидал. -Уп...ц. -Сказал рябой, выронил обратно мой кошелек и начал заваливаться на меня. Не, ну совсем как груша, разве что та не бледнеет при удачном попадании и на тебя не валиться. Хотя на Костика однажды завалилась, он как раз нам какой-то удар показывал... Я выдернул кошелек из его скрюченных пальцев. -Э, да ты чё, граждане, он человека... -Я посмотрел в сторону. В проходе метро стоял парень лет тридцати, суховатый такой и худющий, чернявый. -Э да ты чё его ударил мы помочь хотели... -А ну, подставляй хохотальник... -Выдернув тонфу, я пошел по направлению к чернявому, выбирая место для приложения силы. Чернявый что-то буркнул и стал отходить назад, голову наклонив. Все дальше и дальше. В вагоне еще трое сидят, но они-то не помощники, бабка вообще прыжком к дверям и бормочет что-то себе под нос. Ну так, а что это я на тонфу-то ручку не прикрутил? Шаг назад, повернуться... О, очухался. -Твою мать! -Я уклонился вправо, пропустил летящее тело и в пролете ткнул еще раз дубинкой, резко, как ножом, под ребра. Еще раз попал, конечно. Дальше, в плечо отдалось упругое сопротивление. Машинально, на благоприобретенных на тренировках инстинктах, подхватил обмякшего врага за воротник и перекинул через себя, в сторону оживившегося чернявого. Оба гопничка полетели друг на друга, а потом поезд стал тормозить и вылетел на станцию метро. Прокашлялись громкоговорители. -Осторожно, двери... -Привет, уродцы! -Сказал я, хватая свою сумку и прыгая за дверь. Двери закрылись, с той стороны к стеклу прилипла харя чернявого, он ножом постарался расширить дверь, но поезд уже тронулся. Я запихнул дубинку обратно в сумку, и привалился к колонне. -Твою мать. -Повторил за рябым. -Твою мать, спасибо тебе, Петр Сергеевич... Научил! И тебе, Валерий Алексеевич, тоже спасибо, не бросил... Забросил сумку на плечо, улыбнулся менту, который уже с подозрением пытался вычислить степень моей подогретости и кредитоспособности, и потрусил к противоположному направлению поездов. Станция как раз в другом конце города, еще и обратно ехать надо будет. Сны мать твою... Сколько же я продрых, чтоб вот так поехать?