Одностороннее движение

Возвращаюсь в кабинку, хватаю осторожно Альку за локоть и тихо произношу:

- Аль, поехали домой! Я тебе потом всё объясню! Просто поехали. Пожалуйста! – чувствую, что голос вот-вот норовит сорваться.

Она смотрит мне в глаза, и не знаю, что она там увидела, но она просто кивает в ответ, берёт свою сумочку, говорит что-то Женьке на ухо, и мы направляемся к выходу. В сторону Андрея я даже не смотрю.

***

Утро следующего дня дарит мне обещание спокойствия. За ночь весь ураган моих мыслей затих, в голове снова мир. И вправду говорят: “утро вечера мудренее”. Воспоминание о мамином отъезде “бьет” по голове, и я подрываюсь в ванную, дабы привести себя в порядок и успеть проводить маму. Приняв душ, переодевшись в джинсовые шорты и майку, выхожу из своей комнаты и поворачиваюсь в сторону маминой. Мама уже закрывает свой саквояж, увидев меня, широко улыбается и протягивает ко мне руки, в ответ я, как в детстве, льну в её объятья.

- Я буду скучать, мамуль! Обещай, что ты с тёть Мариной будете осторожны!?

- Обещаю, дорогая. Это же просто путешествие. Что может случиться?

- Ну… сейчас столько всего страшного показывают по телевизору, ужас какой-то!

- Так, милая! Не думай о плохом, и оно обойдет нас стороной. Запомни это! Твой брат уже проснулся? Через два часа нам уже выезжать, надо ведь еще Маришу забрать.

-Пойду, проверю. Не знаешь, кстати, во сколько он вернулся? Я вчера, как только увидела кровать, то выпала из реальности.

- Где-то в пятом часу я услышала, как он якобы бесшумно прокладывал свой путь до комнаты. Иди, разбуди его. А я пока накрою на стол.

Я успеваю только произнести “Угу”, затем скрываюсь за дверью. Стучусь в дверь брата и, после услышанного “открыто”, захожу. Женька все еще лежит в постели, но уже кому-то строчит смс, хлопает одной рукой по животу, как бы говоря, чтобы я ложилась. В детстве я частенько так делала, когда мне было грустно: забегала к нему в комнату и ложилась поперек кровати, использовав живот брата, как подушку. Мне уже почти девятнадцать лет (тьфу ты, восемнадцать), но ни я, ни брат, по-видимому, не считаем это за причину отказываться от старых привычек. И я, конечно, “плюхаюсь” на его пресс.

- Ох! Мил, ты смерти моей хочешь? – я просто хихикаю и в отрицательном жесте качаю головой.

- Мама уже стол накрывает, через два часа выезжаем. Ты скоро вставать собираешься? – смотрю на брата: брови нахмурены, что-то очень внимательно читает в телефоне, губы поджаты. – Эй! Ты чего такой? Кто там и главное ЧТО пишет? – пытаюсь вырвать телефон, но он успевает его убрать под подушку.

- Мил, я хотел с тобой поговорить. – И смотрит на меня. Ой, что-то не нравится мне это.

- Валяй!

- Что это у вас с Андреем за игры в переглядывания? И мало того, еще и со Стасом под ручку ходишь. – Даааа... Ходить вокруг, да около мой Женька не любит. Сразу всё в лоб говорит!

- Стас – просто претендент в мои друзья. С ним хорошо, уютно, нет напряженности. Мало того, с ним весело. А Андрей... – честно говоря, я даже не знала, что и сказать. В голове крутилось очень много мыслей, но ни одну из них я не осмелилась озвучить.

- Тааааак! Понятно! – недовольно произнес Женька, поднимаясь на подушке, отчего моя голова перекатилась к нему на колени. – Мил, посмотри на меня. – Я поднимаю на него свои глаза. – Ты же ведь знаешь, что я очень сильно тебя люблю, и дороже тебя и мамы у меня нет никого! – Киваю в ответ. – Андрей – мой лучший друг, и я слишком хорошо его знаю. И, к сожалению, не только с лучшей стороны. Как друг – он незаменим. Но в качестве парня своей единственной и любимой сестрёнки я его не вижу, и видеть не хочу. Он очень сложный человек, даже я с ним в свое время с трудом нашел общий язык, обстоятельства помогли, но ты достойна лучшего. Понимаешь? Я не хочу, чтобы ты страдала, и также не хочу терять дружбу Андрея, которой уже много лет. Пойми, Мил, я тебе зла не пожелаю. Я не говорю, что Андрюха плохой человек или еще что-то в этом духе, но это – не твоё. У него слишком много тараканов в голове, тебе с ними не справиться. Не обижайся. – Щелкает пальцами по моему носу и начинает подниматься. Я переворачиваюсь, и теперь моя голова покоится на подушке. – Я в душ. Через десять минут ждите меня. – Я грустно киваю и понимаю, что выгляжу жалко. Женька, естественно, обращает на это внимание и садится на кровать рядом со мной. – Вы мне оба дороги. И я не хочу вставать перед выбором, Мил.

Затем скрывается за дверью в ванной, а я чувствую, что по моей щеке скользит одинокая слеза, которая обжигает кожу и оставляет след в сердце. Размышляю над словами брата: он прав во многом, Андрей действительно очень сложная личность, его очень тяжело понять, с ним даже трудно находиться в одном помещении, одно только его присутствие давит на меня ледяной глыбой, не говоря уже о его взгляде. Как бы я не хотела, но он действительно мне не пара, уж слишком разные мы (хотя говорят, что противоположности притягиваются), он раздавит меня своим авторитетом, своим “эго”. Меньше всего на свете мне хочется терять себя из-за мужчины, даже если этот мужчина – Андрей Свиридов.

Последующие несколько часов пролетели незаметно быстро: последний обед с мамой перед её отлётом, прощание с мамой и т. Мариной в аэропорту, наставления мамы... И вот мы уже едем обратно. Женьке кто-то позвонил, он договорился о встрече и мы уже въезжаем в город.

- Мне необходимо к Андрюхе заехать, забрать кое-какие бумаги, тебя домой завезти или со мной? Мы заходить не будем, он на улице ждёт.

- Круг что ли делать? Давай заедем к Андрею, потом отвезешь меня к Альке, хорошо?

- Хорошо. – И смотрит на меня, чувствую, что это не всё! Хочет еще что-то сказать, хочет, наверно, спросить, не обиделась ли я, поняла ли я его? Я всё поняла... И приняла.

Подъехав к дому Андрея, мы увидели его у своей машины с каким-то парнем. Свиридов что-то показывал ему на левом крыле, а тот внимательно смотрел, слушал и временами кивал. Когда он увидел нашу машину, то, в последний раз сказав что-то парнише, в прощальном жесте пожал его руку. Женька тем временем, выбравшись из машины, направился в его сторону. Андрей достал из кармана шорт пачку сигарет, закурил и, оставив сигарету во рту, пожал руку брату. Так как на улице стояла знойная жара, то Андрей решил не замарачиваться в выборе одежды: на нем была белая майка-борцовка, которая облегала его торс, подчеркивая каждый кубик пресса, руки, естественно, были открыты, и я видела очертания и бугорки каждой мышцы, джинсовые бермуды сидели довольно низко, создавая эффект “безбашенного парня”. После лицезрения его великолепного тела, я посмотрела на его лицо: каждый раз затягиваясь сигаретным дымом, он прищуривал глаза, и в этот момент он казался мне таким красивым и совершенным, я уже напрочь забыла, что не люблю курящих. Андрей начал что-то говорить брату и уголки его губ тронула легкая улыбка, и мне показалась, что именно в этот миг я пропала. Если раньше я еще сомневалась в своих чувствах, то теперь с уверенностью могла сказать, что это именно тот мужчина, о ком я всегда мечтала, и кого я вижу рядом с собой в будущем. Я влюблена окончательно и бесповоротно! Я не могла оторвать взгляд от Андрея, он мне казался каким-то древнегреческим богом. Потом Женька махнул в сторону своей машины (то есть в мою сторону!) рукой и взгляд Андрей, конечно же, проследил за ней. Столкнувшись с ним взглядами, я максимум, что смогла сделать – это кивнуть, как бы здороваясь. Он кивнул в ответ, но взгляда не оторвал. Не смотря на то, что в машине работал кондиционер, мне показалось, что я попала в самое пекло хаоса, в жерло вулкана, и раскаленная лава потихоньку прожигала каждый миллиметр моей кожи, оставляя после себя крупицы пепла. Я опустила глаза, потому что не было сил бороться со своими чувствами, глядя на него. Как же мне плохо! Я даже представления не имею, как это всё преодолеть, как выкинуть из головы образ Андрея. Я его вижу всего лишь второй день (прежняя влюбленность не в счет), но уже сгорала от неразделенных чувств, а что же будет дальше? Я вздрогнула, когда брат открыл дверцу машины и сел на водительское кресло. Я попыталась надеть на лицо маску, пусть не “счастливой и беспечной дурочки”, но, по крайней мере, не “жалкого воробушка”.